— Я доложила миссис Биллингсли, и она просила передать, чтобы мисс звонила, если понадобится что-то еще. Госпожа поднимется проведать молодого лорда перед обедом, — отчиталась первая служанка.

Виктория кивнула:

— Вы нашли все травы для отвара?

— Все, кроме корня валерианы, мисс. Но остальное мы приготовили, как вы сказали. — Горничная указала на маленький чайник.

— Благодарю.

Виктория налила себе обычного чая и сделала глоток. От чайника с отваром шел запах мяты. Оставалось надеяться, что повариха добавила ингредиенты в правильном количестве и мята скроет горечь других трав и опия. Виктория вытащила из кармана припрятанную коричневую склянку с настойкой и долила в чайник около столовой ложки. Смесь из трав и опия поможет Киту быстро заснуть.

Затем налила лечебный чай в чашку и отнесла молодому человеку.

— Раскомандовалась, — проворчал тот.

Но на его губах заиграла слабая улыбка. Видимо, ему нравилось внимание к собственной персоне. Да и кто из мужчин не любит, когда за ними ухаживают? Даже ничего не зная о мужчинах, Виктория интуитивно догадалась об этой черте.

Девушка нашла маленькую подушечку и подложила Киту под голову. Тот с гримасой отвращения потягивал чай.

— Что они туда подмешали? Ты отравить меня хочешь?

— Нет. Поверь, если бы я задумала тебя отравить, я бы давно это сделала. Тут травы, которые рекомендовала няня Айрис для облегчения боли и жара.

— С няней Айрис спорить не берусь…

Виктория улыбнулась. Кит видел пожилую женщину всего раз, в ту страшную ночь, когда открылось истинное происхождение Пруденс, и немедленно проникся к ней симпатией. Няня ответила взаимностью. Если подумать, даже странно, чту она нашла в этом ленивом, скучающем, циничном молодом человеке? Виктория налила в тазик немного воды, смочила полотенце и принялась протирать лоб пациента.

— Я и представить не мог, что ты способна быть такой душкой, — произнес Кит.

— Некрасиво говорить подобные вещи в лицо.

— Ты прекрасно знаешь, что я не пытаюсь выглядеть вежливым.

— Пей.

Под пристальным взглядом Виктории Кит сделал глоток и недовольно поморщился. Девушка насмешливо вскинула бровь. Кит что-то пробурчал и залпом допил содержимое чашки, к великому облегчению добровольной сиделки.

— Может, я тоже не слишком вежлива, — сказала она, возвращаясь к прерванному разговору.

— Да уж, вряд ли бы кто-то счел тебя эталоном благовоспитанности в нашу последнюю встречу.

Обвинение было высказано обиженным тоном, и Виктория подавила нарастающее раздражение. И почему он не может забыть о ссоре?

— Будешь знать, как не выполнять обещания, а затем появляться навеселе и будить весь дом.

Но в конце тирады Виктория улыбнулась, да и злости в ее голосе не слышалось.

Кит неожиданно стиснул ее руку:

— В том-то и дело. Я не могу гарантировать, что подобного не повторится. Я далек от образа истинного джентльмена.

Виктория заглянула в голубые глаза молодого человека, и сердце заколотилось от сияющего в них пламени.

— Значит, нам повезло, что мы всего лишь друзья, разве не так?

Она попыталась выдернуть руку, но Кит не отпускал. Будто в трансе, он медленно отобрал у нее полотенце.

— У тебя такие миниатюрные ручки. Я могу накрыть их одной ладонью. Смотри.

Виктория облегченно вздохнула. Глаза Кита закрывались, речь замедлялась. Еще пара минут — и он уснет.

— А как иначе, ты же большой сильный мужчина, а я хрупкая слабая женщина, — улыбнулась она.

Кит нахмурился, хотя веки его упорно смыкались.

— Чай няни Айрис нагоняет сон. И нет. Ты не слабая. Ты сильная. И красивая. С тобой интересно. — Кит наклонился к собеседнице. — И я совсем недавно понял одну вещь.

— Какую? — поинтересовалась Виктория, стараясь говорить негромко, убаюкивающе.

— Я даже не подозревал, как сильно хочу поцеловать тебя.

Кит отпустил ее руку, положил ладонь ей на затылок, нежно притянул к себе и прижался губами к ее губам. На миг Виктория застыла и не знала, что делать, но тут же отстранилась. Кит спал. На губах его расплывалась довольная улыбка. С колотящимся сердцем Виктория встала, не сводя глаз с молодого человека. Тот не шевельнулся. Она поправила подушку и предалась панике. Что сейчас произошло?

Трясущимися руками Виктория собрала чашки на поднос. Ей и в голову никогда не приходили мысли о поцелуях, и она решила, что Кит о них тоже не задумывался. Они же просто друзья.

Виктория прижала пальцы к губам — на них еще сохранилось тепло первого в ее жизни поцелуя.

Девушка сама не заметила, как уголки рта изогнулись в улыбке. Теперь она понимала, почему поэты придают поцелуям такое значение, — целоваться весьма и весьма приятно.

Жаль, что нельзя повторить.

Пруденс возбужденно расхаживала по платформе, высматривая в толпе пассажиров Сюзи. Ее радовал приезд подруги, но ровно до того момента, как девушка осознала: посудомойка считает, что едет погостить в роскошные апартаменты с полным штатом прислуги. Какое же ее ждет разочарование, когда она увидит, что Пруденс лгала обо всем. А недавнее предостережение Мюриэль только подливало масла в огонь. Женщины готовили пирог с почками для своих семейств и с удовольствием сплетничали обо всем на свете, но тут разговор зашел о Сюзи. Тонкое, выразительное лицо старшей подруги омрачилось озабоченным выражением, но Мюриэль прожила долгую жизнь и умела держать рот на замке. Пруденс пришлось долго уговаривать ее рассказать, в чем дело. В конце концов мать Кейти сдалась и со вздохом вытерла руки о передник.

— Думаешь, разумно будет поселить в вашем доме постороннего человека, особенно так скоро после свадьбы?

Пруденс продолжила раскатывать тесто.

— Не понимаю, на что вы намекаете. Я доверяю им обоим — и Сюзи, и Эндрю…

— О боги, нет, — покачала головой Мюриэль. — Я забыла, что ты совсем еще ребенок, несмотря на возраст.

— Я не ребенок!

— Ты сама невинность. Но я о другом. Вы еще только учитесь, как жить вместе, как быть мужем и женой. Любому заметно, что ты скучаешь по сестрам. И вместо того, чтобы сблизиться с мужем, по сути незнакомым, совершенно чужим человеком, ты приглашаешь пожить лучшую подругу. Ты-то счастлива, но подумай, кто останется не у дел?

Пруденс переминалась с ноги на ногу, чтобы согреться на холоде. Она уже несколько раз поклялась сделать все, что в ее силах, лишь бы поддержать зарождающуюся между ней и Эндрю хрупкую близость.

— Пруденс!

Девушка развернулась на голос мужа. Улыбающийся Эндрю, в плотном шерстяном пальто с шевронами, с улыбкой на лице торопился по перрону.