— А как насчет Спрейстоуна?

— В Спрейстоуне нет дворецкого, да в нем и нет необходимости. Там живем только я, мой слуга и его жена. Гилберт помогает мне по имению, а Клара готовит и убирает. Большую часть работы выполняю я сам.

Трентон ожидал, что жена проявит удивление и неодобрение, услышав о столь суровом стиле жизни.

И действительно, удивление прозвучало в ее словах.

— Правда? — Ариана достаточно много слышала о Спрейстоуне от Дастина, чтобы знать, что имение не маленькое. — Эта такая огромная ответственность.

— Нет, право… у меня было много свободного времени в прошедшие годы, — сухо ответил Трентон. — А физический труд помогает держать призраков на расстоянии. И я научился работать неустанно.

— Но не научился доброте.

— Что ты имеешь в виду? — холодно спросил он.

— Дай Дженнингсу шанс, Трентон, — попросила Ариана. — Ты очень грозный человек. Не надо пугать его. Он хочет сделать как лучше.

Трентон удивленно покачал головой. Они постоянно возвращаются к одному и тому же — к чувствам. Его жена руководствуется ими, а он не способен к ним.

— Ты безнадежно мягкосердечна, туманный ангел.

— Да… безнадежно, — призналась она, робко пожав плечами.

Приступ желания пронзил его, желания, смешанного со страшным стремлением защитить ее.

— Как тебе удалось прожить до восемнадцати лет и не потерять такую неслыханную невинность? — спросил Трентон с недоверием в голосе.

— Мне казалось, тебе нравится моя невинность, — с мягкой насмешкой заметила Ариана, одарив его очаровательной улыбкой.

— Нравится. — Глаза его потемнели и напряженно устремились на нее. — Мне также понравилось, что она досталась мне.

— Я рада, — простодушно сказала она, облизнув губы кончиком языка.

С приглушенным проклятием Трентон направился к ней и протянул руки, чтобы привлечь к себе. Бумага хрустнула в его ладони, напомнив о своем существовании. Трентон заколебался, безучастно посмотрел на бумагу, только сейчас вспомнив о ней, затем протянул ее жене.

— Твоя записка.

Ариана неохотно взяла листок, заставляя себя сосредоточиться, в то время как ее единственным желанием было оказаться в объятиях Трентона. Она машинально развернула записку, нахмурившись в замешательстве.

— Кто бы мог послать ее?

— Твой брат. — Трентон выплюнул эти слова, словно богохульство.

Предчувствие беды холодным облаком окутало сердце Арианы, пока она разглаживала страницу с коротким, всего из нескольких слов, сообщением.

«Эльф, — гласила она, — мне жизненно необходимо увидеть тебя. Приезжай в Уиншэм как можно скорее. Б».

Ариана подняла голову и встретилась взглядом с Трентоном, он походил на злобного хищника. Холодок пробежал по ее позвоночнику.

— Бакстер хочет немедленно повидаться со мной, — с трудом выдавила она.

— Конечно, хочет, — отозвался Трентон с горькой насмешкой в голосе. Рот его сжался в суровую линию, глаза презрительно засверкали, проникая прямо ей в душу. Повернувшись на каблуках, он прошествовал к двери, со стуком распахнул ее и широким жестом указал на пустой холл. — Тогда во что бы то ни стало, миссис Кингсли… поезжайте.

Уиншэм остался прежним… и в то же время стал совершенно другим. Изменился ли он за ночь? Или изменилась она?

Ариана положила подбородок на руку и, прильнув к окну экипажа, наблюдала за тем, как приближается старый дом. Конечно, Уиншэм не очень велик по сравнению с Броддингтоном, но не его размер пробудил у Арианы странное чувство чего-то незнакомого. Прошло всего лишь два дня, но она, казалось, уже не принадлежала этому дому, он стал частью ее прежней жизни… жизни, которая ушла безвозвратно. Странно, но осознание этого не пробудило у нее грусти, а только мирное приятие. Несмотря на свойственные Трентону мрачность и противоречивость, он был ее мужем, и его дом стал ее домом.

Экипаж с резким толчком остановился. Ариана поспешно подобрала юбки, ее мысли обратились к Бакстеру и к таинственной записке, которую он прислал. «С ним что-то неладно? — с тревогой подумала она. Может, Бакстер попал в беду?»

Высадившись из экипажа, она поднялась по ступеням. Кулидж тотчас же открыл парадную дверь и низко поклонился.

— Миледи… простите… ваша светлость, — поспешно поправился он, — виконт ждет вас.

— Спасибо, Кулидж.

Ариана последовала за ним к кабинету Бакстера, ее позабавила торжественная официальность приветствия. Еще на прошлой неделе она жила здесь, носилась то в дом, то из дома, когда хотела, без официальных объявлений, возвещающих ее прибытие. Чем вызвано такое благоговение — ее недавно обретенным титулом или темным прошлым мужа.

Кулидж постучал в дверь кабинета.

— Да… войдите, — ответил Бакстер.

— Герцогиня Броддингтон, сэр.

Содрогнувшись от отвращения при упоминании имени Броддингтона, Бакстер встал, сложил письмо, которое только что закончил, и одарил Ариану одной из самых очаровательных своих улыбок.

— Привет, эльф. — Протянув руки, он подошел и нежно обнял ее.

Ариана отстранилась.

— Все в порядке? — спросила она. Бакстер моргнул:

— Конечно.

Уголком глаза он заметил, что дворецкий собирается уйти.

— О… Кулидж, — окликнул он и направился к двери.

— Сэр?

— Распорядись, чтобы это послание немедленно отправили, — тихо сказал Бакстер, вкладывая записку в ладонь Кулиджа. — Телеграфом. Это срочно.

— Конечно, сэр.

Бакстер коротко кивнул.

— И, пожалуйста, распорядись подать чай ко мне в кабинет, — сказал он уже нормальным тоном.

— Обязательно, милорд.

Сжав в руке записку, Кулидж ушел.

Мгновение Бакстер смотрел ему вслед, погрузившись в свои мысли. Затем, вспомнив о присутствии Арианы, глубоко вздохнул и резко повернулся, на губах его снова заиграла улыбка. Он должен действовать осторожно и не упустить возможности заручиться поддержкой Арианы. Без ее содействия не стоит и мечтать получить доступ к огромному состоянию Кингсли.

— Итак, как поживает моя красавица сестричка? — подмигнув, спросил Бакстер. — Я не успел встретить тебя внизу. Дай мне посмотреть на тебя… Ты словно видение.

— Я уехала только два дня назад, Бакстер, — сухо сказала Ариана, размышляя о том, имеет ли его лесть отношение к настоятельному приглашению. — Не думаю, что я так сильно изменилась.

Он усмехнулся:

— По-прежнему убеждена, что всего лишь заурядная Мышка, понимаю.