— Я не собираюсь меняться только для того, чтобы им понравиться, — сердился Волошин. — Неужели того, что я вытаскиваю людей из горящих домов, недостаточно?

Катя не стала ему говорить о том, что, к сожалению, фотография, сделанная на яхте, в глазах современного общества стоит больше, чем чья-то спасенная жизнь. Чтобы поддержать своего парня в этот вечер, Белова решила не отходить от него ни на шаг. Она представляла его гостям, которые желали познакомиться непосредственно с самой художницей, и в какой-то миг Стас даже мягко одернул ее, намекнув, что на данный момент Катя говорит о нем больше, чем о себе.

Сказать, что девушка волновалась — это ничего не сказать. Она старалась не суетиться и придать своему голосу спокойствие, однако в разговорах с критиками и другими художниками девушка заметно робела. Неуверенно она чувствовала себя и в беседе с журналистами, и с покупателями. Вся похвала, обрушившаяся на нее, казалась девушке странной и непривычной. Как можно хвалить ее, когда есть Айвазовский, Шишкин, Репин…

Но было еще кое-что, что не давало девушке покоя. То и дело она искала глазами того, кто организовал для нее такое мероприятие. Он тоже был приглашен, но после случившегося в его квартире, Катя понимала, что вряд ли он захочет ее видеть.

— Еще кого-то ждешь? — спросил Катю Стас, заметив, что она снова начала кого-то высматривать.

— Нет… То есть, да… Может, еще один критик пожалует.

— Тут их и так уже целая куча, — улыбнулся Волошин. — Вот только они не картины смотрят, а еду поглощают с бешеной скоростью. Кстати, ребята, которые организовали банкет, знают свое дело. Закуски отличные. Может, пригласим их устраивать нашу свадьбу?

«А потом полжизни будем выплачивать кредит», — подумала девушка, но в ответ лишь тепло улыбнулась своему парню.

— А где твои одноклассники? — снова поинтересовался Стас. — Я думал, они придут…

— Видимо, у них какие-то дела.

— Какие могут быть дела в пятницу вечером? — Волошин пожал плечами. — Если бы моей одноклассницей была такая очаровательная художница, я бы все бросил, угнал бы пожарную машину и прямо в костюме и каске прибыл бы на ее выставку.

Катя рассмеялась в ответ, представив себе такую картину, и именно в этот момент к ней приблизился управляющий галереи с огромной корзиной белых роз.

— Вот, только что курьер доставил, — с этими словами мужчина протянул Кате голубой конверт квадратной формы.

— От кого? — Катя заметила, что Стас немного занервничал, и сама почувствовала, как ее охватывает волнение. А вдруг эти цветы от Димы? И каково это будет прочесть в записке что-то, напоминающее о том, что случилось в их последнюю встречу. Но сказать «давай потом посмотрим!» означало вызвать еще большие подозрения.

Катя заставила себя улыбнуться управляющему, после чего открыла конверт и рассмеялась. Не потому, что открытка была уж очень смешной, а скорее от облегчения. Открытка оказалась самодельной, и ее автором явно был ребенок. На открытке карандашами был нарисован синий дракон на фоне замка.

— Твои ученики? — полюбопытствовал Стас, тоже почувствовав облегчение.

— Вряд ли. Но мне кажется, я догадываюсь, кто мог нарисовать дракона.

— Мальчишка какой-то?

— "Дорогая Катя! Поздровляем тебя с твоей выстовкой!" — Катя решила прочесть написанное вслух, с улыбкой подмечая ошибки. — "Желаем тебе успехов! От Виктории, папы, Ромы, Игоря, Димы и дракона Габриеля".

— Это лучшее, что тебе сегодня прислали, — рассмеялся Волошин.

— Если не считать твоих цветов, то да, — улыбнулась Катя. Ее настроение заметно улучшилось. Теперь она уже сомневалась, что Лесков придет, но, быть может, это и к лучшему. Она не представляла, как будет знакомить его со своим парнем…

На следующий день Белова проснулась знаменитой. Ее имя мелькало в средствах массовой информации, половину ее картин выкупили еще в день открытия, телефон разрывался от звонков. Тихий субботний день, который Катя планировала посвятить Стасу, превратился в ад.

— Теперь я понимаю, почему люди заводят себе ассистентов, — воскликнула Катя. — Представляешь, мне предложили повторить мою первую выставку. И, наверное, мне стоит поднять цены на мои картины. Стас, мою самую дорогую работу хочет купить аукцион! Скажи мне, что я сплю?

— Видимо, твой ангел удачи наконец проснулся и занялся делом, — улыбнулся Стас.

Однако радость за свою девушку он испытывал недолго. Мероприятия, на которые он первое время ходил с Катей, начали утомлять его. К тому же парню совершенно не нравились люди, кочующие с вечеринки на вечеринку. Он не понимал этого праздного образа жизни и считал, что все это напоминает конфетти: пестрое, яркое, но совершенно бесполезное. В свою очередь Катя стремилась принимать все приглашения, которые приносили ей курьеры. Новая жизнь накрыла ее с головой, и она никак не могла поверить, что все происходит по-настоящему. Кроме внимания и высокой посещаемости галереи, Катя получила хвалебные отзывы от критика, который разгромил ее прошлую выставку, а также комплименты от своих «коллег по цеху». К тому же у девушки наконец появилась первая крупная сумма денег.

Первая серьезная ссора со Стасом произошла тогда, когда Екатерина согласилась выступить на благотворительном показе московских дизайнеров, которые вместо обычных моделей пожелали пригласить деятелей культуры. Вечеринка в честь этого события должна была проходить на яхте, и на нее были приглашены самые известные и богатые люди столицы.

Загвоздка заключалась в том, что именно в этот день у Кати и Стаса была годовщина их знакомства. Ради этого Стас обещал отпроситься с дежурства, чтобы этот вечер провести где-нибудь вдвоем.

Девушка была счастлива оттого, что наконец-то может позволить себе подарить любимому достойный подарок. Она купила для него черный смокинг от «Версаче» и к нему белую рубашку того же бренда.

Когда Стас вернулся домой, он вручил своей девушке семь красных роз и золотую подвеску с некрупным рубином. И все было хорошо ровно до тех пор, пока Белова не сообщила ему об очередной вечеринке и не протянула ему пакет с ответным подарком.

— «Версаче»? — усмехнулся Стас, взглянув на бирку рубашки. — А обычные рубашки уже не котируются? И костюм еще? Катя, это же бешеные деньги! Мы могли на них месяц жить и ни в чем себе не отказывать.

— У нас годовщина, один раз можно! — улыбнулась Катя. — К тому же, я хочу, чтобы ты выглядел неотразимым на сегодняшнем вечере.

— С каких пор неотразимость начала измеряться костюмами? — Стас улыбнулся в ответ. — Катя, лучше давай вернем его в магазин и купим тебе что-то симпатичное. Это же твои деньги.

— Постой-ка, с каких пор мы начали делить наш бюджет? Если я что-то зарабатываю, это тоже идет в общую казну!

— Тогда я тем более не хочу выбрасывать деньги вот на это, — ответил Стас. — Я прекрасно могу одеть себя сам, и для этого мне не нужно отдавать несколько своих зарплат. По-моему, мы немножко заигрались в эту роскошную жизнь. Если ты все будешь тратить только на тряпки…