– А куда их еще девать? Индийский или китайский?

– Тот же, что и себе.

– Я буду пить мяту. Больше не употребляю кофеин.

– Ясно.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– И о чем же?

– Как связан кофеин с раком и как мята поможет справиться с злокачественной опухолью…

– Неверно. Я подумала о том, что нам всем не помешало бы сократить дневную дозу кофеина. Мне тогда тоже, пожалуйста, мяту… Я ее люблю.

– Хочешь сказать «прекрати на меня кидаться, Карин»?

– Что-то типа того.

– Ну хорошо, но все-таки у тебя выходной, так что давай поговорим о цветах, ну или о новых фильмах, или о последних городских сплетнях – не о моем же здоровье!

– Вот именно о нем я и хотела поговорить. Ты обещала держать меня в курсе того, что ты будешь делать, а ты молчишь. Так что я здесь.

Карин улыбнулась.

– Я рада, что ты не собираешься давать мне спуску, Кэт. Я должна уметь защитить свою позицию на любом этапе этого пути. Я даже сама сразу отбросила несколько методик, не успев и начать.

– Это как?

– Ну, как ты уже поняла, пока я в основном читаю. Пытаюсь отделить то, что имеет хоть какой-то смысл, от откровенной магии и просто словоблудия… Ох, и там этого очень много. Знаешь, я была в шоке. Как можно втюхивать такое, как можно наживаться на людях, которые безнадежно больны и пойдут на что угодно? Я ездила в Старли… да, тут твое негодование будет к месту. Это просто Мекка шарлатанства.

– Да, я знаю.

– Зато теперь мы точно знаем, где это. Я на органической диете, ем только натуральные продукты, много сырых овощей и фруктов, цельных злаков. Я ограничила употребление кофеина, а также молочных продуктов и сахара, пью соевое молоко. Делаю свежевыжатые соки. Принимаю витаминные добавки.

– М-м.

– Я знала, что ты так отреагируешь. У меня программа медитаций и визуализаций. Я прохожу две мили в день и выпиваю пять литров минеральной воды.

– А твой мочевой пузырь отрабатывает сверхурочные.

– Выпей еще чаю.

Кэт очень внимательно посмотрела на свою подругу. Она хорошо выглядела. Ее кожа сияла, волосы блестели, а глаза лучились здоровьем; она светилась изнутри – так, как никогда раньше, и Кэт ей честно об этом сказала.

– Я чувствую себя фантастически, Кэт. Я просто не могу поверить, что со мной что-то не так.

– Но правду ты знаешь.

– Да.

– Извини, если это прозвучало жестоко.

– Это твоя работа – напоминать мне. Спасибо.

– Ты уже ходила куда-нибудь?

– К духовному целителю. Я нашла ее через одного человека в церкви. Общение с ней дает мне чудесное чувство умиротворения и… пожалуй, это можно назвать доверием. Я как будто полностью отдаюсь в руки кому-то, доверяюсь кому-то… но не целителю. Наверное, кто-нибудь сказал бы, что это Бог.

– Я бы так сказала.

– Я ходила к гомеопату.

Кэт фыркнула.

– Это шарлатанство. Это бесполезно, Карин. Это просто не работает, а если кому-то кажется, что работает, то это может быть только по двум причинам. Первое – проблема уходит сама по себе; второе – это эффект плацебо. Довольно мощная эта штука, плацебо. Без нее докторам пришлось бы туго.

– Здесь надо различать. Она не пытается вылечить рак, она работает с моим организмом в целом. И, пожалуйста, не надо на меня так смотреть и говорить «ясно» с такой интонацией, с которой ты это обычно говоришь.

– Я постараюсь. Еще что-то?

– Я связалась с Клиникой Герсона, чтобы они предоставили мне информацию, и я два дня провела в Бристольском центре помощи больным раком. Помимо этого я много читаю. Размышляю. Меняю свою жизнь и обстановку вокруг себя. Продолжаю работать в саду у твоей матери. От остальной работы я отказалась, мне сейчас нужно сконцентрироваться на выздоровлении, но мне нравится бывать в Галлам-хаус, твоя мама действует на меня тонизирующе.

Кэт состроила гримасу.

– Есть, кстати, одна вещь, о которой тебе, по-моему, стоит знать. В Старли недавно начал практику некто называющий себя хилером.

– Кем-кем?

– Я посмотрела в интернете. Это довольно-таки жутко. Сейчас таких много в регионах типа Филиппин – понятно, все мошенники. Хилеры – это те, кто утверждает, что в них вселяется дух кого-то, кто в прошлых столетиях был хирургом.

– Но это же не может подразумевать хирургию в смысле настоящей хирургии?

– Я не уверена… насколько я поняла, там все скорее замешано на магии, но они уже обманули очень много беззащитных людей. Я слышала, как две женщины в Старли разговаривали о ком-то, кому такой парень удалил опухоль в горле.

– Что?

– Они говорили, что ему стало лучше, что это чудо, что доктор воскресил его из мертвых – ну ты знаешь, как это обычно бывает.

– Боже мой. И как именно все это происходит?

– По идее, это просто фокус… но судя по тому, что я видела, там участвуют и инструменты, и кровь.

– Это нужно прекратить.

– Но как? Это разве незаконно?

– Я, черт возьми, обязательно это выясню. – Кэт в упор посмотрела на свою подругу. – Ты же не думаешь о том, чтобы туда пойти?

– На самом деле я думала, что можно и сходить. Довольно интересно в этой области отделять овец от козлищ.

– Слушай, ты знаешь мое отношение ко всему этому. Для меня совершенно очевидно, что хорошая диета, упражнения и позитивный настрой могут оказывать очень благотворное воздействие. Благотворное, но второстепенное, Карин. Все остальное – это чушь, и далеко не безобидная.

– Я не купилась на всю эту психохирургию, ты же понимаешь? Не принимай меня совсем уже за дуру.

Кэт посмотрела вокруг, на кухню Карин, на стеклянный купол над их головами, на растения и посевы, которые всходили под теплым солнцем на обширных террасах оранжереи – четко маркированные и ухоженные. Пол был выложен плиткой в стиле французского Прованса, столом служил крепкий массив из темного вяза, и комната была оборудована новейшей стереосистемой. Она подумала, что тут чувствуются деньги, деньги и вкус – этим Карин, безусловно, обладала, и еще очень многим, ради чего стоило жить: у нее был любящий муж, сложившаяся карьера и любимое дело, красота, друзья, ум. Как врач, она понимала, что Карин приняла неверное решение, и чувствовала своим долгом убедить ее передумать. Но как подруга…

– Я даже не знаю, – наконец сказала она. – С одной стороны, я хочу выяснить как можно больше про этих хилеров, но я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.

– Брось, Кэт, я крепкая, я могу постоять за себя. Так, а твоя мать говорила тебе про новую теплицу, которую она думает оборудовать?