Умом я понимала, что вины Клауса в случившемся нет, но сердцем не могла принять последствия его поступков.

– Нужно перенести его в комнату, – распорядилась Хранительница, глядя на племянника. – Помогите мне.

Отец и Клаус кинулись к ней, пытаясь поднять раненного. Общими усилиями они дотащили раненного до кровати и уложили его. Комната Томаса была обставлена еще более скромно, чем моя. У кровати стоял небольшой столик и простое деревянное кресло. Окна были плотно прикрыты ставнями, лишь в углу жарко пылал камин. Хранительница схватила со стола колокольчик и громко в него позвонила.

Тут же в помещение вбежали две женщины.

– Принесите мне воду, тряпки и шкатулку из моей комнаты, – громко приказала она.

Они поклонились и тут же побежали выполнять ее распоряжение. Томас тихо застонал, позвав меня в забытьи, но глаза не открыл.

– Что с ним, – встревожено, спросила я.

– Чем я могу помочь ему? – хрипло произнес Клаус.

– Пока ничем. Скажи лучше, чем ты его так приложил? – отозвалась Хранительница.

– Я вообще ничего не помню, – проговорил он, опустив низко голову.

Тут Оран что-то громко забормотал, с опаской косясь на Клауса.

– Он говорит, – начал юноша. – Что я внезапно напал на них, и мы с Томасом начали драться. Потом он ударился об угол камина и потерял сознание, а я всех запер и силой увел профессора Кэнтниса с собой, угрожая ему ножом.

Клаус схватился за голову и со стоном опустился на пол возле кровати.

Прибежали люди Хранительницы, неся с собой небольшие емкости с теплой водой, тряпки и резную деревянную шкатулку. Все вещи они поставили на столик, и отошли в сторону, ожидая дальнейших приказаний. Хранительница взяла одну из тряпок, обильно смочила ее водой, слегка отжала и прикоснулась ею к ране Томаса. Он громко застонал от боли. Она проделала это еще несколько раз, смывая запекшуюся кровь с его головы. Затем колдунья открыла свою шкатулку и достала оттуда небольшой флакончик с темной тягучей жидкостью. Хранительница нанесла лечебный состав на рану и перевязала ее. Затем, глядя на нас, громко объявила:

– Я останусь с Томасом и понаблюдаю за ним. А вы идите по своим комнатам. Сегодня был непростой день, нам всем нужен отдых. Завтра нам будет необходимо многое обсудить. Алина, тебе тоже следует отдохнуть.

Нехотя мы все покинули комнату Томаса и отправились к себе. Я шла задумчиво по коридору, а возле меня ковылял, прихрамывая, мой кот. Добравшись до своей комнаты, я, не раздеваясь, прилегла на кровать. Василий улегся рядом и свернулся клубочком. Поглаживая его, я незаметно для себя уснула. Во сне я металась и то и дело слышала голос профессора Слэттена, который кричал, ругался и просил выпустить его из кристалла. Несколько раз я просыпалась и резко вскакивала с бешено бьющимся сердцем, но затем снова ложилась и проваливалась в сон. Лишь под утро я заснула крепко без сновидений. Разбудил меня тихий стук в дверь – это пришла девушка, которая помогала мне вчера. Она принесла мне новую одежду и предложила привести себя в порядок и следовать за ней. Я резко встала, умылась, переоделась, несколько раз прошлась расческой по волосам и пошла следом за ней. Моя помощница проводила меня до дверей соседней комнаты, и, сказав, что меня уже ждут, удалилась. Я робко постучала в дверь и вошла. Яркий солнечный свет бил из окон прямо в глаза. Ставни были широко распахнуты. Прохладный воздух и звуки внутреннего двора замка проникали внутрь. Пели птицы, кудахтали куры, недалеко был слышен лай собаки. Посреди комнаты я увидела круглый деревянный стол, в центре которого была установлена ваза с живыми цветами. Вокруг него расположились несколько массивных стульев с резными спинками. У дальней стены прямо напротив окна стоял небольшой столик и два глубоких кресла, в одном из которых сидела Хранительница, задумчиво глядя куда-то вдаль.

– Доброе утро, – робко произнесла я.

Женщина чуть вздрогнула, обернулась и, заметив меня, улыбнулась.

– Здравствуй, Алина, – отозвалась она, показывая на соседнее кресло. – Проходи. Садись. Как ты спала?

– Нормально, только… Я всю ночь во сне слышала голос профессора Слэттена, – призналась я.

Она кивнула и сочувственно проговорила:

– Тебя какое-то время будут беспокоить подобные сны. У Марка нет другого выхода, как взывать к тебе через них. Но у него скоро кончатся на это силы.

– А как Томас? Как он себя чувствует? – спросила я.

– С ним все в порядке. Моя настойка творит чудеса. Он очнулся глубокой ночью и порывался бежать спасать тебя. Мне пришлось все ему рассказать – и о его родителях, и о профессоре Слэттене и о его сестре. Только я не рассказала ему всей правды. Он считает, что кристалл с духом Марка Слэттена взорвался. Его очень волновал тот факт, что тебе угрожала смертельная опасность.

– И как он отреагировал на то, что в его жилах течет королевская кровь? – поинтересовалась я.

– Узнав о своей сестре, он очень удивился и захотел поскорее встретиться с ней. А вот рассказ о родителях произвел на него сильное впечатление.

На какое-то время в комнате повисла тишина, мы обе задумались, каждый о своем.

– Хранительница, вы ведь не просто так меня сюда позвали? – нарушила я тишину. – Есть что-то еще, что вы хотите мне сказать.

Она утвердительно кивнула и тяжело вздохнула:

– Да, ты права. Я никогда прежде не встречала человека, готового ради людей из чужого мира идти на смерть. Ты мне очень нравишься и я рада, что Томас познакомил нас с тобой. Понимаешь, он молодой и очень горячий. Узнав обо всем, парень может наломать дров, начав восстанавливать справедливость. Я хочу, чтобы ты помогла ему принять верное решение, только к тебе он прислушается и не кинется сломя голову громить врагов.

– Но, с чего вы взяли, что я смогу повлиять на него? – удивленно спросила я.

Хранительница слегка улыбнулась и пожала плечами.

– Я знаю своего племянника и вижу, какими глазами он смотрит на тебя.

Краска прилила к моим щекам, и я опустила глаза. Помолчав немного, она добавила:

– Он ведь тебе тоже небезразличен?

Проглотив комок в горле, я кивнула.

– Ладно. Нам нужно идти. Наши мужчины уже собрались в столовой. Не будем заставлять их ждать нас.

Она грациозно поднялась с кресла и, гордо расправив плечи, пошла в сторону двери, придерживая свое длинное платье, а я послушно последовала за ней. Мы вышли из комнаты и спустились на первый этаж, где в распахнутую дверь столовой были слышны громкие голоса наших мужчин. Отец, Клаус и Томас о чем-то горячо спорили. Увидев нас, они внезапно прервали свой разговор и медленно поднялись со своих мест. Грациозно кивнув им, Хранительница вошла в столовую. 

– Приветствую вас, – проговорила она.