– Ну, верно, – кивнул Шериф.

– Тогда я добегу до Бобо, – Григ хлопнул Шерифа по плечу. – А ты, если не в тягость, присмотри за моим грузом. Договорились?

– Ну, если ты так хочешь…

– Спасибо!

Григ еще раз хлопнул Шерифа по плечу и быстро, пока тот не передумал, побежал по коридору.

Свернув налево, Григ оказался перед небольшой дверью, ведущей на крышу. Дверная ручка и замок были съедены нанороботами. Однако дверь просто так не открылась. Видимо, была чем-то приперта снаружи.

Григ постучал в запертую дверь.

– Чего надо? – раздался приглушенный, чуть надсаженный, будто простуженный, голос из-за двери.

– Я к Бобо, – отозвался Григ.

– А кто ты такой?

– Григ.

– Чем докажешь?

– Открой дверь и посмотри.

Сначала по другую сторону двери воцарилась тишина. Затем едва слышно начали перешептываться голоса. Два или три. Наконец грохнуло что-то тяжелое, и дверь отворилась.

– О! – удивленно вылупился на сталкера здоровяк с квадратными плечами, в тельняшке и крапчатых армейских штанах с огромными карманами. – Здорово, Григ!

– Привет, Вомбат, – кивнул сталкер.

– А мы тут как раз тебя вспоминали, – выглянул из-за спины Вомбата маленький, щупленький человечек.

Таких, как он, из Вомбата можно было сделать четверых.

– Да ну? – Григ сделал вид, что удивлен.

– Точно, – подтвердил Вомбат. – Бобо велел сразу, как только ты явишься, вести тебя к нему.

– Так чего же мы ждем?

– Чего? – здоровяк посмотрел на маленького.

– Спроси, почему он один, – процедил сквозь зубы малыш.

– Да! Почему ты один? – спросил у сталкера Вомбат.

– А с кем я должен быть?

Вомбат стиснул губы и ткнул локтем маленького.

Тот недовольно зашипел.

– Мы видели… Видели…

– Что за проблема у тебя, Фродо?

– У меня? – испуганно сверкнул глазами маленький.

– Ну, не у меня же. Почему ты делаешь вид, будто сам не умеешь говорить?

– Ты вульгарен, Григ, – надменно и гордо вскинув голову, Фродо продемонстрировал то место, где должен бы находиться подбородок. – Это называется аристократизмом.

– Ты тоже так считаешь? – посмотрел Григ на Вомбата.

Здоровяк принялся было чесать макушку, но, получив тычок от Фродо, быстро кивнул.

– Ага!

– Ну, что ж, – Григ смерил взглядом Вомбата. – Тогда пошли к Бобо.

– Нет! – вскинул маленькую ручку Фродо. – Ты не ответил на вопрос!

– Какой вопрос? – озадаченно сдвинул брови Григ.

Фродо тоже задумался.

– Ну?..

– Не помню, что за вопрос, – признался маленький. – Но точно помню, что задал его тебе.

– И наверное, хочешь, получить ответ, – подсказал Григ.

– Разумеется, – кивнул Фродо.

– Двадцать девять.

– Что – двадцать девять?

– Это мой ответ.

– Двадцать девять, – Фродо наклонил голову и постучал согнутым пальцем по лбу. – Двадцать девять… – повторил он задумчиво.

– Ты, должно быть, хочешь спросить, что это означает?

– Да, конечно! – радостно вскинул голову Фродо. – Что значит двадцать девять?

– Это значит, пришел високосный год.

Григ плечом решительно отстранил загораживавшего проход Вомбата и вышел на крышу.

Крыша «Метрополиса» была превращена в огромную оранжерею. Повсюду, куда ни кинешь взгляд, цвел и зеленел каннабис. В глубине этого буйства веселой зелени пряталась небольшая беседка с круглой крышей, на самом верху которой, задрав голову вверх и чуть приоткрыв пасть, будто в ожидании дождя, который должен утолить ее жажду, сидела большая, зеленая игуана. Почти как живая. Длинный хвост рептилии скользил по крыше и оплетал одну из деревянных опор. В центре беседки бил небольшой фонтанчик, декорированный под миниатюрный каменный грот. Рядом стоял овальный столик на изогнутых ножках, заставленный всевозможнейшими курительными принадлежностями: пепельницами, зажигалками, трубками, мундштуками, сигаретницами, машинками для набивания папирос, маленькими кальянчиками, бонгами и бульбуляторами самых причудливых форм. С краю на деревянном полу стояли большие кальяны. Каждый – произведение искусства. Рядом с самым большим полутораметровым кальяном на обитом голубым атласом стуле сидел человек в затасканных джинсовых шортах, неровно обрезанных чуть выше колен, и бледно-бледно-розовой, будто застиранной до почти полной потери цвета, майке с оборванными рукавами и кислотной кляксой, расплывшейся на груди. На голове у него был огромный, свисающий едва не до плеча, вязаный берет в яркую, красно-желто-зеленую полоску, из-под которого, как змеи, лезли во все стороны длинные, рыжие дреды, толщиною в два пальца каждый. Человек сидел, закинув ногу на ногу, покачивая на кончиках пальцев зеленый резиновый шлепанец, и, пощипывая жиденькую бороденку, задумчиво глядел на приближающегося Грига. А может, и сквозь него. В те горние сферы, куда не может проникнуть взгляд непросветленного.

– Мир тебе, Бобо! – на ходу поднял руку сталкер.

– И тебе мир, Григ, – взгляд растамана, наконец, сконцентрировался на сталкере. – С какими вестями пожаловал?

Григ вошел в беседку и сел на свободный стул.

Со стороны Химок вновь стали слышны звуки артиллерийской стрельбы. Только теперь они были несколько иные, чем прежде, – более частые, отрывистые и визгливые.

– О! – поднял палец Бобо. – Вояки в бой пошли!

Он отыскал на столе большие часы в форме луковицы, открыл и положил перед собой.

– Знатоки ставят на тридцать минут боя.

– Не больше двадцати, – покачал головой сталкер.

– Посмотрим, – Бобо взял машинку для набивания папирос и вставил в нее пустую папиросную гильзу.

– Ты бы велел своим ребятам поменьше дымить, – посоветовал Григ.

– Почему?

Бобо щелкнул машинкой и крутанул между пальцами готовую папиросу.

– Заговариваться начинают.

– Это тебе так кажется, – Бобо щелкнул зажигалкой в форме черепа с рубиновыми глазами.

– Да в том-то и дело, что не кажется, а так и есть.

– Кажется, кажется, – Бобо выпустил Григу в лицо облачко дыма, пахнущего вишневой корой. – Для того чтобы адекватно воспринимать речь растамана, нужно привести собственный дух в то же состояние, что и его.

– Мне без разницы, Бобо, – ладонью Григ разогнал дым. – Ты знаешь, я в чужие дела не лезу. Но смотри, как бы беда не случилась.