- Нет, Зои. Я торжественно клянусь, что никогда не буду бить нашу маму и тебя.

Ребенок расслабился, румяное личико заулыбалось.

- И Астис, вы тоже не будете бить. Клянитесь!

- Клянусь! - послушно поспешил заверить свою дочь Филипп.

- Тогда целуйтесь! В сказках принц всегда целует принцессу! - весело захлопала в ладоши наша разумная дочка, которая только что выдала меня замуж.

Глава двадцать пятая.

- Старый Паук, - мой муж запнулся и досадливо тряхнул головой. - Прошу прощения, твой дед Николь, прислал приглашение на свою свадьбу, - Филипп улыбался так натужно и мучительно, словно откусил изрядный кусок лимона.

Я сидела перед зеркалом и пыталась уложить свои волосы в тяжелый, замысловатый узел. Они скользили гладким шелком, путались и отчаянно сопротивлялись шпилькам. Только с третьего раза мне удалось их усмирить, и узел аккуратной ракушкой наконец-то свернулся в изящную и симпатичную прическу. Но после слов моего мужа рука дрогнула в самый неподходящий момент, волосы торопливо и радостно рассыпались по спине. Я с досадой выплюнула зажатые губами шпильки на столик и повернулась к Филиппу.

- Ну, вот ты все испортил!

Мой муж подошел ко мне и стал за спиной, его руки гладили и перебирали мои тяжелые, густые волосы, а глаза глядели в зеркало. На прозрачной глади которого отразились мужчина и женщина. Он и я. Наши взляды встретились, и зацепившись, словно затанцевали жаркое танго. Улыбка невольно тронула мои губы, румянец разлился по щекам. Неужели вот этот высокий, синеглазый красавец мой муж? А мы неплохо смотримся вместе. Прошло три года со дня нашей свадьбы, а у Филиппа при взгляде на меня все еще темнеют, наливаются обволакивающей, ласкающей синевой глаза. И дыхание становится чаще. Вот как сейчас.

- Дай гребень! - голос мужа мягок, словно соткан из лебяжьего пуха.

Не оборачиваясь назад я подаю ему гребень, а сама продолжаю наблюдать. Филипп неторопливо проводит гребнем по моим волосам и стая горячих мурашек вдруг дружно пробегат по моей голове и устремляется куда-то вниз. Я рванно вздыхаю, не отрываю взгляда в зеркале от лица мужа. Он наклоняется и целует шею. Неторопливая дорожка из поцелуев спускается ниже, и я уже решаю развернуться, как раздается голос Зои.

- Мама, папа, мы приглашены на свадьбу! Я думала, что такие старики, как мой прадед и леди Глория, должны быть немного поскромнее, а они решили закатить пир едва ли не на весь мир! Вы можете себе представить леди Глорию в подвенечном наряде? Нет конечно Старый Паук еще хоть куда мужик, но Глория... Она же, она же вредная! - Зои фыркает и разводит руками.

Я разворачиваюсь к дочери и осуждающе качаю головой.

- Леди Зои, у кого вы позаимствовали подобные слова?

Дочка замирает на мгновенье, пристально изучает мое лицо, и наверное уловив в глазах веселые искорки, притворно-виновато вздыхает.

- Так говорил мистер Нокс, когда заходил на кухню выпить чаю с новой экономкой миссис Рей. Но знаете мне показалось, что пили они совсем не чай...

- А, что ты делала на кухне? - вступает в разговор отец семейства и грозно хмурит брови.

Но нашу Зои так просто не напугаешь. Она сверкнув синими глазами, поспешно опускает их вниз, теребит рюши на светло-голубом платье в белый горох, а пухлые губы еле скрывают озорную улыбку.

- Я там пряталась... Мы с Томом играли в прятки и он все время меня находил. Вот я и решила спрятаться на кухне, там столько посуды, столов и всяких шкафчиков, что...

- Нашел? - прерывает ее торопливуь речь Филипп, и отворачивается сдерживая улыбку.

Зои спотыкается на полуслове и грустно кивает головой.

- Нашел... Мне иногда кажется, что у Тома какой-то особенный нюх. Он всегда все находит. Представляете, он даже нашел книгу, которую я потеряла в прошлом году.

На этих словах мы с Филиппом переглядываемся. Неужели внук мистера Нокса, оборотень полукровка?

Мой муж берет со столика гребень, плавно проводит им по моим волосам, затем неуловимым движением ловко закручивает узел и неспеша закалывает волосы шпильками.

- Ух, ты! Какой ты ловкий! - восхищается Зои и хлопает в ладошки.

Филипп сдержанно улыбается и взмахивает гребнем, как волшебник палочкой.

- Тебя тоже причесать?

- Нет! - пугается Зои и поспешно отходит в сторону. - У меня локоны, Тому нравятся мои локоны!

Мы опять переглядываемся с мужем. У Филиппа взлетают вверх темно-русые брови, а глаза уже не улыбаются. Он задумчиво крутит гребень в больших и сильных руках рискуя его ненароком сломать.

Я прихожу на помощь своему любимому гребню, мягко забираю его из рук мужа и тихонько опускаю на туалетный столик.

- Они еще дети! - с укором шепчу я мужу, и незаметно дергаю Филиппа за рукав.

Оборачиваюсь к дочери.

- Зои, мы действительно получили приглашение на свадьбу, моего дедушки и леди Глории. Я думаю, что нужно собирать вещи, заказывать билеты на корабль и трогаться в путь. Я права милый? - моя улыбка наверное похожа на ласковый оскал.

- Ура! - кричит Зои и выбегает за дверь. - Том, Том! Мы с тобой поплывем на корабле! Ты так мечтал увидеть океан!

Дверь за ней закрывается с невероятным грохотом, мы с Филиппом переглядываемся в который раз за сегодняшний день и дружно пожимаем плечами.

- И, что теперь делать? - я задумчиво провожу рукой по гладкому узлу волос, заправляю за ухо выбившуюся прядку.

Филипп подходит к двери, поворачивает ключ. Он клацает, словно спущенный курок.

- Ничего, пока ничего. Кроме вот этого. С чего мы там с тобой прервались?

Медленные поцелуи скользят по моей шее, они пока только щекочут кожу и я сдержанно хихикаю. Но уже через пару секунд мне становится не до смеха.

Глава двадцать шестая. Родственники близкие, родственники дальние, родственники будущие.

Ветер проказливо и настырно трепал поля моей новой и модной шляпки. Заставлял трепетать в испуге ярко-зеленые флажки по периметру полосатого, бело-красного навеса от солнца. Солнце слепило глаза, бросало яркие блики на пассажиров, что неспешно прогуливались по палубе после обеда. Люди рябили в глазах точно так же, как и безбрежная гладь океана, которая расстилалась до самого горизонта.

Филипп лениво просматривал газету, ее так и норовил вырвать из его рук надоедливый и глупый, словно маленький щенок ветер.

Зои и Том мирно