–Спасибо тебе, Велес, спасибо, отец!– искренне взмолился он.– Пусть с ними все будет хорошо! Я не могу больше никого потерять!

Из дверей гостиницы появились два врача с каталкой, и сердце Северина на миг замерло. На носилках лежала Дина. Черные волосы разметались по подголовнику, девочка, похоже, спала. Благодаря обострившемуся зрению Северин видел и румянец на щеках, и то, как ровно поднимается и опадает на груди простыня. Значит, все в порядке. Да и медики не суетились, никто не кричал: «Мы ее теряем» и не тащил какое-нибудь жуткое медицинское оборудование, как в кино.

Северину захотелось броситься к Динке, узнать, как она себя чувствует, посмотреть, как там остальные. Он уже почти шагнул в освещенный фонарями круг света, как вдруг зверь внутри предостерегающе зарычал.

Стой! Это враги!– обожгло сознание, и Северин почувствовал, что волоски на руках становятся дыбом. У работников «Скорой помощи» бывает разная форма, но нигде врачи не носят под халатами черных штурмовых комбинезонов, а водители «неотложек» не прикрывают полой медицинского халата короткий автомат…

Пока Северин, сжав зубы, наблюдал за происходящим, носилки загрузили в машину. Затем вернулись в дом и вышли уже с так же безвольно лежащим на каталке Яном.

После того как погрузили и его, двери захлопнулись, и машина взревела мотором.

Очевидно, Глеб и Александра уже были внутри.

«Скорая» мигнула желтыми фарами и поехала по дороге.

Друзей увозили. Времени на размышления не было. Северин побежал вслед за машиной, на бегу принимая более приспособленную для погони форму. Злость царапала горло, прорывалась наружу тихим рычанием. Хорошо, что враги все еще внутри дурнопахнущих металлических коробок на колесах, иначе он бы не удержался и порвал им глотки.

Преследовать машину было легко, и постепенно волк немного успокоился. Фургон повернул на узкую лесную дорогу. Здесь следовать за похитителями оказалось еще проще. Он даже затеял игру, нарезая большие круги вокруг машины и оставаясь за пределами видимости тех, кто в ней находился.

«Скорая» проехала еще немного, выехала из леса и остановилась у большого особняка, обнесенного высоким забором. Изнутри пахло собачьим духом. Волк остановился поодаль, наблюдая, как машина въезжает в ворота. Инстинкты гнали на охоту– туда, за забор, где враги, сами не понимая того, заперли себя в мышеловке, но неожиданно в спор вступил голос разума. Он не должен действовать один. Нужно посоветоваться, узнать решение старшего. Волк колебался, мотал головой, тряс ушами, но человеческая сущность возобладала, и вскоре на траве сидел синеглазый парень со слегка взъерошенными после быстрого бега волосами.

Еще раз посмотрев в сторону дома, он вытащил из кармана джинсов мобильник и нажал вызов. Евгений Михайлович откликнулся сразу.

–Что случилось?– спросил он, не тратя время на приветствия и прочие сантименты.

Оно и понятно. Северин слишком редко звонил ему, и сам факт звонка ясно говорил о том, что группа оказалась в чрезвычайной ситуации.

На изложение всей немногочисленной информации ушло не так уж много времени.

–Засеки координаты этого места и вышли мне,– сказал директор, когда парень закончил доклад.– Плохо, что группа оказалась в плену, и так не вовремя, когда вы как раз вышли на след.

–Никто ничего не скажет!– заверил Северин.

Евгений Михайлович сухо усмехнулся.

–Времена героев прошли, мой мальчик,– проговорил он едко.– Сейчас есть разные средства вытрясти информацию из любого, хочет тот того или нет. Если ребят успеют обработать, самосуществование нашей школы окажется под угрозой.

Сейчас Северина меньше всего волновала судьба школы. Как можно думать об этом, когда друзья в опасности?! Но следующие же слова Евгения Михайловича примирили с ним парня.

–Твои друзья подвергаются большому риску,– сказал директор, вмиг вновь становясь очень серьезным.– Подумай, сможешь ли ты вытащить их один, не дожидаясь подкрепления?

Это было по душе и Северину, и волку, который давно уже рвался в бой.

–Конечно,– ответил парень за них обоих.

–Вот и хорошо,– голос директора стал мягче.– Действуй, но будь крайне осторожен и не попадись сам. Успех операции зависит только от тебя, как и жизни твоих товарищей.

–Спасибо! Я справлюсь!

–Ты молодец.

Положив мобильник в карман, Северин уставился на глухие ворота и принялся думать о захваченных в плен друзьях, позволяя разгораться в груди огню ярости. Он вспомнил лежащую на скользкой от ливня земле Арину, а потом почему-то сразу Динку – смешную, похожую на маленького лесного зверька. Он вспомнил, как нес ее из моря, когда девочка притворилась, будто тонет; как она жадно ела на поляне землянику, засовывая ее в рот обеими руками, пачкая в ягодном соке ладошки. Динка… Она такая милая, искренняя и беззащитная. Обидеть ее – преступление. Тот, кто делает это, достоин самой страшной кары.

Волк зарычал и, разбежавшись, перемахнул через забор. Большие черные псы, натренированные собаки-убийцы, словно тени, появились из-за угла. Их было семеро– крупных для своей породы, вполне взрослых особей, но все же они пока еще не решались нападать, оценивая силы.

Синеглазый волк тихо, едва слышно, зарычал, продемонстрировав противникам крепкие клыки и готовность распороть им всем животы и глотки. И этого оказалось достаточно– псы, почувствовав его сущность, поджали хвосты, заскулили и отступили. Их учили убивать, но не учили любить, они не были готовы пожертвовать собой ради хозяев.

Волк уже забыл о них, медленно обходя дом. Все окна оказались закрыты.

«Нужно спешить!»– мелькнула в голове мысль. Ему говорили, что нужно спасти друзей, а для этого стоит поспешить. Раздумывать было некогда. Приглядев одно из окон на первом этаже, он просто прыгнул в него, разбив стекло.

Мелкие осколки впились в шкуру, бокам тут же стало жарко от крови, но волк не обращал на такие мелочи внимания. Вперед, только вперед. Надо спешить.

На звон стекла прибежали сразу двое с ружьями. Наивные! Они возомнили, будто могут противостоять разъяренному лесному божеству. Волк потратил на них совсем немного времени и уже несся дальше, оставив противников истекать кровью. В коридоре ему попался еще один. Мощный удар лапой опрокинул человека на пол. Кажется, что-то хрустнуло. Надо спешить!

Он несся, точно гибельный смерч– неотвратимый и беспощадный. Люди боялись его, от них явственно пахло страхом, и это еще больше пьянило, подзадоривало. Весь выпачкавшийся в своей и чужой крови, уже давно не серый, а грязно-бурый волк носился по комнатам, словно демон мести. Глядя на него, можно было подумать, что он явился прямиком из ада.

Когда убивать больше было некого, волк недоуменно огляделся. Он уже не помнил, зачем пришел сюда. Кровь помутила его рассудок, и он, задрав голову к потолку, страшно и надрывно завыл.