Веклемишев мало участвовал в разговоре. Во-первых, он просто был голоден, а во-вторых, тема, которую нашли София и хозяин дома, его не то чтобы не волновала, он от нее был так же далек, как декабристы от народа. Экспортные оптовые цены на сельскохозяйственную продукцию, поставляемую из стран Южной Америки в Европу, Вадима волновали не более чем погода на Алеутских островах.

Его в настоящее время заботило другое. Веклемишев случайно поймал взгляд Виллема, брошенный в окно, и проследил за ним. И там он разглядел кое-что занимательное, а точнее, человека с ружьем, вернее, – с помповой винтовкой, стоявшего за деревом в непосредственной близости от окон так называемой южной гостиной. Это удивило и насторожило одновременно. До сего момента Вадим не замечал вооруженной охраны вокруг особняка Хенрика ван дер Холста. Ему показалось, что появление часовых под окнами и короткий кивок, обращенный к дяде племянником, могли быть взаимосвязаны.

Завтрак продолжался достаточно долго, с переменами блюд и неторопливым разговором. Ван дер Холст поинтересовался, чем конкретно занимается Веклемишев. Тема торговли вертолетами российского производства сеньора Хенрика не заинтересовала. Он утратил интерес к гостю, продолжил беседу с Софией.

После десерта и кофе радушный хозяин предложил гостям сигары. Виллем и София не курили. Веклемишев принял от ван дер Холста серебристый футляр, в котором покоилась кубинская сигара. Он уже полгода пытался бросить курить, однако борьба с вредной привычкой проходила с переменным успехом. То он ее одолевал, то она его. Последнюю сигарету Вадим выкурил перед отлетом из Москвы, естественно, дав себе при этом слово, что делает в этой жизни последние затяжки. Однако события прошедших суток, напряжение нервов – обычное оправдание для курильщика – склонили Веклемишева к очередному нарушению клятвы.

Откусив кончик сигары щипчиками, он прикурил ее и легонько затянулся. Крепкий дым едва не заставил Вадима закашляться, а голова слегка закружилась. После пары затяжек головокружение прошло, а вот хорошо прокашляться ему очень скоро пришлось. И запершило в горле вовсе не от сигары, а от слов хозяина дома. Выпустив очередной клуб дыма, ван дер Холст откинулся на спинку кресла.

– Сеньор! Сеньора! – торжественно склонив голову вправо и влево, обратился он к Вадиму и Софии и после не слишком продолжительной, но многозначительной паузы продолжил: – Думаю, я не ошибусь, если скажу, что здесь собрались деловые люди. Ну а те, кто знает толк в том, как зарабатывать деньги, понимают, что за все на этом свете необходимо платить.

Начало речи хозяина дома настораживало. Веклемишев отложил сигару в пепельницу, ожидая продолжения столь интригующего, хотя, в общем-то, банального откровения. Оно интриговало не само по себе, а последующими выводами и предложениями, можно догадаться, не сулящими ничего хорошего гостям Хенрика ван дер Холста. Смешно, но в уме даже аналогия возникла соответствующая русским народным страшилкам: «Ты меня, добра молодца, Баба-яга сначала накорми-напои да спать уложи…» Обошлось без сна, а за завтрак спасибо!

София молча восприняла слова сеньора Хенрика, однако Вадим почувствовал, что женщина напряглась. А вот Виллему, похоже, откровения дяди пришлись по душе. Он заулыбался, точнее – оскалился, от чего его лицо не стало более привлекательным.

– Не будем обманывать друг друга, – одутловатое лицо ван дер Холста расплылось в бесхитростной улыбке, – и делать вид, будто ничего не произошло. Вы, уважаемые, угодили в крупные неприятности, и лишь один человек пришел к вам на помощь. И этот человек я. В наше время бескорыстие, думаю, вы согласитесь с бестактным утверждением, можно приравнять к сумасшествию. На шизофреника я не похож. Всякое доброе дело должно быть вознаграждено. И по заслугам! Как говорится: богу – богово, а кесарю – кесарево.

Сеньор Хенрик строго, но и ласково, словно добрый папаша на проштрафившихся детей, смотрел на своих гостей. Вадим слушал его спокойно и молча. Лицо Софии окаменело. Веклемишев впервые за сутки знакомства видел ее в подобном состоянии.

– Вы не бог и не кесарь, – холодно произнесла женщина. – Вы противны. Я понимаю, куда вы клоните. Так что вам нужно от нас?

– Вот это уже деловой разговор. Видно хватку серьезного бизнесмена, – еще шире заулыбался ван дер Холст, но тут же его физиономия приобрела хищный вид. – Я не все вам там, на дороге, рассказал. Ублюдки индейцы из Матувельо собираются на охоту за вами, не только задавшись благородной целью отомстить за гибель своего сородича. Люди из экспедиции, назовем их так, установили премии за ваши головы. За поимку уважаемой сеньоры Софии они обещают заплатить две тысячи американских долларов и еще столько же за вашего спутника. Причем если вы, сеньора, нужны этим людям только живая и здоровая, то вашего спутника им можно предоставить в любом виде. Причем в неживом виде – предпочтительнее. Прозвучал такой намек в их словах. Мне все равно, кто и за что заплатит: за поимку или спасение – лишь бы денежная сумма была достаточная для уважающего себя человека.

Хенрик ван дер Холст поднес сигару к губам и выдал еще один клуб дыма. Он явно наслаждался и курением, и произведенным на гостей впечатлением. Вообще-то последнее жило только в его воображении. Лицо Софии по-прежнему было непроницаемым, а Вадим, последовав примеру хозяина, опять взялся за сигару.

То, что ван дер Холст не блефовал, было очевидно хотя бы по раскладу, который он представил. София однозначно была нужна террористам живой, а Вадим – лучше в виде трупа. Веклемишев был готов к подобному исходу событий. Он ни на секунду не расслаблялся и не верил в альтруизм доброго дяди Хенрика. Ему с самого начала знакомства не нравились глаза гостеприимного потомка голландских переселенцев. Уж слишком много холода и расчета в них таилось.

Веклемишев и на дороге, и в машине, и уже в самом особняке просчитывал возможные варианты развития событий и своего собственного поведения. Правда, пока все играло на них с Софией. В том числе и время. Беглецы оторвались от погони террористов и готовящейся жителями Матувельо облавы. Преимущество было достаточно солидным, хотя с этим можно было поспорить. Вадим подозревал, что ван дер Холст заманил их к себе и сообщил об этом в городок – в полицию или угонщикам. Но все обстояло иначе. Надеясь на больший куш, ван дер Холст вряд ли отправил весточку в Матувельо о местонахождении Веклемишева и Софии. Пока что не отправил! Похоже, все будет зависеть от результатов переговоров. Но ими пускай занимается София. Бизнесвумен к подобным делам привычна, а он пока оглядится повнимательнее, прикинет хрен к редьке…

– Вы негодяй, который хочет нажиться на беде другого! – сердито бросила София ван дер Холсту.

– Увы, сеньора, сейчас не время упрекать друг друга. Речь идет о вашей жизни и больших суммах. Это нормальный бизнес, ничем не хуже, чем оптовая торговля маисом. Секунды спешат, и мое терпение не вечно, – выжидательно уставился на женщину потомок голландцев. – Я жду, когда вы назовете сумму.

Вадим видел, что София едва сдерживается от гнева.