Коридор хорошо просматривался в обе стороны. Справа вдалеке открывался холл, а слева в паре десятков шагов находилась дверь, выходящая в сад. В пяти метрах от них на второй этаж уходила деревянная лестница, по которой они спустились к завтраку. Вопрос был один: куда бежать? В саду неподалеку от окон гостиной Веклемишев разглядел человека с оружием. Но кто сказал, что парадный подъезд не охраняется?

«Знание – сила! – неожиданно пришла Вадиму на ум избитая фраза, и решение было принято: – В сад! Там все понятно: есть противник, примерно известна его дислокация. Выскочить внезапно… Ну и так далее».

– Уходим через эту дверь, – скомандовал Вадим Софии.

– Сумочка! – растерянно сказала женщина.

– Что – сумочка? – не понял ее Веклемишев.

– Я оставила в комнате сумочку. В ней документы, кредитные карточки, деньги, – виновато сообщила София.

– Твою мать… – трагически выдохнул Вадим. – Да что же вы, бабы, такие бестолковые?!

София, не понимая русского языка, ориентируясь только на акценты в речи, правильно восприняла упреки, опустив голову к полу.

– Бросаем все… – уже принял решение Веклемишев, однако тут же передумал.

Без денег бизнесвумен с его невеликими командировочными можно было перебиться, а вот отсутствие документов могло вызвать лишние неприятности. Кто знает, что случится через час или день. Он уже не надеялся на скорое решение их проблемы. Слишком все затягивалось и усложнялось. И упрекать Софию не стоило. Ведь и сам Вадим лишь в последний момент рассовал по карманам брюк свои документы и бумажник.

Веклемишев еще раз огляделся по сторонам. Вокруг было тихо. Или дворня ван дер Холста еще не очухалась, или, возможно, местечковая армия собирается с силами. Можно рискнуть! Заодно, если будет время, следует забрать из-под подушки «кольт».

– Стереги этого… – кивнув на окончательно сомлевшего хозяина дома, у которого подгибались ноги, бросил он Софии. – Кто появится в поле зрения или Холст дернется – стреляй! Я сейчас.

Вадим метнулся к лестнице и бесшумно взбежал на второй этаж. Вот дверь в гостевую комнату напротив спальни, в которой он приводил себя в порядок. Рывком распахнув тяжелую створку, Веклемишев влетел в спальню, резко остановился, ища глазами сумочку Софии и… почувствовал прикосновение к затылку холодного металла.

– Стой и не двигайся! – приказал ему невидимый противник. – Иначе я размозжу голову из твоего же пистолета.

Сомневаться в услышанном не приходилось. О припрятанном под подушкой «кольте» знал только он сам. Значит, кто-то нашел оружие и теперь тычет его же пистолетом в затылок. И этот «кто-то» не кто иной, как мажордом. Веклемишев узнал метиса по глуховатым ноткам в тембре голоса. Надеяться на то, что стрелять этот парень не будет, было неразумным. Мажордом, несомненно, разглядел из-за спин бодигардов, что Вадим сделал с Виллемом. После лицезрения такой картины он, видимо, и рванул наверх. Сейчас весь на нервах, может с перепугу дернуть пальцем, и мозги Вадима разлетятся по ампирной мебели…

– Стою! – покорно доложил Веклемишев. – Не волнуйтесь, уважаемый…

– Кто вы такой? – спросил мажордом. – Только не пытайтесь утверждать, что вы занимаетесь коммерцией. Коммерсанты так не умеют класть людей. Одно слово лжи – и вы умрете. Если скажете правду, будете жить. Возможно…

Голос метиса звучал спокойно и холодно. Так не мог говорить насмерть перепуганный человек. Вадим лихорадочно просчитывал ситуацию, и ничего толкового ему в голову не приходило. Если бы мажордом хотел защитить хозяина, он бы уже выстрелил – ранил или убил его. После того что Веклемишев сотворил с ван дер Холстом, а главное – с его племянником, действия слуги были бы в полной мере оправданы в любом суде. Ни тени испуга, ни нерешительности Вадим в этом человеке не ощущал. Создавалось впечатление, что на его пути встал совсем не дилетант. Заявления мажордома звучали профессионально, к тому же были подтверждены веским аргументом в виде «кольта», приставленного к голове собеседника. У Веклемишева сложилось впечатление, что не ответить искренне на вопрос визави было бы с его стороны явной ошибкой. В конце концов он ничего не терял, раскрывая свою истинную сущность в этой глуши. Лишний раз дергаться не будут, узнав, кто он такой на самом деле. Естественно – при благоприятном исходе событий для него и Софии.

– Я жду! – все так же спокойно произнес мажордом. – И долго это продолжаться не будет. Мое терпение на исходе. Повторяю: кто вы такой?

– Полковник Веклемишев, сотрудник российского специального подразделения по борьбе с терроризмом. Самолет, в котором я летел в Парагвай, захватили. Угонщикам «Боинга» была нужна эта женщина, София, моя спутница. Мы с ней сумели сбежать от террористов и волей случая оказались здесь. Остальное вам известно.

– Вы сказали сеньору ван дер Холсту, что не убивали Шошо. Это правда? – бесстрастно спросил метис.

– Я его только ранил, – сообщил Вадим. – Он вел погоню по нашим следам. Я был вынужден это сделать. Шошо добили сами террористы, чтобы поднять на охоту за нашими головами его соотечественников индейцев.

Больше вопросов не последовало. Пауза была недолгой, однако напряженной, по крайней мере для Веклемишева. Неожиданно дуло «кольта» убралось от его затылка.

– Повернитесь, полковник, – скомандовал мажордом. – И постарайтесь не делать глупостей.

Веклемишев медленно развернулся. Метис стоял в шаге от него, опустив пистолет.

– Сержант Альварадо, спецназ полицейских сил Бразилии, – браво кинув вниз подбородок, представился мажордом и чуть печально уточнил: – Бывший сержант… – метис протянул Вадиму «кольт». – Я видел следы ранений на вашем теле. У меня такие же отметины. Я верю вам, полковник.

– Благодарю, – несколько растерянно сказал Веклемишев, не ожидавший подобного развития событий. – Но как вы здесь оказались? Почему?…

– Мои предки около сотни лет служили предкам сеньора ван дер Холста, – сухо сообщил мажордом. – Одни являлись рачительными хозяевами, другие – преданными слугами. Я захотел изменить ход событий и, отбыв положенный срок в армии, в разведроте, подписал контракт о службе в отряде специального назначения полиции по борьбе с наркотиками. Но после тяжелого ранения меня списали по состоянию здоровья, и я был вынужден вернуться сюда и служить, как мои прадед, дед и отец, сеньору Хенрику. Преданность слуг осталась прежней, а вот хозяева, точнее – хозяин перестал быть рачительным. Дом, машины, земли, посевы – все это принадлежит сегодня не ван дер Холсту, а заложено в банк. Страсть к карточным играм свела на нет все то, что его предки заработали на этой земле.

– И он решил поправить свое финансовое положение за наш счет, – усмехнулся Веклемишев.

– Именно так, – соглашаясь, кивнул бывший сержант. – Это несправедливо, и я хочу помочь вам. Сеньору Хенрику уже вряд ли что поможет. Он бы и эти деньги пустил по ветру. А что касается Шошо, я думаю, вы поступили как воин, спасающий свою жизнь в бою. Я постараюсь, чтобы родственники и соседи охотника узнали, кто отправил его на тот свет.