Чуть не сел прямо в холле штаба.

Уровень энергии в моём теле резко бухнулся вниз. Проклятье! Аж в глазах на миг помутнело!

И до сих пор рябит.

Нет! Это не рябь!

Я прикрыл рот ладошкой, чтобы не заржать во весь голос. В свете Луны и уличных фонарей, проникающих в холл через не зашторенные окна, я видел зависшее в воздухе полупрозрачное создание. Оно смотрело на меня глазками-бусинками, а когда я начал сдерживать смех, начала дёргать носиком, будто принюхиваясь.

Я почувствовал спектр её эмоции, сводящихся к простому вопросу: «Ты вообще нормальный?»

Сдержать смех стало ещё труднее. Но всё же я превозмог и справился. А затем мысленно спросил её:

«Ты себя в зеркало видела?» — и указал на зеркало, висящее на стене.

Бесшумно хлопнув кожистыми крыльями, зверюга подлетела к зеркалу и зависла перед ним.

«Красавица», — оценила она свой новый облик.

Мне кажется, что больше всего подошло бы слово «очаровашка». Из земных животных моя зверюга сейчас больше всего похожа на летучую лисицу. Только шерсть ещё более пушистая. И вся она с головы до кончиков крыльев рыжая, цвета пламени.

А ведь в прошлой жизни она была Матриархом пушистых огненных драконов, гигантской могучей тварью! И ещё более пушистой, чем сейчас, конечно. Но ту сучку, в бою с которой я провёл последние часы прошлой жизни, уж точно «очаровашкой» бы назвал лишь какой-нибудь больной ублюдок.

И из-за неё… точнее, из-за проклятия, которое на ней лежало, я оказался в этом мире. По сути, проклятие активировалось, когда я убил её. Вероятно, проклятие сработало криво из-за срока давности. Вряд ли тот, кто проклял дракониху, надеялся, что она так долго проживёт. Ведь она стала Матриархом — самым старшем представителем своего вида. Да вот беда, гордые и мудрые драконы с возрастом становятся сначала вредными, а затем и вовсе впадают в маразм, превращаясь в дикие и вечно голодные машины для убийства всего и вся.

Что и произошло с моей нынешней питомицей. А после перерождения, похоже, её личность здорово откинуло назад. Тело и вовсе сгенерировалось почти случайно.

Так и получился мой ручной зверёк, который без меня прожить никак не сможет. Даже если пройдёт кучу эволюций.

Я бросил взгляд на настенные часы.

«22–29».

«Соберись, мы идём вверх, — скомандовал я зверюге. — Ты сможешь стать невидимой полностью?»

Меня облили волной возмущения. Мол, зачем прятать такую красоту? И вообще, зачем я эволюционировала?

Снова пришлось прочитать воспитательную речь, но она быстро сдалась и опять потянула из меня энергию.

Поднимаясь по лестнице, я вцепился в поручень. Проклятье! Вот ведь жадная тварь!

Однако эффект стоил потраченных сил — зверюга полностью растворилась в воздухе.

Оказавшись на втором этаже, я открыл дверь и вошёл в кабинет коменданта. Из-под красивой двери у левой стены по полу сочился приглушённый свет. Подойдя к двери, я приложил ухо и услышал, как комендант что-то мурчит.

Я приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь.

И знатно охренел!

Нужно было во время разведки всё-таки заглянуть в жилой блок коменданта. А я ведь просто убедился, что в остальном здании никого нет, и успокоился.

Кто ж знал, что для того, чтобы переспать с восемнадцатилетней девственницей, нашему бравому коменданту понадобиться напарник? Сидит сейчас этот напарник в модном кресле-каталке, ножки пледиком укрыл, а сам комендант в халате, подливает ему вино в бокал.

Да, у коменданта гостит княжич, которому я сломал ноги. Радует, что этот мелкий гад до сих пор не может встать. А ещё, похоже, его правая рука не особо-то шевелится. Мой эксперимент с «энергетическим паразитом» прошёл удачно.

Но что делать-то?

— И всё-таки как же неожиданно, что вы пришли, Ваше Сиятельство, — ворковал граф, угождая своему более высокородному гостю.

— Я устал лежать в этой санчасти! — резко ответил княжич. — А вы просили быть сдержаннее там. Наскучило! Когда парни сказали, что вы развели эту дурочку, мне стало любопытно. Скажите, она в самом деле дружна с Белозёровым?

— И с Белозёровым, и со Змеевым и с Её Светлостью, — закивал граф-комендант и плотоядно улыбнулся. — Хорошая игрушка, Ваше Сиятельство. И пикнуть не посмеет против истинной аристократии. Сделает всё, что я ей прикажу.

— Хорошенько вы запугали её, — хмыкнул княжич.

— После сегодняшней ночи она окончательно будет на моём крючке, — хохотнул граф. — Эта дурочка постесняется хвастаться тем, что побывала на моём ложе. И тем самым добавит мне тем для…

— Шантажа. Давайте будем откровенны. Я не осуждаю, — княжич злорадно осклабился.

— Вы бы сообщили, раньше, что прибудете в гости, я бы позвал её соседку. А так… Хм… Долг гостеприимства велит мне предложить вам опробовать мою игрушку первым.

— О, не думайте о пустяках, — махнул рукой княжич. — Сегодня мне доставит удовольствие просто наблюдать за тем, как вы растаптываете эту их хвалёную, но беспомощную гордость бедных. А позже… Когда придёт время, я с радостью посмотрю на рожи Белозёрова и сучки Анжуйской-Захаровой, когда расскажу им, на что пошла их подружка, чтобы прикрыть их…

— Ваша Сиятельство, можно пойти дальше, — заискивающе проговорил граф. — Если мне удастся правильно выдрессировать игрушку, то она сможет просто убить их в спину в какой-нибудь аномалии.

Я почувствовал, что ярость захватывает меня. Суки! Ненавижу тех, кто издевается над слабыми ради удовлетворения собственных низменных желаний!

Мрази! Уроды! Хотите просто так сломать ни в чём неповинную девчушку, которая сегодня искренне радовалась тому, что закрыла аномалию? Тому, что смогла помочь своей Родине и другим людям? Ведь если аномалии не закрывать, а тупо оставить в глуши — через время из них полезут монстры…

Хотя прямо сейчас передо мной распивают вино два монстра в человеческом обличьи.

Я чувствовал, как эмоции бушуют во мне. Ещё немного, и «невидимость» слетит…

Но зверюга уже зависла над головой графа.

«Огонь»! — скомандовал я, и она вдарила по Апраскину потоком пламени как раз в тот момент, когда я бросился на изумлённого княжича. Тот даже рот не успел открыть. Даже удивиться и активировать покров — очевидно, сломанные ноги и раскуроченная рука мешали быстро управлять энергией.

Пролетая мимо журнального столика, я схватил штопор и вогнал его княжичу в шею. Дёрнул в сторону, вырвал и отбросил.

Рукой я зажал рот княжичу, чтобы не заорал. Он забулькал, начав давиться кровью — не вся она из страшной раны выходила наружу.

Я обернулся через плечо. От графа осталась лишь горстка пепла.

А княжич, закатив глаза, сдох.

Я же вновь активировал невидимость и огляделся. С такого ракурса из открытого окна меня не должно быть видно. А к утру должен полностью выветриться запах гари.

«Молодец»! — мысленно поблагодарил я зверюга.

«Половина!» — потребовала она, подкинув мне образ мгновенно сгорающего графа.

Я напомнил ей, что и так отдал ей всю энергию посмертного всплеска с босса огненных скорпионов в аномалии. Так что сейчас делиться не стал.

Забрав зверюгу обратно в своё Сосредоточение, я подивился, насколько же филигранный контроль над пламенем и температурой у бывшего Матриарха огненных драконов. Даже подпалин на полу не оставила. Всю мощь и весь жар она зациклила исключительно на жертве.

Ладно, нужно спешить. Но сначала необходимо запутать следы.

Прошлый раз, когда я подглядывал за комендантом, ожидая от него какой-то подлянки, тот лишь пялился в планшет, выбирая домик в Сочи. Но вот откуда он достал этот планшет — любопытно.

Я открыл шкаф с одеждой и положив руку на кроссовки графа, закинул их в свой пространственный карман. За ними был маленький сейф с простеньким кодом, который я подсмотрел ранее.

Ха, я взял кипу пятитысячных банкнот и остановился взглядом на толстом золотом браслете с гербом Апраскиных. Как будет выглядеть ситуация со стороны? Граф повздорил с более высокородным, но при этом ещё и более молодым собутыльником и в порыве гнева прикончил его штопором.

А затем в ужасе сбежал, не взяв с собой то, с помощью чего его можно отследить.

Но возьмёт ли он родовой наруч-оруженосец?

Я взял наруч в руки и весь обратился в один сплошной энергетический рецептор. Что я чувствую от наруча? Да много всего. Вот только ни одна, даже самая тонкая энергетическая ниточка, не уходит куда-нибудь вдаль. А значит, никакого энергетического отслеживания на наруче-оруженосце нет.

Торжествующе улыбнувшись, я закинул и его в своё хранилище. Затем туда же отправил толстовку и штаны-карго — не голый же пустился в бега граф-убийца, правильно?

О! Чуть не забыл.

Взяв со стола чистый лист, я рукой смахнул на него