И он стал перекладывать что-то в сундуке.

— Вот, на, отдам за полцены, тут они никому не нужны, а тебе самый раз. — Он достал из сундука два кинжала, перевязанных кожаными ремнями. — Ну-ка, примерь, на.

Я подошел и взял кинжалы. Разматывая ремни, я увидел, что ножны скреплены между собой крест-накрест. Носить их можно было как за спиной, так и на поясе сбоку. Я нацепил на пояс, затянул ремни и подвигался. Нормально вроде, ничему не мешает, и вынимать их удобно. Я вытащил один. Длинное обоюдоострое лезвие имело рисунок, рукоять обмотана кожей и не скользит в ладони и вес приятный. Кинжалы были редкого класса, что нечасто встретишь тут.

— Сколько за них?

— Пятьдесят серебра. Как другу отдаю, — развел руки в стороны гном. — Сам ковал под заказ. Ты на характеристики посмотри, дешевле не уступлю.

Так у меня монет сколько-то есть, но все равно не хватит. Я открыл сумку и стал считать свою наличность. Мда, пятнадцать серебра, маловато.

— Слушай, Дромур, а вещами возьмешь по дружбе, — последнее слово я выделил голосом, — а то с наличностью сейчас туго.

Дромур пристально посмотрел на меня, делая паузу и изображая мыслительные процессы.

— Ладно, давай показывай, что там у тебя есть.

И я стал доставать из сумки вещи Нагибатора. В оплату недостающей суммы ушла кираса, меч и сапоги. Хрен с ними, мне они все равно не подходили по уровню, зато я стал обладателем прекрасных кинжалов. Гном с улыбкой смотрел на меня, и у меня зародилось сомнение, что я переплатил. Ладно, сейчас это не так важно.

— Ты ими пользоваться умеешь? Или, как все тут, в игре: берешь и тычешь ими во врагов? — гном сложил руки на груди.

— Не, хотел тебя попросить научить, ты ж вроде говорил про это, — ответил я, махая из стороны в сторону кинжалом.

— Сегодня поздно, мне в город надо, давай завтра подходи к обеду, на, — гном стал раскладывать свои молотки по местам.

— Хорошо, завтра так завтра. До завтра тогда, — я убрал нож в ножны и вышел из кузни. Пройдя немного по дороге, я вышел из игры — хватит на сегодня.

Крышка капсулы плавно открылась. Я, не спеша сел и прислушался к себе. Впервые не было болевых ощущений, энергия наполняла меня, я чувствовал каждую мышцу. Странное ощущение, раньше не замечал такого, словно пробудился после долгого сна, хотелось что-то делать, идти, бежать и ЖРАТЬ. И я побежал сначала в туалет, по пути стаскивая с себя костюм, потом в душ. После душа убрал костюм на стерилизацию и оделся. Мне предстояло деликатное дело, надо было поторапливаться. Ужинать буду после разговора.

— Игор, ты здесь? — подходя к двери, позвал я.

— Да, мастер, как и всегда, рад служить. Уж думал и не вспомните про бедного слугу, — тоскливые нотки проскочили в словах моего дворецкого.

— Брось, мне нужно отойти ненадолго к Маргарите Марковне, надо успокоить нашу соседку после вашего разговора, дядя! — последнее слово я выделил голосом. — Так что остаешься за старшего, следи за порядком.

— Да, мастер, вы идете к этой замечательной женщине и без цветов?

— А что, просто по-соседски, я ж не на свидание к ней.

— Мастер, прошу, передайте ей от меня букет, это такой пустяк для вас, а ей будет приятно!

Нормально! Я — человек, должен передать букет другому человеку от компьютерной программы. Где такое раньше было? Вот зачем я его очеловечил, спрашивается. Вот попал между двух, как сказать-то нормальным языком? Тоже мне, Ромео и Джульетта, блин.

— И какие цветы предпочитает твоя дама сердца, если б оно у тебя было? — я посмотрел на камеру.

— О, у нее волшебный вкус, она любит розы с сиреневым оттенком, мастер.

— Что, кхм, кха, — я аж поперхнулся, услышав это. — Где я такие найду, Ромео?

— Скинул вам маршрут на телефон, милорд, — как-то тихо ответил Игор.

Я достал телефон и посмотрел карту:

— Да ты совсем наглость потерял! Туда ехать минут тридцать в одну сторону! — меня распирало от негодования. — Я кто по-твоему?

— Вы, милорд, мой прилежный и послушный племянник, который заботится о здоровье больного дяди и не может отказать ни в чем ему, — какой-то ласковый голос полился из динамиков, прям сахар один.

— Ну, хорёк, ну, единички-нолики, выключу нафиг и вычту из жалования, — буркнул я, выходя на крыльцо.

— Такси уже подъехало, мастер.

— А — а… — махнул я рукой и направился к калитке.

В красном спортивном костюме, белой футболке и белых кроссовках, «вобщэм Вах какой Уася», и с букетом фиолетовых роз я предстал перед калиткой дома Маргариты Марковны.

— Ромашка, ну зачем такие глупости? — краснея немного, Маргарита Марковна принимала от меня букет. — Мне уже давно никто таких роз не дарил.

— Дядя настаивал, я не мог противиться, — я сделал лицо пай-мальчика и вытаращил глаза на соседку.

— Боже, он запомнил, как приятно, проходи, Ромашка, чай пить будем, — Маргарита Марковна расцвела, и я понял, что быстро тут все не закончится.

Чай на веранде в окружении цветущего сада, неспешная беседа обо всем на свете и, конечно, про дядю не забыли. Домашние пирожки и варенье… Откланялся я только в одиннадцать и поспешил домой.

— Ну, Игор, ну… — я не находил слов, чтоб выразить все то, что накипело у меня внутри. — Как? Вот скажи, как ты ей мозги задурил, а?

Я ходил по кухне и размахивал руками, готовя ужи: мясо к столу не подали у Маргариты Марковны, а на одних пирожках мое тело отказывалось работать.

— Простите, милорд, это со мной случилось впервые, — из дальнего угла донесся слабый голос Игоря.

— Мать твою, пришлось врать этой доверчивой женщине про неизлечимую болезнь, подхваченную тобой в африканских странах, — я в очередной раз махнул рукой и понял, что отрабатываю удары с тенью, даже не заметил, как перешел в боевой режим.

— Так что помни про нашу легенду: ты болен, лежишь, к тебе есть допуск только у врача и меня. Диагноз трудновыговариваемый, потому ты и не говоришь, чем болеешь. Да, и найди в сети какую-нибудь болезнь, подходящую под такие условия.

— Да, милорд, исполню в точности, — тихо ответил Игор. — Мастер, можно, я буду ей звонить, можно?

— Аааа, да что ж такое и как так-то меня угораздило в это вляпаться… — простонал я, снимая сковородку с жареным беконом. — Делай, но держи себя в рамках, у нее внуки и они любят свою бабушку, калькулятор недоделанный.

Поев, не стал ничего убирать и просто завалился спать.

Интерлюдия 5

Офис российской компании «Голобал