— Есть, ваше величество, — он не смог мне соврать. — И в пузырьке, что стоит на столе, несомненно отвар горной верданы.

— Возможно, кто-то пытается очернить мою младшую дочь, — нашелся с ответом его величество. — Никто в здравом уме не поверит в то, что она могла совершить такие злодеяния. Мои дочери всегда относились друг к другу с искренней приязнью. А уж найти причину для того, чтобы Элина вздумала убить своего жениха, и вовсе невозможно. Она любила его, она ждала помолвки с ним.

— Именно поэтому она и убила его! — сказал я, и эти слова прозвучали в полной тишине. Присутствующие стояли молча, боясь шелохнуться. — И я готов вам всё объяснить. Хотя, возможно, нам стоит найти для этого другое место. Полагаю, принцессе Кайсе нужен отдых.

— Да-да, — схватился за эту мысль его величество. — Давайте дадим ее высочеству отдохнуть. Мы продолжим разговор завтра, на свежие головы. Господин лекарь, прошу вас, окажите принцессе необходимую помощь.

Доктор поклонился, но Кайса не разочаровала меня.

— Я уже почти в порядке, отец! Я сделала всего несколько глотков отвара. И господин лекарь уже дал мне противоядие. Я могу и слушать, и говорить! Прошу вас, давайте выясним всё сейчас! И если вы считаете, что спальня неподходящее для этого место, то я смогу дойти до малой гостиной.

Мы так и поступили — перешли в гостиную, где в ходе расследования собирались уже дважды. Только на сей раз их высочества расселись по-другому.

Принцесса Кайса и господин лекарь, в руках которого был чемоданчик с лекарствами, заняли отдельный диван. А принцесса Элина села рядом с отцом. На лице ее застыло холодное, безучастное выражение, и теперь мне уже казалось странным, что когда-то я считал его красивым.

Я видел, что время от времени мой младший сын и принцесса Алда обменивались тревожными взглядами. В этой истории мне больше всего было жаль именно их.

На сей раз в гостиной присутствовало куда больше людей, чем прежде. Хотя его величество и пытался убедить меня, чтобы я отослал свою свиту. Но я настоял на своем. Друзья и слуги моего сына имели право знать правду.

— Ну, что же, ваше величество, — обратился ко мне король Матиас, — извольте объяснить нам, зачем моей младшей дочери потребовалось бы убивать своего жениха. Человека, за которого она хотела выйти замуж. Этот брак сулил ей слишком многое. Через него она однажды могла стать королевой Нерландии. Так зачем же ей было лишаться всего? Только не говорите мне про ревность! Мои дочери воспитаны так, как подобает королевским дочерям. Они прекрасно знают, что такое долг перед семьей и перед страной. И даже если бы жених вдруг изменил Элине, у нее хватило бы достоинства и выдержки, чтобы сделать вид, что ничего не произошло.

— Да, разумеется, ваше величество, — согласился я. — Если бы всё было именно так, то принцесса Элина смирилась бы с ветренным нравом моего сына. Она простила бы ему любые интрижки, если бы знала, что он женится на ней и рано или поздно сделает королевой. Но дело было как раз в том, что он вовсе не собирался жениться на ней!

Говоря это, я наблюдал за ее высочеством. Принцесса Элина вздрогнула, когда я это сказал. Вздрогнула и сильно побледнела.

— Что за чушь, ваше величество? — не сдержался король Матиас. — Все мы знали, что принц Вегард был влюблен в мою младшую дочь и собирался сделать ей предложение!

— Да, — не стал спорить я, — он был в нее влюблен. Но дело в том, что он тоже был воспитан как дитя короля и думал прежде всего об интересах государства. Он собирался жениться на вашей младшей дочери ровно до тех пор, пока не узнал, что корону Терции должна унаследовать не принцесса Элина, а принцесса Алда. Этого оказалось достаточно, чтобы он сменил объект своего интереса, — тут я посмотрел на принцессу Алду и спросил: — Разве это было не так, ваше высочество?

Принцесса закрыла лицо руками и расплакалась. Я посчитал это достаточным ответом и продолжил:

— К сожалению, сам я догадался об этом совсем недавно. Вспомнил те знаки внимания, что Вегард вдруг стал оказывать вашей старшей дочери. Мой сын был честолюбив. И выбирая между любовью к принцессе Элине и короной Терции, которую могла принести ему принцесса Алда, он не колебался бы ни секунды.

Я вынужден был быть осторожен в словах. Мне совсем не хотелось, чтобы кто-то узнал о том, что Вегард хотел присоединить Терцию к Нерландии и стать королем уже единого государства. Это могло окончательно разрушить мир между нашими странами

Не мог я обмолвиться и о том, что мой сын мог окончательно потерять интерес к принцессе Элине после того, как она отдала ему свою честь. Его всегда интересовал сам процесс охоты, и как только ее высочество стала его добычей, вся его влюбленность в нее могла исчезнуть без следа.

Принцесса Алда — другое дело. Она никогда не отвечала на его знаки внимания, открыто предпочитая ему его младшего брата. И это могло лишь распалить его желание.

— И когда он сказал вам, ваше высочество, что сделает предложение не вам, а вашей старшей сестре, вы не смогли его простить. Вы привыкли быть в центре внимания. Самая красивая и самая любимая из дочерей короля, которой вдруг предпочли другую. Вас оскорбило то, что Вегард перенес свою любовь с вас на принцессу Алду.

— Любовь? — вдруг взвизгнула Элина. — Он вовсе ее не любил! Если бы не ее право на корону Терции, он и не посмотрел бы в ее сторону! Неужели вы думали, что он променял бы меня на такую дурнушку?

Глава 46. Кайса

Только когда Эйнар сказал, что принц Вегард переключил свое внимание с Элины на Алду, я вспомнила о той сцене, свидетельницей которой была в оружейной зале. Когда старший брат, оттеснив младшего, вдруг стал учить Алду держать в руках меч. Тогда я не придала этому значения, но сейчас, когда я еще раз прокрутила в памяти эту сцену, многое стало восприниматься по-другому.

Его высочество пресытился Элиной и, узнав о том, что брак с ней не принесет ему короны Терции, сразу потерял к ней интерес. А моя младшая сестра была слишком самолюбива, чтобы простить ему это. Она не могла позволить ему жениться на другой. Ведь это она всегда считалась самой красивой, это именно ей доставалось восхищение первых кавалеров при дворе. Она не могла допустить, чтобы все узнали,