– Ни в коем случае, дорогая Елена Ивановна, нельзя хранить травы в непроницаемой упаковке. Собранные растения должны дышать!

– Но я их не собирала, – задыхаясь от едкого запаха, произнесла та, изумляясь дальше.

– Вы их не собирали? – усмехнулся сыщик, глядя на старушку, которая едва не свалилась в обморок.

– Что вы хотите сказать, – прошептала та бледными дрожавшими губами, – что я отравила собственного внука?!

– Что я хочу сказать, – направился сыщик к выходу, – вы все услышите сегодня вечером.

– Люди добрые, – прошептала Елена Ивановна, опускаясь на любимый стул Семена, – но я ни в чем не виновата! Только что... Но разве можно за это так пугать?!

* * *

Зося висела на стойке регистрации, смакуя утреннюю встречу со столичным мачо с очередной приятельницей по телефону. Что еще было делать одинокой, в меру красивой и не в меру болтливой девушке в пустом зале гостиничного холла, куда не ступала нога человека с тех самых пор, как ушел сыщик Туровский?

– Угу, угу, а перед тем как уйти, представляешь, он мне сказал: «Дорогая Зося, только вам я скажу по секрету, что поймал преступника! Только вам, как единственному адекватному человеку в этом городе». Ну, не виноватая я, он сам так сказал. Наверное, других адекватных людей не встретил. Сонечка, ты вспомни, кроме нас, кто еще нормальный, о присутствующих не говорят. Вот видишь! И я говорю, что никого больше нет. Кроме нас с тобой. Угу, угу... А взгляд у него был такой, представляешь, стальной, проницательный, нет, лучше сказать – пронизывающий до костей позвоночника. Почему позвоночника? А я других костей не знаю, кроме бульонных. Ой, ты вспомнила, что у тебя буль он на плите выкипел? Ладно, я тебе позже перезвоню.

– Добрый день, Зосенька! – В холл влетел столичный сыщик, и Зося затрепетала.

Если мужчина дважды за день называет тебя уменьшительно-ласкательным именем, то это точно не к добру.

– По телефону болтаете?!

– Нет! – Девушка испуганно бросила трубку на рычаг.

– Тогда придется поболтать.

Туровский навалился на стойку и чмокнул Зосю в щеку.

– Первый и последний раз, – признался он, – больше не буду!

– Почему же? – Зося вытянула губы трубочкой. – Если вам для дела надо, давайте еще один первый и последний раз! Я согласна.

– Эх, Зося, – нахмурился сыщик, – ничего-то вы не знаете!

– Тогда расскажите.

Губы Зоси вернулись в нормальное положение – болтливое.

Туровский пообещал ей, что обо всей афере расскажет вечером. Сейчас ему предстоит уехать, но он обязательно вернется часам к семи. До этого времени Зося, если она не откажется...

Зося улыбнулась. Разве можно отказать такому сердцееду? Утро начал с комплиментов, в обед поцеловал, да еще на вечер обнадежил!

Зося должна позвонить этим людям, тут Андрей положил перед ней список с номерами телефонов и именами, и предложить им от его имени собраться вечером в холле гостиницы. Сыщик будет обличать преступника. Просьба прийти всем заинтересованным лицам.

– Обалдеть, – прошептала Зося, чувствуя себя причастной к великой тайне.

– Правильно, – добавил Туровский. – Обалдевших от радости или горя и решивших остаться дома насильно приведет начальник УВД. Давайте, Зося, – он кивнул на телефон, – действуйте!

– Все сделаю в лучшем виде, все придут как миленькие. А стульчики расставить по периметру зала? Одного дивана будет мало. – Она кивнула на список.

– Стульчики? – Туровский обернулся на выходе. – Правильно, Зося, расставьте стульчики. Стульчики – это хорошо. И скорую помощь вызовите к восьми часам вечера.

– Скорую помощь? – нахмурила тонкие бровки Зося, глядя вслед сыщику. – Если сразу никто не свалится с сердечным приступом, так она приедет только к утру. У нас и милиция дожидается убийства, только после этого едут. Лучше я Сонечке позвоню, она медсестра и живет рядом, если что – прибежит.

И Зосин пальчик ловко набрал знакомый до боли номер.

– Сонечка?! Представляешь, он только что вернулся! Нет, его рядом нет, но он обещал прийти вечером. Соня, фиг с ним, с твоим бульоном! Ты что, замуж выходила, чтобы борщи варить? Мы сейчас будем раскрывать преступление. Вернее, раскрывать буду я, а ты сиди на шухере... Нет, Сонечка, преступник не я... Ой, а я даже не спросила, кто он!

* * *

Василий Барклай складывал вещи в чемодан, собираясь покинуть гостеприимный дом. Он прожил в этой гостинице больше недели, ему порядком осточертело отсутствие должного комфорта, приятных умных собеседников и присутствие за стеной сыщика. Миссия, которую выполнял Василий, должна была оставаться совершенно секретной. Клиент по электронной почте уже получил необходимые сведения, фотографии, оставалось дождаться подтверждения. План «А» или план «Б». В первом случае Барклай должен был собрать манатки и быстренько уехать, чтобы не вызвать ненужных подозрений, во втором случае Василий должен был остаться. Лишь для того, чтобы выполнить поручение. В любом случае впереди маячил отъезд, и это несказанно радовало французского гостя.

Безусловно, городок ему понравился. Этакая милая провинция с глупыми доверчивыми жителями, плохими дорогами и сумасшедшим сыщиком. Вновь и вновь мысли Барклая возвращались к Туровскому. Он мог все испортить, этот интриган! Под видом розыска книги накуролесить такого, что помешало бы Барклаю. И он как чувствовал.

– Ваши документы гражданин Барклай. – У входа в ресторан, где после недолгих сборов Василий решил пообедать, его задержали два дюжих молодца в милицейской форме.

– Пардон, не понял, – изумился Василий.

– Что, русский язык не родной? – хмыкнул один из них. – Извиняй, бананьев нема.

– В каком смысле? – Барклай не знал популярного анекдота.

Молодцы быстро объяснили смысл происходящего. Один из них заломил ему руку, второй беспрепятственно вытащил из пиджака паспорт. Документ моментально перекочевал в карман милиционера.

– Паспортный контроль, – пояснил тот, что заломил руку, и отпустил ее.

Барклай изумленно вращал глазами и беззвучно открывал рот.

– Вернем, не волнуйтесь, гражданин. Удостоверим личность и вечером документ вернем.

– Что?! Вечером? – разволновался Василий. – Как это вечером? Извольте вернуть сейчас же! Я буду жаловаться! Где ваш начальник? Проводите меня к нему.

– Приказа провожать не было.

Молодцы развернулись, сели в милицейский газик и уехали. Барклай проводил их ошеломленным взглядом, прикидывая, что он может предпринять.

– Вашбродь! – Рядом с ним остановился «мерседес».

– А, это ты. – Барклай сел в машину и приказал вести себя к зданию местного УВД.

Там его и застал долгожданный звонок от клиента, тот согласился на план «Б», это означало, что спешить было некуда. Второй звонок оповестил француза о вечернем свидании с Туровским в холле гостиницы. Барклай первый раз в жизни нехорошо выругался. И здесь без этого пронырливого сыщика не обошлось!