же, совсем тебе не нравится? — выгибает бровь наблюдательный Макс.

— Нет, — тут же говорю я и чувствую, как под внимательным взглядом парня начинаю краснеть.

Слишком поспешно сказала, вот он и не поверил. Привык, как и все вокруг, что Демид просто-таки гипнотически действует на девушек. Впрочем, как и на женщин постарше.

Вторую пару, когда Демид сидел рядом, у нас вела преподавательница возрастом около тридцати. Всю дорогу она то и дело косилась в нашу сторону, точнее на Демида. Будто медом ей было намазано.

Я специально закрывалась от ее мыслей, как могла, но часть все равно просочилась.

В прошлом году в одной из аудиторий после пар между ними был секс. Он остался, дождался, когда все остальные студенты выйдут, подошел к ней, развернул и…

Я даже повторять не хочу, что именно между ними происходило, потому что это за гранью. Но преподавательница осталась в полном восторге. Это еще мягко сказано.

С тех пор она просто мечтает повторить или хотя бы найти мужчину, хоть немного похожего на Демида.

А теперь Макс считает, что его приятель мне небезразличен.

Да была бы моя воля, я бы и близко не подошла к такому, как он.

— Макс, мне нужно в туалет, — говорю я, когда наступает час Х, то есть после третьей пары.

Стараясь не выдать голосом своего волнения.

— Пойдем, — пожимает плечами парень.

До этого я пыталась задать разные интересующие меня вопросы, например, почему у них всех на телах похожие тату, или кто они такие на самом деле. Но приятель Демида только отшучивался.

Все ясно, он и шагу не ступит без высочайшего соизволения.

Хорошо хоть с туалетом не стал спорить.

Но плохо то, что не отстает от меня ни на шаг.

— Эй, Макс, это женский туалет!

— Не волнуйся, я проверю, а потом выйду.

И он действительно проверяет все. Даже окна.

Решил, что я смогу вылезти через окно и сбежать?

Наконец, парень удаляется со словами, что будет ждать за дверью и я остаюсь в прохладном помещении, обложенном светлым кафелем, одна.

Подхожу к раковинам и вздыхаю.

Ну и?

Я-то пришла. Но как Кристиан рассчитывает сюда проникнуть, чтобы поговорить со мной с глазу на глаз?

От нечего делать, я начинаю смотреть в зеркало на свое отражение.

Пару секунд ничего не происходит, но вот по блестящей гладкой поверхности проходится рябь, и меня непреодолимо влечет протянуть руку, дотронуться. Что я и делаю.

Не смей! — вдруг стучит в голове, но я игнорирую непрошенный страх.

Уж слишком велико желание прикоснуться.

Я тяну руку, дотрагиваюсь до прохладной зеркальной поверхности, а в следующий момент перестаю что-либо соображать.

Меня отрывает от земли и все вокруг начинает кружиться, словно на американских горках. На огромной скорости я вхожу, нет влетаю, в мертвую петлю, отчего сердце заходится, словно бешеное.

А потом вращение набирает обороты, тошнота подкатывает к горлу, а стены прекращают мелькать перед глазами и начинают расплываться. Я больше не ощущаю привычной трехмерной реальности. Только пустоту. И страх, что сжимает за горло ледяной рукой. А еще где-то на отголосках разума звучит чей-то тихий торжествующий смех.

Глава 27

Я не знаю, сколько еще смогу выдержать этот безжалостный круговорот. Но вот сила, затянувшая меня в воздушную воронку, сама же буквально выталкивает из нее. Так резко, что я еле успеваю среагировать и выставить вперед руки, чтобы хоть как-то смягчить свое падение.

Я приземляюсь на что-то твердое, а когда понимаю, что это пол, вздыхаю с облегчением.

Голову все еще кружит, так что сверкающие и отливающие серебром стены ходят ходуном. Но по крайней мере, хоть какая-то опора подо мной, взамен зыбкости воздушного пространства.

Еще пару секунд я прихожу в себя, а потом поднимаюсь на ноги и осматриваюсь по сторонам.

Зеркала, со всех сторон от меня.

Куда не посмотри, взгляд утыкается в зеркальные поверхности и на мое собственное отражение в них.

Десятки, сотни проекций, расположенных по кругу, в центре которого сейчас стою я.

Черт, что это за место и как мне отсюда выбраться?

Я щурюсь и в этих мерцающих переливах света мне все же удается разглядеть двери. Очень много дверей, которые только и ждут того, чтобы кто-нибудь их открыл.

Например, я.

Только вот я не знаю, какая именно дверь мне нужна. За какой из них находится выход?

Последнее, что помню, как дотронулась рукой до скользящей под моими пальцами поверхности зеркала, расположенного в женском туалете первого этажа.

А после этого оказалась здесь.

И хоть события последних дней немного закалили мою нервную систему на неожиданности, но это все же перебор.

— Сюда, сюда, — улавливаю еле слышный шепот и непроизвольно ступаю вперед, по направлению к одной из дверей.

— Правильно, девочка. Давай, ну, еще пару шагов, — подбадривает голос, и я делаю следующий шаг.

— Молодец, — хвалит голос.

Он становится отчетливее, но я все еще не могу понять, кому он принадлежит. Ведь кроме меня и моих отражений здесь никого больше нет.

Кристиан?

Я не могу утверждать это. Как не могу с уверенностью сказать, что голос принадлежит кому-то другому.

Еще немного и я буду думать, что со мной разговаривает сама дверь.

Я делаю еще один шаг вперед.

— Хорошо, — раздается тут же ободряющее.

Дверь манит к себе, словно магнит, теперь гораздо сильнее, чем остальные. Именно та, к которой я сейчас иду. Так почему бы мне её не открыть и не посмотреть, что за ней скрывается?

Может быть как раз то, что мне нужно, выход.

Я преодолеваю последнее расстояние и оказываюсь прямо перед дверью. Тяну руку к темной блестящей ручке, но едва мои пальцы дотрагиваются до нее, что-то внутри меня взрывается в беззвучном крике.

Нет, стой. Не ходи туда, Ульяна! Пожалуйста!

И это не просто голос в моей голове, как происходило раньше. Все мое существо просто вопит об этом. Потому что мое тело пронзает страх такой силы, какого я не испытывала никогда ранее. Спина мгновенно покрывается липким потом, а руки начинают подрагивать.

Но поздно.

Я уже начала открывать дверь, чисто машинально, и теперь не могу повернуть время вспять. Также, как не получается и захлопнуть ее, чтобы прекратить нарастающую внутри меня панику и заглушить непонятный тревожный гул в ушах, который с каждой секундой все больше заполняет мою голову.

Под моими ногами начинает клубиться туман, и меня просто-таки засасывает в зияющую за дверью черноту, из которой я никогда не смогу выбраться.

Не знаю, откуда такая уверенность, но