— Подожди его мутузить, — посоветовал напарник. — Акимыч сейчас подкатит, пусть решает.

Ждать пришлось какие-то минуты. Загудел мотор, и во двор вкатила невзрачная иномарка. Умолк двигатель, от машины отделился человек, торопливо зашагал к компании. Он был не в форме — в серой простеганной куртке, в шапочке, надвинутой на глаза.

— Ну, чего у вас тут?

Введение в курс дела состоялось оперативно. В свете сотового телефона прибывший осмотрел содержимое портмоне и пакета, изучил «задержанного», который неудержимо икал и кашлял.

— Паспорт, кстати, не нашли, Николай Акимович, — поставил в известность Вован. — То ли потерял, то ли в поезде оставил. Но говорит, что из Тобольска едет в Красноярск… Чего делать-то, командир?

— В общем, так, парни, — принял решение начальник, воровато поглазев по сторонам. — Собственная безопасность ничего такого сегодня не замышляет — мне бы сообщили. Деньги увожу, завтра получите свою долю… и не роптать мне тут! Вовремя отсигналили — молодцы, хвалю, получите премию. Врежьте ему основательно, как уеду… но до греха не доводить, мокрухи нам тут только не хватало… Пусть лежит, мы его не знаем, он нас не видел. И не светитесь, быстренько исчезли. Всё.

Он развернулся, чтобы удалиться и не участвовать во всем этом, но прошел лишь несколько шагов, и тут за спиной началось… Николай Акимович резко повернулся. Мужчина, которому надоело изображать среднюю степень опьянения, решил прервать «серию поражений» и нанес подскочившему сержанту тяжелый хук в челюсть! Полицейский свалился как подкошенный — челюсть раскрошилась, он мгновенно потерял сознание. Второй отпрыгнул от неожиданности, выкрикнул что-то матерное, обнажая дубинку, но противник уже летел на него — рывок, и дубинка поменяла владельца, треснула по шапке! Патрульный взвыл, хватаясь за голову, но его уже сцапали за шиворот, швырнули мордой в кирпичную стену. Удар был что надо — ломались хрящи, сыпались зубы. Патрульный сполз по стеночке, царапая ее ногтями и издавая звуки, похожие на голубиное курлыканье.

Акимыч ахнул. Расстегивать куртку было поздно, он рванул за отложные лацканы, оторвав верхнюю пуговицу, бросил руку в кобуру под мышкой, а нечто страшное, угрожающее уже летело на него! Он пятился, выхватил пистолет, не забыв про флажок предохранителя — черт, еще ведь ствол передернуть нужно! Только и успел схватиться за ребристый казенник, как этот черт уже набросился, выбил оружие! Идиотом Акимыч не был, понял, что пора сваливать, проворно отпрыгнул вбок, пустился бежать. Но сделал лишь пару скачков, как последовал разящий пинок под зад, он повалился, треснулся лицом о холодный асфальт. Завозился, скуля от страха, попробовал бежать дальше — и снова точное попадание под копчик. Он покатился по асфальту, встал, шатаясь, как маятник, тяжело пробежал по кругу — перед глазами бесился фейерверк, он не видел, где тут выход. И так продолжалось несколько раз — «протрезвевший» господин шел за ним, нанося тяжелые удары ботинком, ждал, пока тот поднимется, сделает пару движений. Поначалу Акимыч бежал, потом передвигался на коленях, потом полз. Уткнулся в бесчувственного сержанта, со стоном встал — и повалился, как спиленное дерево, от точного удара по верхней челюсти…

— Все, все, снято, — донесся женский голос, от угла отделилась стройная фигурка, перебежала пустое пространство и стала снимать на камеру распростертые тела — перекошенные лица, измазанные кровью, вибрирующие конечности.

— На платформе снимала? — спросил Никита, подбирая пистолет и вытаскивая из кармана у Акимыча портмоне и сверток.

— А то, — ухмыльнулась Ксюша. — Вся хронология твоих вокзальных приключений, а также их, — она кивнула на бесчувственных ментов, — история болезни.

— Вот и славно, — крякнул Никита. — Теперь небольшой комментарий к видеоматериалу. С удовольствием представляем нашим зрителям очередных претендентов на титул «Мировое зло»… Вот черт, а это что такое?

Донеслось бессвязное мурлыканье — человек пытался что-то напеть, не имея ни слуха, ни голоса. Из-за угла, пошатываясь, вышел неказистый мужичонка в сдвинутой на затылок шапке, повертел шеей и побрел к людям, большинство из которых пребывало в горизонтальном положении.

— Звиняйте, хлопцы, я тут зараз прилабунюсь чуток… — он не добрался до них, повернулся к стене, уткнулся в нее носом и принялся справлять малую нужду, продолжая мурлыкать и бормотать. — Вот це добре… це добре…

Закончив свои дела, заправился, приблизился неверной поступью, нагнулся, осмотрел лежащих. В лунном свете неплохо вырисовывалась форма, поблескивали звездочки на погонах.

— И це добре, хлопцы, и це добре… — он с кряхтением распрямил радикулитную спину, поощрительно похлопал Никиту по плечу и, окутав умопомрачительным ароматом, продолжая музицировать, побрел прочь и вскоре исчез за углом.

«Мстители» недоуменно переглянулись.

— И что это было? — сглотнув, спросила Ксюша.

— Не знаю, — пожал плечами Никита. — Померещилось, или чо… Ладно, коллега, не отвлекаемся. Ты снимай, снимай. Итак, сегодня в серии «Наш мирный протест против воинствующей клептократии» мы представляем вниманию наших поклонников работников УВД на транспорте. Сержанты Борис Шариков и Владимир Притыкин, а также их неподражаемый старший товарищ — начальник линейного отдела Крышкин Николай Акимович. Комментарии к показанному излишни, однако хотелось бы подробнее остановиться на генезисе явления и богатом послужном списке уважаемых господ…

Мужчина располагающей наружности, в стильном, но не вызывающем костюме, раздраженно отодвинул от себя планшет. С этими ехидными новостями из Интернета лучше не знакомиться. Сколько дураков еще на свете! Благодаря таким умельцам и судят одинаково обо всех госслужащих — дескать, все они взяточники, идиоты, бездари, вредители… Легче построить хорошие дороги по всей стране, чем избавиться от дураков! Надо же додуматься — в крупном российском городе оштрафовали бомжа, который из мусорного контейнера переселился в подвал! Ну, холодно стало человеку, не лето на дворе, решил перебраться туда, где теплее. Обвинили в самовольной смене места проживания. Он что, зарегистрирован там был — в контейнере? Ну, тупые… Совсем мозгами не думают. Оттого и появляются, от этой сырости, разные оголтелые «мстители», а народ-то и рад…

Такое ощущение, что в чиновничьих кабинетах действительно повывелись вменяемые люди. Но ведь это не так! Лично он, Виктор Карлович, никогда не глупил, всегда адекватно воспринимает реальность и свои возможности, объективно судит о поступках, и вовсе не раздулся он от чувства собственного достоинства, как заявила ему вчера в сердцах секретарша Ниночка после беглого секса. И не боится он никаких «мстителей», еще чего не хватало, не побежит он никуда из города, как крыса с тонущего корабля, в отличие от ряда своих коллег…

— Ваш заказ, пожалуйста, — елейным голоском сообщил официант, склоняясь в подобострастном поклоне.

Мужчина очнулся, раздраженно кивнул — могли бы и побыстрее, кстати. В ресторане на проспекте Кирова, в двух шагах от Октябрьской администрации, в обеденный час было пусто. Цены в заведении кусались — здесь и вечером-то не всегда набитый зал. Официант выставлял с подноса черепаховый суп, приправленный специями салат из свежих овощей, отбивные из свиной шейки с пекинской капустой. Он раздраженно отмахнулся, мол, проваливай, даже не посмотрел в его сторону.