В последнем разговоре с Дианой он умолял дать ему омолаживающие косметические средства, почти полностью рассказав свою историю. Полоцкая принялась грязно оскорблять его и ту, для которой они предназначались. Он разъярился. Для этой дамы сумма, так необходимая ему, равнялась карманным расходам. Госпожа не захотела помочь ему, понять его, показав, таким образом, что никогда к нему ничего не испытывала, используя, как игрушку, купленную однажды в баре за рюмку вина и выбрасывая теперь эту игрушку в мусорный контейнер. Да, Диана могла себе позволить миллион таких покупок! Подобные ей считают, что имеют полное право так поступать: ведь у них есть мерило всего в этой жизни — деньги! Это показалось ему вопиющей несправедливостью. Прихоти этой черноволосой стервы стоили порой баснословные бабки и исполнялись в мгновение ока. Его же мечта оценивалась гораздо дешевле, и мадам не захотела ее исполнить.

Стервой оказалась и Светлана Гамбарян, хотя по характеру не годилась Диане и в подметки. При ее мягкости и добродушии она порой позволяла себе смотреть на людей, имеющих меньше, чем она, свысока. Да, не зря говорят: сытый голодного не разумеет. Вот и эта королева поплатилась жизнью, а он отыскал в ее квартире то, на что никак не рассчитывал: на письменном столе лежало письмо к дочери, содержащее поздравление внука с днем рождения и пять тысяч долларов как подарок. Вероятно, мадам собиралась с кем-то передать это добро. Ничего, судя по рассказам, дочь не обеднеет, не получив зеленые. И внук не обидится на теперь уже покойную бабушку, и так все имеет. А вот ему они крайне необходимы. Еще немного — и он сможет исполнить желание своей единственной. Только бы данной суммы хватило! А то придется искать новую дойную корову. Его затошнило при одной мысли об этом.

Сергей Воронцов в задумчивости стоял посреди своего маленького убежища. Он думал о том, что в последнее время судьба играла с ним в кошки-мышки, то делая дорогие подарки, то ставя на грань жизни и смерти. Если рассуждать о черных и белых полосах, то в какую полосу вошел он сейчас? На этот вопрос вряд ли ответил бы и философ. Наверное, нечто среднее, что-то серое. Так, во всяком случае, определил свое теперешнее положение сожитель Юхненко. Вчера фортуна повернулась к нему лицом и дала подслушать разговор на веранде, происходивший между Кунцевичем и его приятелями. О нем, горемычном (его подвал как раз примыкал к веранде). С одной стороны, это было просто отлично, Сергей узнал о предпринимаемых врагами шагах. С другой — эти предпринимаемые шаги неминуемо выведут логически мыслящего человека, коим является каждый из троицы, на его след. И нужно было немедленно что-то придумывать. По приезде в «Театральную лавку» преследователи получат его портрет в новом обличье, и им не составит труда, походив по кафе и ресторанам, узнать, что искомый объект подходил к жене Кунцевича, наметив ее той самой состоятельной дамой-спасительницей. Дальше — дело техники. Что бы ни сказала Наталья, как бы она ни унижалась, эти ребята проверят дачу сверху донизу и найдут если не его самого, то следы его пребывания точно. Подставлять женщину, бескорыстно согласившуюся ему помочь, по мнению Воронцова, являлось для мужчины последним делом. В данный момент он ждал приезда Натальи, желая обсудить с ней вопрос о его пребывании здесь. Если вдвоем они ничего не придумают, ему придется просто уйти, а там будь что будет.

Наталья Николаевна Кунцевич приехала, как обещала, с сумками, полными еды.

— Разбирайте пакеты, Сережа, — она чмокнула его в щеку, — а я пойду помою руки и почаевничаю вместе с вами.

— Спасибо, но сначала нам надо поговорить. — Услышав это, женщина встревоженно посмотрела на него: — Но поесть мы успеем?

Из пакетов доносился соблазнительный запах горячей домашней еды.

— Давайте, — махнул он рукой.

Жена Кунцевича была несказанно рада, видя, как он поглощает ее фирменные блюда. Как давно она не накрывала стол и как давно ее никто не хвалил за старание, за желание побаловать вкусненьким, желание, присущее, за редким исключением, каждой женщине.

Попив чаю с вареньем, он отодвинул чашку и рассказал ей о приезде мужа с приятелями и о подслушанном им разговоре.

— Они непременно выйдут на меня. — Сергей сжал кулаки. — У меня мало времени, поверьте. Если мы с вами ничего не придумаем, сегодня я уйду, чтобы не доставлять вам неприятностей.

— Господи! — Наталья схватилась за голову. — Что же придумать?

Сергей молчал. Мозг, расслабленный вкусной едой, отказывался помогать ему.

— Сегодня я заплачу администратору и официантам «Снежной королевы» за молчание, — проговорила Кунцевич.

— Большое спасибо, но это не поможет, — Воронцов коснулся ее руки. — Вашего мужа они боятся больше, чем вас. В лучшем случае мы выиграем немного времени.

Женщина кивнула. В воздухе повисло тягостное молчание. Вдруг Наталья встрепенулась:

— Вы говорите, у вас есть материал, изобличающий Полоцкого в убийстве?

— Есть, — кивнул мужчина. — Причина всех моих несчастий. Даже не представляю, что в данном случае мне с ним делать? Идти в милицию бесполезно. Она на девяносто восемь процентов куплена Полоцким. Уверен, они уже предупреждены о моем возможном приходе.

— Вы не совсем правы, — заметила жена Кунцевича. — Муж никогда не посвящал меня в свои тайны, но кое-что я ловила краем уха и могу с уверенностью сказать: в нашем городе есть честные работники УВД, готовые многое отдать за то, чтобы посадить Полоцкого. К сожалению, я не знаю ни одной фамилии. Однако выяснить это мне не составит труда.

Щеки Воронцова порозовели:

— Как вы думаете, сколько времени потребуется вам на это?

— Я постараюсь получить сведения в течение двух-трех часов, — пообещала Наталья, — только бы эти люди оказались на месте.

Глаза Сергея посветлели. Кажется, ситуация снова давала ему шанс.

Бедный Петя Прохоров больше всего сейчас мечтал о горячей ванне. Плохо оперу, не имеющему машины, особенно получившему задание обегать с фотороботом подозреваемого все кафе и рестораны города. В данный момент парню было глубоко наплевать на похвалы коллег, утверждавших, что никто лучше его не справляется с такими заданиями. Петя с гримасой боли прислонился к толстому стволу платана. Новые туфли натерли мозоли, причиняя молодому человеку невыносимые страдания. Самым обидным было то, что он обошел около пятидесяти респектабельных заведений и пока результат равнялся нулю. В списке, любезно составленном коллегами, значилось еще примерно столько же, и Прохоров не представлял, как проверит остальные. Парень посетовал на нынешнее время: понаставили забегаловок на каждом шагу, и кажется, никому они так не нужны и не интересны, как оперативникам. Вот, пожалуйста, прямо на него стеклянным глазом смотрит недавно открытое кафе. Идти ему туда или не идти?

Посещала его Гамбарян или нет? Приходил ли туда их подозреваемый? Петя вздохнул. Ему никто этого не скажет, значит, надо туда зайти, чтобы выяснить все самому.