Пять сообщений оказались спамом: мне предлагали купить новый МП-3-проигрыватель, очки-массажеры и подобную чепуху. Ну что ж, если судить по услышанной где-то поговорке: «одиночество – это когда на почту тебе не приходит даже спам», я не одинока. Рекламной рассылкой неизвестные отправители, подписывающиеся как Авдотьи Захаровны, Иваны Прудковичи и прочие Ефросиньи Кондратьевны, балуют меня щедро. Я удалила всю рекламу, не читая. И открыла последнее письмо, шестое, оказавшееся уведомлением с сайта «Одноклассники». «У вас новое сообщение от пользователя Тимофей Лазарин».

Я охнула, дрожащими пальцами навела мышку на ссылку и кликнула. И когда страница загрузилась, увидела фотографию Тима – одну из знакомых мне. И короткое сообщение: «Привет! Ты меня еще не забыла, Сашка-промокашка?»

Под равномерный стук колес я пыталась уснуть, но, несмотря на усталость и почти бессонную прошлую ночь, мне это не удавалось. А в детстве, помнится, я засыпала в поездах очень легко. Мне всегда нравился этот дорожный ритм, который вызывал радостные эмоции, потому что ассоциировался с каникулами, путешествиями, морем, приключениями.

Увидеть промелькнувшую за окном сороку, полное золотых подсолнухов поле или полоску леса уже было для меня настоящим дорожным приключением. И чай, обязательный чай, обжигающий, вкусный, подаваемый в металлическом подстаканнике, с двумя кубиками рафинированного сахара, на этикетке которого был нарисован локомотив, – еще одна неотъемлемая часть дороги.

Но сейчас ни стук колес, ни мелькающее за окном заснеженное поле, ни чай не смогли вызвать у меня радостные ассоциации. Я хоть и ехала в недельный отпуск, но не на курорт. Я возвращалась в прошлое – в счастливую жизнь, оставшуюся лишь в воспоминаниях. Я боялась этой встречи и не знала, как отреагирую, вновь оказавшись на улице, по которой мы прогуливались с Тимом, держась за руки и целуясь.

Что может ждать меня в клубе, в котором он со своей группой давал концерты? И как встретит меня Юлия? Я не знала о ней ничего на протяжении почти четырех лет. И также не давала знать о себе. Вышла ли она вторично замуж? Живет все по тому же адресу или переехала? Постарела или осталась привлекательной дамой в соку, не выглядевшей на свой возраст? Не потускнели ли от слез ее удивительные глаза такой насыщенной синевы, будто они вобрали в себя море? Такие же, как у брата. И... Тим. Что с ним стало на самом деле? Ради ответа на этот вопрос я и ехала назад, в прошлое.

Еще я думала о Лейле. Вернее, о нашем утреннем разговоре. Подруга, будто почувствовав, что я уезжаю, позвонила утром в мою дверь. «Принесла тебе обещанную настойку», – сказала она, протягивая мне аптечную бутылочку с темной жидкостью. Я поблагодарила Лейлу и пригласила ее на чай. И во время завтрака призналась, что уезжаю.

– Может, останешься? Отменишь поездку? – с надеждой спросила подруга, словно чего-то боясь. – Помнишь, как легли карты? Они предсказали тебе и предложение от мужчины, и дальнюю дорогу и предупреждали, чтобы ты не поддавалась на провокации. Они говорят правду, Саша.

– Нет, поездку отменять не стану, – решительно ответила я. – Если не развяжусь с прошлым, то так и увязну в нем. А мне впервые за долгое время вновь захотелось идти в будущее. Но узлы мешают, понимаешь? Я путаюсь в них, и, если не развяжу, они меня задушат. Тот, кто подбрасывал мне записки, знает что-то, чего не знаю я. Мне сказали, что Тим погиб. Так сказала его сестра. Она же настаивала на том, чтоб я уехала и начала новую жизнь. Я не была у Тима на могиле. По крайней мере, не помню, что была.

– Думаешь, что он жив?

– А вдруг? – впервые озвучила я мысль, которая со вчерашнего дня пульсировала в душе.

– Но если так, то почему он не нашел тебя сам?

– Может быть, и нашел. Все эти записки... И это вчерашнее сообщение якобы от него.

– Вот именно, Саша, якобы от него, – уцепилась Лейла за мои сомнения. – Ты же ведь не знаешь, кто мог зайти на сайт и зарегистрироваться под именем твоего любимого.

Я промолчала, думая о том, что Лейла в чем-то права.

Полночи я провела возле компьютера, ожидая, что тот, кто назвался Тимом, ответит на мое полное эмоций и вопросов письмо. Напрасно. Я вдоль и поперек изучила его страницу, но она была почти не заполнена. Лишь необходимые данные – дата рождения (верная), место нахождения (Москва) и моя единственная анкета в его разделе «Друзья». Все. Больше ничего. Ни новых, ни старых фотографий, кроме одной, которую я уже видела. Ни кратких сведений. Ни указанных учебных заведений. Будто эта анкета была создана лишь для того, чтобы поприветствовать меня и... исчезнуть. Но Сашкой-промокашкой меня называл лишь Тим.

– Сашенька, я понимаю, о чем ты думаешь, – проникновенно заговорила Лейла. – Понимаю твою надежду. Наверное, на твоем месте я поступила бы так же. Но! Подумай. Почему, если он остался жив, объявился лишь сейчас? Почему его сестра тебя обманула? Так обмануть – не по-божески, Саша! Слишком жестоко. Слишком!

– Я знаю. Это и не укладывается у меня в голове – могла ли Юлька обмануть меня, сказав, что ее брат погиб? Зная Юлию, думаю, что нет. Но... так ли хорошо я ее знаю? И может быть... Тим сам попросил ее обмануть меня?

– Но зачем, Саша?! – ужаснулась Лейла.

– Потому что, допустим, очень сильно покалечился в той аварии и не захотел взваливать на меня «груз» – жизнь с инвалидом.

– Саша, Саша, остановись! Ты заходишь слишком далеко! Не хочу, чтобы ты питала напрасные иллюзии и потом разочаровалась.

– Хуже, чем было, не будет.

– И все же... Я не видела его живым, Саша.

Я вздрогнула и подняла на Лейлу глаза:

– Ты говоришь про карты?

– Сейчас – про снимок. Я не видела по снимку, что он жив.

– Но ты сама сказала, что не умеешь хорошо «читать» по фотографиям. Да и, помню, добавила, что смерть необязательно может быть физической. Он мог находиться в коме, без сознания. Или опуститься духовно...

...Мне все же удалось задремать под стук колес и даже увидеть короткий сон, в котором я видела спину удаляющегося от меня человека и пыталась его догнать. Я не знала, кто это был – Тим или кто-то другой, просто бежала за ним, потому что мне казалось очень важным догнать его. И вот когда наконец я подбежала к нему почти вплотную и собиралась коснуться ладонью его спины, кто-то тронул за плечо меня.

– Девушка, просыпайтесь! Приехали!

Я неохотно разлепила глаза и увидела пожилую женщину – соседку по купе. Она уже успела надеть полушубок, повязать на голову пуховый платок и выставить сумки в коридор, заслоняя проход другим пассажирам.

– Спасибо, – поблагодарила я, спуская ноги с полки.

Я вышла на перрон – серый, неухоженный, со старым зданием вокзала. И растерянно остановилась, не зная, что делать дальше. Я села на лавочку и вытащила из сумочки початую пачку сигарет. Еще прошлой ночью я решила, что не буду задерживаться в этом областном городе, сразу поеду к Юльке. А дальше – как карта ляжет, останусь у нее или в этот же день отправлюсь к родителям.