Дети уехали с Заком кататься на лыжах, и мы остались в доме одни.

«Дети». Смешно, что я начала их так называть, словно мы с Крисом превратились в родителей целого семейства. Полагаю, в каком-то смысле так оно и есть.

Я пытаюсь уважать желание Сабина побыть в одиночестве, понимая необходимость иногда оставаться одному. Однако это нелегко. Кроме того, меня беспокоят колебания его настроения, но я надеюсь, что он справится. Возможно, мне тоже нужно выдержать паузу. Больно признавать, но между нами такая сумятица, и я не знаю, что с этим делать.

Я пытаюсь сосредоточиться на Крисе. На наших отношениях. Только вот я ощущаю вину, как будто каким-то образом бросаю Сабина… или предаю его. Кажется неправильным обсуждать это с Крисом, чем бы оно ни оказалось, потому что… это просто отстой.

Я не вынесу разговора.

Поэтому пока занимаю себя писательством. Мой начальник поручил подготовить несколько статей о Сан-Диего, и мне достаточно легко увлечься подробным описанием различных мест, которые мы посетили.

Поэтому я пишу. Любуюсь с веранды океаном. И стараюсь не думать.

Просто жду. Потому что Сабин позвонит. Я в этом уверена.

И тогда удар головы Кристофера о кирпич, ужасный звук, и выражение боли на любимом лице сотрутся из памяти.

Это утро выдалось пасмурным, но серое небо над океаном представляет собой захватывающее зрелище.

– Ты замерзла? – Крис выходит на улицу с пледом.

– Немного. – Я привстаю и позволяю ему завернуть меня в плед.

– С тобой все хорошо? – Он выглядит обеспокоенным.

– Ага. Просто странно, что никого нет.

– И что Сабин исчез?

Я киваю.

– Поэтому ты поддержал поездку на горнолыжный курорт, да? Ты хотел, чтобы они убрались подальше.

– Ага, – признается он.

– Потому что Сабин на грани срыва, а ты не хотел, чтобы они находились рядом.

Он смотрит мне в глаза.

– Думаю, да. Я считаю, что ты выдержишь, но не хочу, чтобы это затронуло Эрика и Эстель. Он… – Крис садится рядом со мной на стул и на минуту задумывается. – Я думаю, он очень зол на меня.

– Что? Почему?

– Не знаю точно. Он пытается это скрыть, но… я ощущаю исходящую от него злость. Или обиду. – Крис вздыхает. – Что-то такое. Должно быть, поэтому он не разговаривает со мной. Я составляю внушительную часть проблемы, а потому не смогу помочь с ее решением. По крайней мере, пока нет. Блайт… возможно, ты единственная можешь до него достучаться.

– Как? Мне не хочется на него давить.

– Просто будь рядом. Со временем все прояснится.

Вдалеке в темной воде плещутся дельфины.

– Ладно. Попробую это сделать.

– Слушай, мне только что поступил любопытный звонок. – Крис делает паузу. – Но ты, пожалуйста, лучше сразу скажи, если тебе не понравится.

– Хорошо, – чуть поколебавшись, отвечаю я.

– Ничего плохого. Не переживай. Ребята из Национального парка «Долина Смерти», знаю, веселенькое название, хотят, чтобы я приехал к ним на четыре-пять дней и проконсультировал по части программного обеспечения парка. Полагаю, им понравилось то, что я придумал для Акадии. Это довольно лестное приглашение.

Крис не из тех, кто хвастается, но сейчас самый подходящий момент.

– Крис, это же фантастика! Ты должен очень собой гордиться!

– Так, эм… ты не против, если я съезжу?

– Ты должен поехать, – настаиваю я. – Боже, Крис, я очень за тебя рада.

– Спасибо. Но они хотят, чтобы я вылетел сегодня. Ты не против? Мне не хочется оставлять тебя одну, но… – он пожимает плечами, – не знаю. Вдруг ты сможешь вызвать Сабина на разговор, пока я буду отсутствовать.

– Сделаю все, что смогу. Спокойно собирай вещи. Все в полном порядке.

– Ладно. Они пришлют машину, чтобы отвезти меня в аэропорт, а после приземления придется еще два часа добираться до парка. Настоящее испытание. Ощущение, словно я еду в ужасную глухомань.

Сейчас идея оказаться в глуши мне кажется весьма заманчивой. Явно лучше, чем этот кавардак с Сабином.

Пока мой парень собирается, я царапаю записку с простыми словами «я люблю тебя», и прячу ему в бумажник. Это кажется старомодным, но Крису будет приятно, когда найдет. Переписка – это прекрасно, но мне нравится мысль о неожиданной находке. Я засовываю записку между кредитными картами и собираюсь закрыть бумажник, когда что-то привлекает мое внимание.

Неправильно копаться в чужих вещах. Это ужасно, но что-то заставляет меня вытащить помятый клочок бумаги. Желтоватый листок сложен вдвое, и хотя это лишь оторванный кусочек, мне не нужна остальная часть, чтобы понять, что передо мной. Я вижу имена Кристофер и Дженнифер, выгравированные замысловатым курсивом, и этого достаточно.

Это свадебное приглашение.

Я чувствую тошноту. А еще злость, обиду и предательство. Почему, черт возьми, он сохранил это и повсюду таскает с собой?

У меня дрожат руки, когда засовываю приглашение обратно.

Занимаюсь уборкой кухни, чтобы избежать долгих разговоров с Крисом перед отъездом, и когда снаружи сигналит машина, я в перчатках усердно отчищаю кастрюлю.

– Это всего на несколько ночей, – говорит он, подходя сзади и обнимая меня за талию.

– Не страшно. – Я продолжаю скрести.

– Блайт? Ты выглядишь расстроенной.

Должна быть причина, по которой он сохранил приглашение, и я не собираюсь слишком остро реагировать. Точнее, не должна. Поэтому стараюсь взять себя в руки.

Выдавливаю улыбку и отклоняюсь назад, чтобы поцеловать его.

– Я вовсе не расстроена. Просто задумалась. Хочу, чтобы ты удачно съездил, и я явно не остаюсь запертой в какой-нибудь дыре.

– Хорошо. – Он снова целует меня, но я замечаю его неуверенность. – Я позвоню попозже. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Следующие два часа провожу, без всякой надобности вылизывая кухню. До меня доходит, что я слишком много времени трачу на то, чтобы намеренно не думать о проблемах.

Знаю, что бесполезно, но снова пишу Сабину. А потом оставляю ему голосовое сообщение.

В попытке снять напряжение отправляюсь на длительную пробежку до изнеможения.

Уже давно не оставалась наедине с собой больше нескольких часов подряд, и приготовление ужина только для себя остро напоминает тот год после окончания школы, когда я жила одна в родительском доме в Массачусетсе. Тогда я старалась восстановить собственный внутренний мир и училась жить заново. Это был не самый счастливый год, но определенно и не худший. Так что сегодня вечером я должна справиться с одиночеством.