Растущие вдоль дороги камышовые крепи шурави не единожды пытались уничтожить, поджигая их «шмелями». Но камыш не горел. Вода по стволам камыша поднималась почти на метр, и огонь был перед ним бессилен.

Как-то раз, очищая арыки от ила, местные «бабаи» попытались выкосить этот камыш, но, нарвавшись на противопехотные мины, раз и навсегда зареклись это делать.

Стоявшие на этом участке дороги посты сопровождения ежедневно обстреливали камыши из стрелкового оружия и штатных пулеметов бронемашин, выпуская по ним не один цинк, остерегая тем самым «духов» от соблазна близко приближаться к дороге. Но «духам» на это было совершенно наплевать…

Подъезжая к злополучному участку дороги, мы увидели, что поперек нее на боку лежит «бурубухайка», доверху загруженная огромными тюками с каким-то товаром. Два афганца бегали вокруг машины, размахивая руками и ругаясь между собой.

Объезжая грузовик по краю затопленной дороги, наша «таблетка» попала в большую колдобину и, едва не перевернувшись, капитально застряла. Делать нечего, надо было выходить из машины и выталкивать ее из ямы. Воды было чуть ли не по колено, и поэтому пришлось снимать ботинки и закатывать штанины. Вода ледяная, с гор. Едва не отморозили себе ноги, пока вызволяли машину из плена. Спасибо афганцам с «бурубухайки», которые, видя наши мучения, проявили инициативу и помогли вытолкнуть машину.

Заехав за перевал, что находится между Кандагаром и аэропортом, остановили машину и стали ждать. На всякий случай проверили кузов «таблетки» в том месте, где ее толкали афганцы, но ничего не обнаружили. Такая мера предосторожности была не лишней, поскольку «духи» использовали любую возможность, цепляя магнитные мины на проезжавшие мимо них автомашины шурави. А кто даст гарантию, что бабаи, повстречавшиеся нам на дороге, не были каким-то образом связаны с «духами».

Минут через двадцать со стороны Бригады подъехал БТР разведроты. Переводчик Юра и я пересели на него, а Витя «Камчатский», сидевший за рулем «таблетки», и наш ложестик Николай поехали дальше, на «Майдан», встречать Олега Андреева, который должен был прилететь в этот день из Кабула с месячной нормой провианта.

Минут тридцать езды по разбитой грунтовой дороге, и мы благополучно добрались до КП. Он располагался на вершине каменистого утеса, высотой метров под сто. Оставив Юру у подножья утеса, сам стал карабкаться наверх по крутой осыпающейся тропинке. Пыхтя с непривычки как паровоз, я едва не испустил дух, пока добрался до его вершины. Ну, блин, прямо «Олимп» какой-то.

Командный пункт специально никто не строил. Просто-напросто под него приспособили заставу, которую шурави давным-давно оборудовали для того, чтобы с высоты птичьего полета вести наблюдение за прилегающей к Кандагарскому аэродрому местностью. Место для заставы было выбрано весьма удачно, так как подойти к ней незамеченным было просто невозможно. Вести по ней обстрел из тяжелого вооружения тоже было делом бесперспективным. Застава располагалась на мизерном пятачке, мимо которого душманские мины и реактивные снаряды пролетали без задева, а если ненароком и попадали, то существенного вреда личному составу заставы не причиняли.

Это была мощная крепость в миниатюре, которую шурави постоянно переоборудовали и укрепляли. Смотровая площадка заставы, огороженная каменными стенами толщиной около метра, сверху была дополнительно укреплена ящиками из-под градовских ракет, доверху заполненных камнями и щебнем. Поверх этого шедевра военно-инженерной мысли была накинута плотная маскировочная сеть, что делало заставу практически невидимой для посторонних глаз.

На КП я находился больше двух часов. За это время перезнакомился со всеми присутствующими там военными чинами. Со многими из них доводилось встречаться и ранее. В частности, с руководителем операции, генерал-майором Пищевым, я впервые познакомился еще в декабре 1986 года, когда в кишлаках уезда Даман проводилась тотальная зачистка. В ходе той операции, проводимой шурави совместно с афганцами, было обнаружено несколько крупных складов с душманским оружием и боеприпасами. По завершении операции, длившейся почти две недели, недалеко от «Компайна» была организована выставка трофеев, разместившаяся на площадке размером с футбольное поле. Чего там только не было. У заезжих корреспондентов и высоких кабульских чинов глаза разбегались от такого изобилия экспонатов…

Пищев действительно был опытным, боевым генералом и, видимо поэтому, ему поручалось руководить наиболее ответственными операциями, проводимыми в южных провинциях Афганистана.

Генерал меня тоже хорошо запомнил, особенно после одного случая, произошедшего в конце лета 87-го года…

* * *

В ту пору в уезде Аргандаб проводилась плановая войсковая операция по зачистке «зеленки», а если говорить точнее, по выявлению и ликвидации складов с оружием и опиумом.

Мне оставалось всего несколько дней до отпуска, и, как полагается в таких случаях, я залег на сохранение. На боевые из принципиальных соображений не выезжал, а все мое участие в операции ограничилось ежедневным предоставлением на ЦБУ Бригады оперативной информации, поступающей от агентуры спецотдела.

Операция подходила к своему логическому завершению, и я уже испытывал некую эйфорию от сознания того, что скоро буду дома.

И вот надо же было такому случиться. Именно в тот день, когда я напоследок навестил своего подсоветного Амануллу, от одного из агентов поступила информация, что ближайшей ночью «духи» с близкого расстояния расстреляют из тяжелого вооружения штаб операции, располагавшийся на ту пору в трех километрах севернее Кандагара.

Информация была действительно серьезной и требовала соответствующего реагирования. Проведя контрольную встречу с агентом и выяснив у него численность банд-группы, ее вооружение и место временной дислокации, нанес координаты на свою рабочую карту.

Из всего сказанного агентом следовало, что банда численностью около тридцати человек прошлой ночью скрытно приехала на трех машинах из уезда Шахваликот. С собой они привезли несколько безоткатных орудий и кучу боеприпасов к ним. Машины той же ночью ушли обратно, а бандиты обосновались в развалинах кишлака, зачищенного буквально накануне десантниками 1-го ДШБ Бригады. В этом заброшенном кишлаке давно уже никто не жил, и бандиты частенько захаживали туда, устраиваясь на дневку или выжидая удобный момент для нападения на автоколонны, передвигавшиеся по трассе на Калат.

От кишлака до штаба операции напрямую было не более семи километров. «Духи», навьюченные «безоткатками» и боеприпасами, это расстояние могли преодолеть за каких-нибудь два-три часа. Но до наступления темноты «духи» однозначно будут отсиживаться в развалинах, а это был очень интересный момент не в их пользу.

Зная о местонахождении полевого штаба операции, я попросил у исполняющего в ту пору обязанности командующего царандоем Гульдуста дать мне какой-нибудь транспорт. Пытаясь отделаться от меня, как от назойливой мухи, Гульдуст порекомендовал воспользоваться «тойотой» спецотдела.

Шутник, однако. Но не на того он напал. Я отлично знал, что дорога к штабу была разбита танками и бэтээрами до такой степени, что представляла собой непроходимое пыльное месиво, по которому и на грузовике-то было трудно проехать.