Хотелось, чтобы это сказал отец. Но он молчал. На его лице стояла печать вины. Именно стояла, как на важном государственном документе, большая, синяя: я виноват перед тобой, дорогая супруга, поэтому вечно буду молчать и терпеть унижения, чтобы искупить свою вину, но даже так я никогда не искуплю ее, потому что она неискупаема. И Господь может простить, Господь Сам спустился в Ад и вывел оттуда за руку некоторых грешников, но ты не простишь, потому что мой грех непростителен, и наказание мне – рабство и унижение навечно.

Павел помнил своего отца всегда таким, с неизменной печатью вины на лице.

Павка не знал, в чем эта вина. Вероятно, грехи молодости. Может, он изменял маме, хотел бросить семью, а потом вернулся домой, как побитая собака. Или раньше он сильно пил. Да, кажется, он действительно пил, и сильно. И бил маму, когда та попадала под пьяную руку. В интеллигентной семье? Да полно вам, в любой семье это бывает. И в родовых замках посередине идиллических старозаветных поместий чопорные английские лорды лупят тростями своих молодых плачущих жен и ругают их изысканным английским матом.

А может, и не было никакой вины. Или вина эта просто в том, что он – мужчина. Значит, всегда и во всем виноват. Во всем, что у женщины не получилось, что ей не удалось. В том, что она не стала певицей или актрисой, в том, что у нее нет такой норковой шубы как у вон той мокрощелки, в том, что их ребенок не играл фуги Баха с пяти лет, как соседский вундеркинд из квартиры этажом выше, в том, что она сама постарела, потолстела и подурнела – особенно в этом. Потому что он обманул ее. Он использовал ее! Она отдала ему лучше годы жизни. И все такое прочее.

Людям невдомек, что это время. Просто время: оно забрало юность и красоту, лучшие годы жизни, оно использовало и обмануло нас. Оно всегда обманывает нас. Мы говорим, что убиваем время, но на самом деле время убивает нас, потому что мы умираем, а оно остается. Какие бы ставки мы ни делали, в выигрыше всегда казино. И это казино – время, а его хозяин – Бог. Это Он обманул нас. Потому что мы всю жизнь пытались обмануть Его. У нас ничего не получилось. И мудрость людская, накопленная поколение за поколением, была отшлифована в одной бриллиантовой фразе: «Бог не фраер».

Павел никого не винил. В том числе и мать. Мама хорошая, она любит его и папу. Она заботится о них. Она вела сквозь житейские бури утлую лодчонку их семьи. Как раньше вела ее мать, а еще раньше – мать ее матери. Они не доверяли мужчинам. Семья – слишком важное дело, чтобы его доверить мужчинам. Они научились не доверять.

Как можно доверять мужчинам?

Как можно доверять существу, которое сегодня здесь, а завтра решило отправиться в космос, пустой и холодный, чтобы покорить космос, пустой и холодный, и теперь мертвой ледышкой мчится среди комет и астероидов в межзвездном пространстве? Или надумало открыть среди вечных снегов Южный полюс, который уже открыт до него, и воткнуть палку с британским флагом, и замерзнуть на обратном пути, оставив жену вдовой, а детей – сиротами? Или отправиться на войну и погибнуть в первом бою, за родину, за Сталина, как будто Сталин придет проверять уроки у твоего ребенка, а родина сварит борщ и накормит твою семью.

Они всегда уходят. В мужчинах есть нечто избыточное, неродное. И это чужое утягивает их вверх, вниз, в стороны – подальше от того что, собственно, составляет жизнь.

А женщины остаются. Они получают от времени все, они отдают времени все и умирают обманутыми, несчастными. Выкормив новое поколение, которому назначена та же горестная участь.

И папа тоже хороший. Папа не виноват. Он сделал все, что мог. Он старался. Он мог бы быть властным и твердым, но пожертвовал собой, своим самоуважением ради мира и спокойствия, ради семьи. У него не было выбора.

Павел никого не винил. Мама хорошая и папа хороший. Но вместе…

Людям просто не нужно быть вместе. Каждому человеку лучше быть одному. Так решил Катаев.

Каждый человек живет сам по себе, а другой – это страдание.

Люди делятся на тех, кому лучше быть одному, и тех, кто боится себе в этом признаться.

Когда умерла бабушка, Павел с радостью покинул родительскую квартиру, оставил стареющих отца и мать, стал жить один. Они хотели, чтобы он продолжил их страдания, чтобы женился и подарил им внуков. Но Павел не собирался. Он не мечтал повторять судьбу своих родителей, а другого способа семейной жизни не знал и не видел.

Катаев боялся не только жениться, но и просто ввести женщину в свой дом. Ему казалось, что первым делом она захватит кухню. И вскоре заставит его есть борщ. Снова есть борщ, день за днем, год за годом, до самой смерти.

Нет.

Катаев любил готовить себе сам. И сам съедать приготовленное. После работы не оставалось ни времени, ни сил на полноценное кулинарное творчество. Но он нашел выход. Замороженные полуфабрикаты. Современная пищевая промышленность предлагает огромный выбор замороженных полуфабрикатов. Готовить их легко и быстро. Можно проявить фантазию и каждый вечер придумывать новые блюда, по-разному сочетая ингредиенты.

Например, сегодня на ужин Павел Борисович решил приготовить себе суп «Премьер-министр» и пиццу «Арлингтон» с соусом «Нектар богов». Он закупил необходимые продукты, добрался до дома и начал готовить.

Катаев подумал, что вполне мог бы составить книгу кулинарных рецептов. Ее можно назвать так: «Секреты кухни одинокого мужчины». Или: «Рецепты холостяка». Хотя слово «холостяк» звучит оскорбительно. Если в смысле политкорректности нельзя называть чернокожих чернокожими, немых немыми, а педерастов педерастами, то тем более следует запретить употребление слова «холостой» применительно к неженатым мужчинам. Холостым бывает выстрел, если патрон без пули. Или, того хуже, выхолостить кабана значит кастрировать его, превратить в хряка. Получается, что неженатые мужчины вроде кастратов. Наверняка это обзывательство придумали женщины.

Поэтому лучше так: «Кухня, свободная от женщин». И слоган: «Верни себе власть над ужином!»

Итак, суп «Премьер-министр» готовится следующим образом. Берем овощную смесь «Президентская» и пельмени «Классические» с мясом молодых бычков. Кипятим воду в кастрюле. Кладем лист лавра, бросаем пельмени. Когда пельмени всплывают, засыпаем овощи. Солим. Добавляем куркуму. Черный перец. Через пятнадцать минут посыпаем сушеной зеленью. Выключаем огонь. Закрываем крышкой и даем настояться десять минут. Все, суп готов!

Для приготовления пиццы «Арлингтон» нам понадобится круглый лаваш, сыр, колбаса, оливки, специи. Берем лаваш, нарезаем на него сыр, колбасу, втыкаем оливки и посыпаем специями – смесью карри, например. Ставим в микроволновку на восемь минут. Готово. Пицца казалась Катаеву похожей на американское военное кладбище Арлингтон, каким его показывают в патриотических американских фильмах о любви к Штатам и героях, погибших за американские ценности и американскую мечту, – эти фильмы зачем-то регулярно транслируются по главным российским телеканалам, – и потому получила соответствующее название.