— Дорогой, ты задерживаешь мое время. Ладно, я помогу тебе. Это Наталья Николаевна Кунцевич, не так ли?

Бармена била мелкая дрожь.

— Сейчас ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни, — грустно сказал Вадим. — За твое упрямство поплатишься не только ты. За смерть этой женщины я отомщу всей твоей семье.

Молодой человек взял себя в руки. Его семья не заслуживала неприятностей.

— Это действительно была она, — пробормотал парень. — Они ушли вместе. Я видел, как они уехали на ее машине.

— Вот и молодец, — удовлетворенно хмыкнул Вадим, кладя на стойку десятидолларовую купюру. — Выпей за удачный день в своей жизни.

Бармен с ужасом смотрел на деньги, чувствуя себя Иудой Искариотом, берущим тридцать сребреников.

— Не будь таким щепетильным, — засмеялся юрист. — Впрочем, уверяю тебя: когда пройдут первые эмоции, ты напьешься на гораздо большую сумму.

Выйдя из бара, Шпиленко сел за руль своего «Лендкрузера» и осторожно, без определенной цели, поехал по приреченским улицам, шепотом рассуждая насчет местонахождения Воронцова. Советник Полоцкого подумал и о том, что встреча Сергея и Натальи могла быть случайной: возможно, все растративший сожитель Юхненко, зная Наталью по светской хронике, просто решил приударить за ней и поживиться за ее счет. Тогда, попользовавшись ею как женщиной, имеющей проблемы с мужем (Шпиленко знал все об их сложной семейной жизни и не удивился бы, узнав об измене такой честной Натальи и о том, что она заплатила администрации кафе, чтобы ее маленький адюльтер остался в тайне), этот прохиндей смылся в неизвестном направлении, и след его действительно затерялся, не дай бог, навсегда. Да нет, навсегда — это сильно сказано. При такой отлаженной службе, как у них, беглеца отыщут даже в Австралии. Хуже, если этот кобель подкатился к ней с душещипательной историей про себя и Татьяну, а также про все жертвы ее муженька Кунцевича и его хозяина Полоцкого. Тогда эта дура Наташка, которую он терпеть не мог (Вадим не любил некомпанейских истеричек с вечно мокрыми глазами), наверняка ринулась по-своему бороться за справедливость и где-то спрятала Сергея. Вполне возможно, на их огромной даче. В мозгу Вадима не случайно отпечаталась фраза, сказанная Львом, что Наталья ни с того ни с сего полюбила дачу и ездит туда чуть ли не каждый день. Что-то полюбить просто так, ни с того ни с сего… Вадим этого не понимал. Можно было проверить свое предположение прямо сейчас, отправившись на дачу Кунцевичей и засев где-нибудь неподалеку. Вадим направил машину в сторону загородного шоссе, достал мобильник и набрал домашний телефон Кунцевичей. В трубке раздался мягкий голос Натальи:

— Алло?

Зная про определитель номера, Шпиленко не мог не назвать себя:

— Здравствуй, Наташа. Твой дома?

— Разве вы не вместе? — усмехнулась женщина. — Мне кажется, вы неразлейвода.

Ироничный тон Кунцевич удивил Шпиленко. Обычно Наташка мямлила полушепотом. Все это только подтверждало его предположения.

— Помимо общих, Натусик, у нас есть и собственные дела, — отшутился Вадим. — Когда будет муж, ты тоже не знаешь?

— Не имею понятия. Пока, — Наталья положила трубку, тем самым окончательно разозлив юриста Полоцкого.

«Вряд ли эта корова сегодня отправится на дачу, — сделал вывод Шпиленко. — И я буду торчать там, как дурак. Зато завтра, дорогая, я за тобой послежу. Ох, чует мое сердце, ты не без греха».

Узнав о самом яром противнике Полоцкого, Алексее Степановиче Кравченко, начальнике оперативно-следственного отдела, Наталья Кунцевич принялась звонить на мобильный, оставленный Сергею Воронцову, но не дозвонилась. Утомленный беспокойными мыслями, беглец задремал, не посмотрев на телефон, которому подошло время разрядиться. Выслушав металлический голос, предупреждавший о том, что абонент временно недоступен, Наталья не слишком расстроилась. Она отправится на дачу с раннего утра и передаст Сергею все необходимые данные. Все равно сегодня он вряд ли уже дозвонился бы до полковника.

Анастасия Киселева ждала мужа к ужину. Во всяком случае, сегодня Павел пообещал прийти домой к ужину. Женщина собиралась побаловать его любимыми блюдами, чтобы муж чувствовал: когда бы он ни пришел, его всегда ждет любящая и преданная жена и вкусная еда. Сегодня Анастасия готовила ему бифштексы с луковой поджаркой. Положив два довольно внушительных куска мяса на разогретую сковороду, она вздрогнула, вспомнив: вчера ею была израсходована последняя луковица. Киселева взглянула на часы. Все ближайшие магазины уже закрылись. Придется побеспокоить соседку по лестничной клетке Калерию Ивановну. В том, что она найдет у Калерии все необходимое, Анастасия не сомневалась. Прямо-таки образцово-показательный сын соседки Антон Юрьевич, симпатичный интеллигентный молодой человек, где-то работающий инженером, каждую неделю приносил матери полные пакеты продуктов. И делал он это, по мнению жены оперативника, совершенно напрасно. Калерия Ивановна редко что-то готовила, в основном довольствуясь чаем, колбасой и сыром. В деревянных ящиках на балконе портились всевозможные овощи и фрукты. Раз в месяц соседка, чувствуя, что неприятный запах уж слишком заполняет ее маленькую двухкомнатную квартирку, начинала наводить порядок, вытряхивая из ящиков как гниль, так и еще весьма пригодные продукты. Хотя уборка была сделана Калерией недавно, Настя видела Антона только вчера и надеялась: в его пакетах нашлось место луку.

Выйдя на лестничную клетку, Киселева позвонила в обшарпанную дверь. Шаркающие шаги возвестили о том, что хозяйка дома. Через минуту дверь открылась.

— Вы ко мне, дорогая? — у Калерии Ивановны был поразительно красивый низкий голос.

— Если вы не откажете в любезности, — улыбнулась Настя. — Мне нужна луковица.

— Проходите, — кивнула хозяйка квартиры, — вчера сын опять снабдил меня продуктами.

Женщина повела Настю в кухню, усадила на стул, а сама отправилась на балкон, вернулась через полминуты с двумя большими луковицами:

— Столько хватит?

— Более чем, — Киселева встала, собираясь поблагодарить соседку и уйти.

— Вы очень торопитесь?

Такого вопроса Настя не ожидала и помедлила с ответом.

— Не выпьете ли со мной чая? Сын принес очень вкусные конфеты.

Жена оперативника взглянула на Калерию Ивановну, в который раз восхищаясь ее красивыми черными волосами, не тронутыми сединой, ухоженным лицом, белоснежной, почти без морщин, кожей. Облаченная в черный шелковый халат с вышитыми драконами на спине, следящая за собой до кончиков ногтей, соседка странно гармонировала с обстановкой в квартире, в которой, вероятно, лет сорок не было ремонта. Некогда красивые обои отваливались и местами висели клочьями, занавески настолько выцвели, что трудно было определить, какой они когда-то имели цвет. Серая паутина хлопьями висела на люстре и по углам, создавая вид полной заброшенности. Только одно место в квартире радовало глаз. Это было старинное трюмо из орехового дерева с большим зеркалом, с которого не ленились смахивать пыль. Хозяйка ухаживала за вещами, помогавшими ей сохранять внешность. Остальное, видимо, ее не интересовало. На трюмо возле зеркала громоздились всевозможные дорогие косметические средства в красивых флаконах.