Смешно беспокоиться из-за бисквита. Сама съела кусочек. Даже не затошнило. Она потянулась за кейсом.

— Знаешь, мне в самом деле надо идти, иначе не найду в вагоне свободного места. — Задумалась, охваченная воспоминаниями. — Здесь я встретилась с Яном… в поезде. Как подумаю, невольно чувствую жалость. Он так… радовался, что приехал, увидел дом…

— Разве можно жалеть человека, который при жизни причинял одни неприятности, а после смерти причинит еще больше? Сообщишь, если Алан что-нибудь узнает?

— Если хочешь узнать, как продвигается следствие, читай газеты или сама спрашивай Алана, — объявила Мередит.

— Обязательно, — уверенно кивнула Джулиет.

Маркби не знал, что Мередит сидит в пабе с Джулиет Пейнтер, у него были свои заботы. Почти в то же время, как подруги встретились, он прибыл в морг.

В конце дня позвонила помощница доктора Фуллера и спросила, не сможет ли суперинтендент заехать. В ее устах это прозвучало как приглашение на веселую вечеринку, но Алан лучше знает.

— Сейчас? — переспросил он, взглянув на часы. Известно, что Фуллер связан бесчисленными семейными обязанностями, сосредоточенными на трех его талантливых дочерях. Постоянно мчится то на школьный концерт, то на репетицию в церковном зале, и почти всем известно, что, задержав его после четырех, рискуешь нарваться на грубость. Фуллер приступает к работе с утра пораньше, чтобы потом пораньше уйти. Так какое же срочное дело помешало ему послушать последнее выступление струнного трио?

— Доктор ждет, — сказала помощница и добавила в оправдание, видимо понимая, что случай неслыханный: — Это очень важно. Доктор Пейнтер тоже здесь.

Маркби пообещал скоро быть, положил трубку. Наверняка насчет Яна Оукли. Но почему не послать письменное заключение, как обычно? Что за срочность?

И он с тоской отправился. Самое тягостное в его профессии — посещение морга. Были времена, когда он обязан был присутствовать при вскрытии. Теперь же препоручает другим неизбежные тяготы. И все равно не любит бывать даже близко от морга. Конечно, пора бы привыкнуть к распотрошенным трупам и внутренним органам в склянках. Только он не смог привыкнуть. Невозможно не видеть в останках конкретного человека. Будем надеяться, никогда не привыкнет. Как только перестанет видеть человека, пора подавать в отставку.

Фуллер не проявлял обычного оптимизма, Джефф Пейнтер тоже. Маркби никогда не видел его столь смущенным, даже растерянным.

— Хорошо, что приехал, Алан, — сказал он, пожав ему руку. — Можно было бы обождать до завтра, но в данных обстоятельствах…

Маркби вздернул брови.

— Сейчас пошлю за кофе, — объявил Фуллер. Голос звучит глухо. — Вряд ли девочка домой ушла. — И потянулся к телефону.

— Спасибо.

Кофе ждали в неловком молчании. Когда помощница Фуллера удалилась, Маркби решительно приступил к делу:

— Ну, чем могу помочь? Речь пойдет об Оукли, как я понимаю?

— Конечно, вам уже известно, — вздохнул Фуллер, маленький пухлый мужчина с песочными волосами и круглыми темными глазками. Он всегда напоминает Алану хомяка, особенно когда, как в данный момент, смотрит на него с опаской и интересом, сложив на животе пухлые руки.

— Известно то, что написано в протоколе, и я жду от вас заключения о вскрытии.

— Мне пришлось обратиться к коллеге, — быстро пояснил Фуллер, кивая на Джеффа. — Я не специалист по ядам. Естественно, распознал внешние признаки. Изменение цвета кожи, предсмертные мышечные судороги, рвота, а после вскрытия разрушение слизистой оболочки желудка. Отослал образцы в лабораторию Пейнтера.

Патологоанатом откинулся на спинку кресла, давая понять, что сказал, что положено, и больше ничего не скажет.

— Когда я услышал, о ком идет речь, — вступил в свою очередь Джефф, — то все бросил и занялся присланными образцами. Справился быстро. Проверил и перепроверил, конечно, потому что сначала не поверил собственным глазам. — Он сделал глубокий вдох. — Мышьяк.

— Мышьяк?! — почти выкрикнул Маркби. — Точно?

— Столетней давности, — вставил Фуллер и снова закрыл рот.

— Разумеется, точно, будь я проклят, — буркнул Джефф не столько сердито, сколько отчаянно. — Пожалуй, я установил это так быстро, поскольку мы на днях толковали об этом у нас на новоселье. Что чертовски облегчило дело, Алан! Ведь мы рассуждали не только о мышьяке, но и о сестрах Оукли. Моя сестра помогает им продать дом, купить квартиру. На следующей неделе откуда-то возник Ян, и Мередит привезла его в Форуэйз, если позволишь напомнить. Он притормозил продажу усадьбы. Все пришли в ярость. Джулиет буквально взбесилась. Сестры Оукли были в отчаянии. Моя жена помчалась отлавливать Яна и разбираться — к счастью, не нашла. Вы с Мередит поймали его в каком-то местном пабе, чтобы объяснить ошибочность действий. Как я понял из слов своей жены, в субботу Мередит пригласила Яна на чай. Теперь этот испорченный парень мертв, как баран. — Джефф махнул рукой на холодильник для трупов. — Понимаешь? Мы все попадаем в чертовски сомнительное положение. Все вокруг него кружили, как мошки у свечки, с той самой минуты, как он ступил на британскую землю.

Маркби воздел обе руки, стараясь успокоить оратора. Фуллер, успешно сняв с себя ответственность, наблюдал за обоими с циничным равнодушием.

— Полегче, Джефф, — убедительно попросил Алан. — Извини, если тебе показалось, будто я усомнился в твоих заключениях, но не ты ли рассказывал на новоселье, как Черная вдова из Лудена вышла на свободу благодаря сомнительным криминалистическим доказательствам?

— Да ладно! — взорвался Пейнтер. — Это было сорок лет назад! Техника нынче гораздо тоньше, и в любом случае я тебя уверяю, что ни я, ни присутствующий здесь доктор Фуллер не могли ошибиться!

Фуллер испугался, что его опять привлекли к разбирательству.

— Безусловно, — твердо заявил он. — За Пейнтера не скажу, а со своей стороны подтверждаю, что у покойного наблюдаются все физические признаки отравления.

— Хорошо, — кивнул Маркби, стараясь придерживаться метода среди всеобщего безумия. — Если это мышьяк, он принял его внутрь?

— Почти наверняка, — кивнул Фуллер. — Судя по состоянию слизистых желудка и пищевода.

— Я не проводил вскрытие, — подхватил Джефф, — но проанализировал содержимое желудка и согласен с коллегой. В принципе глотать мышьяк не обязательно. Можно просто долго пользоваться какой-то мазью, где он содержится. Древние египтяне употребляли косметику с содержанием мышьяка, и, возможно, многие от этого умерли.

— Значит, мы говорим об убийстве? — настаивал Маркби.

— Думаю, он мог сам принять, — задумчиво пробормотал Джефф.

— Самоубийство? — подхватил Алан. — Надо подумать. Хотя мне казалось, что случаи самоубийства с помощью мышьяка завершились на мадам Бовари.

Джефф покраснел и завертелся в кресле: