Капитан насторожился, искоса посмотрел на меня, убедился, что я над ним не смеюсь, и произнёс:

– Предложение заманчивое, вот только вы понимаете, чего хотите достичь?

– Понимаю и повторяю: пока это всего лишь задумка, которая при нашем упорстве и целеустремленности может со временем из мечты превратиться в реальность. Никто не говорит, что за полгода из ничего вы должны сделать что-то. Здесь слишком много факторов, которые на этот план могут повлиять. Как будут развиваться военные действия на Чёрном море? Неизвестно. Сколько кораблей Альянса станут нас искать и как быстро они найдут эту базу? Только предположения. Насколько удачными будут наши рейды против средиземноморцев и получим ли мы с этого трофеи? Многое зависит от случая и удачи. Когда закончится война между Конфедерацией и Альянсом? Какими будут условия мира? Что ждёт нас дальше? Вопросов много, а с ответами туго. Поэтому я и говорю о предварительном плане и о том, что нужен человек, который будет об этом деле думать всерьёз.

– То есть вам нужен кто-то, кто станет всем руководить, прикидывать объёмы строительства, считать рабочие руки и точно знать, какое нам необходимо оборудование для организации полноценной базы?

– Именно.

– И вы думаете, я справлюсь с подобным делом?

– А больше некому. Осмотритесь. Вокруг вас сплошь воины, подростки, бывшие пленники и некоторое количество моряков Альянса, которым можно доверять только тогда, когда они под наблюдением и охраной. Так что никого лучше вас на эту должность не найти, по крайней мере пока. Вы хороший инженер, неплохой моряк, разбираетесь в строительстве и за то время, что находитесь на берегу, смогли неплохо организовать здесь все работы. Соглашайтесь, Антон Антонович.

– Ну, вы могли бы и приказать…

– Приказ – это одно, а принципиальное согласие – совершенно иное. Я не должен указывать вам, что вы должны сделать для того, чтобы развалины за окном превратились в порт. Для того чтобы контролировать вас в каждой мелочи, у меня попросту не будет времени, а значит, вы должны стать здесь хозяином и на всё смотреть именно с этой точки зрения, с хозяйской.

– Подумать можно?

– Разумеется. Есть моя думка, есть ваша, через неделю мы вновь встретимся, обсудим наши мысли и окончательно решим, осуществима эта идея или нет. Если да, то вы представляете список того, что вам необходимо. А затем вместе с другими командирами мы составим ещё один список, где это можно достать. Дальше чистая работа: поход, разведка на местности, налёт, мародёрка и доставка добычи на базу.

Озадаченный Тимошин встал, ссутулился, кинул на меня ещё один косой взгляд и спросил:

– Я могу идти?

– Да, идите.

Будущий начальник порта Поццалло покинул комнату, а я, присев на широкий пластиковый подоконник, закурил первую за сутки папироску и пыхнул дымком. Никотин слегка закружил голову, и в это время появилась Лида Белая: один из командиров нашего отряда, хороший боец, красивая женщина, моя любовница и человек, мнением которого я весьма дорожил. Лида была одета в линялый чёрный комбинезон в обтяжку, шикарные светлые волосы собраны в тугой пучок на затылке, на губах лёгкая улыбочка, походка расслабленная, и кажется, что она не идёт, а подобно воде перетекает из положения в положение. Хм! Не в первый уже раз поймал себя на мысли, что она напоминает мне кого-то из хищников рода кошачьих, может быть, тигрицу или рысь, такая же плавная, такая же гладкая и такая же смертельно опасная.

Подвинув к окну кресло, в котором сидел Тимошин, женщина присела рядом, взяла в свои тёплые руки мою левую ладонь, откинулась на спину и поинтересовалась:

– Чем это ты нашего главного строителя озаботил?

– Всё тем же, строительством.

– А меня чего вызывал? По службе или соскучился?

– По службе, милая. Для отдыха – ночь, а день для работы. Хочу узнать, как дела у наших юных солдат. Готова отчитаться?

– Тебе нужен полный расклад?

– Желательно.

– Ну что же… – Она помедлила. – На сегодняшнее число на базе семьсот двадцать два подростка и двадцать семь взрослых, которые находились вместе с ними. Старшее поколение – все сплошь работяги, и их должны были высадить на Крите. Что касается молодёжи, то на военный путь встали двести сорок два человека, возраст – от двенадцати до четырнадцати лет. Остальные или слишком малы, или по физическим кондициям не подходят. Все они под руководством Тимошина по мере своих сил вместе с пленниками и взрослыми разбирают развалины порта и вдоль береговой черты роют окопы.

– Насчёт Тимошина и его контингента всё ясно. Меня интересуют бойцы и как идут тренировки.

– Мотивация у подростков хорошая. Тренировки идут согласно планам и графикам, и если ты ими интересуешься, то могу представить копии. Они тебе нужны?

– Да, принеси вечером, а пока скажи: через месяц они будут готовы к настоящим боевым действиям?

Лида удивлённо посмотрела на меня, и в этот момент выражение её лица почти полностью копировало удивлённую мимику Тимошина. Она недоверчиво хмыкнула и спросила:

– Ты хочешь задействовать их в серьёзной операции?

– Есть такая мысль.

– Рано. Полсотни стволов из самых старших ещё смогут поучаствовать в деле, но не больше.

– Ну, пятьдесят автоматов в помощь даже на второстепенном направлении уже немало.

– Что ты задумал? – Женщина явно встревожилась и сильнее сжала мою руку.

– Не переживай, – успокоил я Лиду, – ничего серьёзного.

– И всё же?

– Налёт на один из городов Альянса, и произойдёт это первого октября, в тот самый день, когда вражеские адмиралы и генералы соберутся на большой Военный совет.

– Надеюсь, ты не Фамагусту штурмовать собрался?

– Я не камикадзе, милая. Мне хочется выжить и сохранить своё здоровье, и нет никакого желания уничтожить врага ценой своей собственной жизни. Не тот сейчас случай, так что выберем цель достойную, но такую, которую отработать сможем. Пока есть пять вариантов: Ираклион, Ретимнон, Измир, Анталья и Мерса-Матрух. Окончательно я ещё не определился, и это мы будем решать несколько позже. Благо времени целый месяц впереди.

За разговором я не заметил, как истлела папироса, и, выкинув бумажную гильзу за окно, обернулся к женщине, подмигнул ей: мол, не переживай, прорвёмся. Так и не выпустив мою руку, она встала, прижалась ко мне и потёрлась носиком о мою щёку. Затем, на какое-то время замерев без движения, сказала:

– Знаешь, до встречи с тобой мне на всё было наплевать. Я считала, что никогда никого не полюблю, а к мужикам относилась только как к товарищам по работе, не более того. Потом появился ты, и я как-то отогрелась, привыкла к тебе и впервые захотела быть не воином, а самой обычной женщиной, которую любят и уважают.

– Так ведь это хорошо.