— А мы с Лешкой сами догадались, что она была той самой «домработницей», с которой Мария Дмитриевна в метро беседовала, — тоже решил похвастаться Венечка. — Но почему же она не пошла грабить, когда Льва дома не было? Вынесла бы все по-тихому — и ку-ку!

— А у Марии Дмитриевны своих ключей не было, она всегда при хозяевах уборку делала. Но если бы они у нее и были, и тетя Наташа умудрилась бы в квартире одна остаться, то как бы она в сейф влезла? А так, с помощью грибочков, Лев его ей сам открыл.

— Рома, — Лешка положила руку на плечо брату, — а тебе совсем-совсем не жалко эту тетю Наташу? Она ведь одинокая, несчастная и, должно быть, не видела никакого выхода из своего бедственного положения.

— Кроме как подсунуть Льву отраву и подставить при этом Пашку с Денисом, да? Она потому и нам с Венькой своего «пришельца» в окно показала, чтобы мы тоже на них подумали. Но, если честно, то чуть-чуть мне ее жалко, но оправдать ее все равно нельзя. Человек не должен улаживать свои дела, тыря чужие ордена, то есть нанося вред другим людям. Никогда! — Ромка чуть-чуть подумал и еще больше утвердился в своем мнении: — Ни при каких, даже самых трудных, обстоятельствах!

Лешка вздохнула и взглянула на монитор:

— Что, надо мне еще одно письмо Артему написать?

— Пиши. Только теперь это будет уже не письмо, а… как это называется? — Ромка пощелкал пальцами.

— Постскриптум, — подсказал Венечка.

— Правильно. Лешка, пиши постскриптум!

— Ну что ж.

Лешка набрала две заглавные буквы Р. и S. и теперь уже окончательно дописала письмо Артему в Англию.