В артефакте была отчетливо видна выемка, предназначенная для четвертого кристалла.

Можно легко себе приставить, что чувствуют люди, когда идут на эшафот. Мысли в моей голове начали путаться. Из-за этой древней вещицы случились все мои неприятности, и теперь, если я завершу ритуал, то дам в руки Марку Слэттену оружие, с помощью которого он станет вершить судьбы миллионов людей.

Немного помедлив, я произнесла:

– Если прикоснувшись к кристаллу Хранительницы, вы уничтожили свое физическое тело, профессор, то, что будет со мной, если я прикоснусь к артефакту. Где гарантии, что меня не постигнет та же участь.

– Какие еще гарантии? – раздраженно спросил он, а затем добавил более спокойным голосом. – Для тебя артефакт абсолютно безопасен.

Я немного помедлила, а затем громко заявила:

– Почему я должна вам верить? Вы уже не раз мне лгали.

– Да как ты смеешь так со мной разговаривать! Я сейчас же прикажу Клаусу перерезать глотку твоему отцу, а тебе вырвать язык.

У меня внутри все похолодело, но я взяла себя в руки и сказала, как можно спокойнее:

– Этим вы ничего не добьетесь, лишь надолго отсрочите проведение своего ритуала. Мне нужны гарантии, я не хочу понапрасну рисковать жизнью отца и своей ради прихоти сумасшедшего духа.

– Какие тебе нужны гарантии? – зло фыркнул он.

– Помните в комнате, вы появились передо мной в своей теперешней форме в виде серебристого энергетического шара. Я хочу, чтобы вы сделали это вновь. Если для меня безопасно коснуться артефакта, то я проведу ритуал вместе с вами, рука об руку, так сказать, – твердо произнесла я.

На несколько секунд в воздухе повисло тяжелое тягостное молчание. Именно в эту минуту мне нужно сыграть максимально правдиво, чтобы дух профессора поверил мне.

– Ну, хорошо, после короткого раздумья проговорил Слэттен.

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем раздалось тихое потрескивание, и надо мной заискрился небольшой серебряный шар. Я протянула руку, и он опустился на мою ладонь.

– Теперь ты довольна? – зло отозвался профессор.

Я кивнула и стала медленно нагибаться к столу. Потянувшись к шкатулке, я наклонилась над артефактом, подвеска с сияющим кристаллом опустилась в этот момент вместе со мной. Тут же, не раздумывая долго, я поднесла к кристаллу ладонь с энергетической оболочкой профессора Слэттена. Яркая вспышка света ослепила меня и обожгла мою шею. Затем раздался душераздирающий крик и оглушительный взрыв, от которого я отлетела в сторону. При падении я больно ударилась головой и потеряла сознание.

Не знаю, сколько времени я пролежала на холодном каменном полу. Очнулась я от легкого похлопывания по щеке. Открыв глаза, я увидела склонившееся надо мной лицо Хранительницы.

Я резко села, передо мной все тут же поплыло.

– Как ты? – мягко спросила она.

– Вроде жива. Где он? – встревожено, уточнила я.

Она опустила глаза на мою шею и, показывая на кристалл, тихо произнесла:

– Он заперт внутри этого.

Я потянулась к шее и резким движением сорвала с себя цепочку с кристаллом.

– И что теперь? – хрипло произнесла я.

– Его дух заперт там. Он, конечно, не умер, но не сможет ничего сделать ни нам, ни кому-то другому.

– А если он оттуда выберется?

– Без посторонней помощи он не сможет ничего сделать, – произнесла Хранительница.

– А я? Мы с отцом сможем когда-нибудь вернуться в свой мир?

– Я не знаю, Алина. Может и существует такое заклинание, но мне оно неизвестно, – тихо отозвалась Хранительница, а затем, немного помолчав, добавила. – Но я не единственный маг в этом мире, мы обязательно найдем того, кто тебе поможет. А теперь, давай скорей выбираться отсюда. Нужно оставить кристалл и артефакт в этом зале и забыть о том, что здесь только что произошло. Эта вещь очень опасна для людей.

Я кивнула, полностью соглашаясь с ней. Она, придерживая меня за плечи, помогла подняться на ноги, и мы пошли, оставив за спиной весь ужас пережитого.

Наверх мы шли с большим воодушевлением, чем спускались. Хотелось поскорее покинуть место, где находился дух Марка Слэттена. Даже запертый в магическом кристалле, он казался очень опасным. Мы почти бежали по крутым лестницам каменного коридора, вверху, как путеводная звезда, выглядывало бледно-желтое пятно света.

– А Клаус не мог убить моего отца и Томаса? – встревожено спросила я, поднимаясь по лестнице.

– Чары на нем должны были рассеяться. Кристалл блокирует магию Марка, – ответила Хранительница.

– А ваш венец? Его действие тоже закончилось?

– К сожалению, нет. Эта магия очень сильная, – печально сказала Хранительница.

Мы поднялись и захлопнули за собой дверь в это место, чтобы навсегда стереть из памяти все ужасающие события последних часов.

Где-то наверху в библиотеке были слышны голоса Клауса и моего отца.

– Простите меня, профессор Кэнтнис. Я не знаю, что на меня нашло, – виновато извинялся Клаус.

Отец выскочил на лестницу, юноша торопливо бежал за ним. Они оба увидели нас и поспешили вниз.

– Девочка моя, как ты? – встревожено спросил отец, спускаясь по лестнице.

– Алина, Хранительница, простите меня, пожалуйста, – крикнул Клаус, увидев нас с волшебницей.

– Простить за что? За то, что едва не убил нас всех? – зло выкрикнула я.

Отец, оказавшись внизу, кинулся ко мне и обнял.

– Я так боялся за тебя, моя девочка. Как ты?

– Папочка, все хорошо, правда. Пойдемте, нужно найти Томаса и остальных, – с нажимом сказала я.

Мы вышли на улицу, ночь уже опустилась черным занавесом на замок и его жителей. Во внутреннем дворе замка почти никого не было, лишь где-то у соседнего дома лаяла собака. Мы вошли в здание, откуда я отправилась на разговор с Хранительницей. Сегодня на меня свалилось столько всего, что теперь не знала, могу ли поделиться полученной информацией со своими друзьями. Успокаивало лишь то, что Хранительница отправилась с нами. Мы подбежали к запертым дверям столовой и, отодвинув засов, распахнули их. У самого входа сидел кот, соскочивший при виде нас и прихрамывающий на обе лапы, коротышка Оран с подбитым глазом склонился над лежащим на полу Томасом. Возле его головы набежала небольшая лужица крови.

Я кинулась к приятелю, пытаясь рассмотреть кровоточащую рану.

– Томас, ты слышишь меня? – вырвалось у меня.

– Ты, чудовище, – зло крикнула я, глянув на Клауса.

Он стоял с виноватым видом позади всех.

– Алина, ты же знаешь, что он не виновен, – тихо произнесла Хранительница, наклоняясь к Томасу.