Не так же, как Светка?! Выйти замуж за первого мужчину, того самого, кто лишил ее невинности. Прожить с ним всю жизнь, не знать никаких радостей. Да она, кажется, даже в Египте не была. И живет со свекровью, бр-р-р! Постарела. А как Костя изменился! Лера же – ничего, в порядке. Выглядит прекрасно, следит за собой, держит все под контролем. Не то что эти Дружинины, ей-богу, прав был Георгий. Смешарики, одно слово.

И все-таки Лера очень любила Свету. И ради того времени, когда они были так близки, когда многое, что выпало на Лерины плечи, было подхвачено и покорно переложено на Светкины, теперь Лера чувствовала, что должна что-то сделать, как-то помочь в той ситуации, что сложилась сейчас в Светкиной семье. Она с трудом поднялась с шезлонга, надела шлепки, панаму, обмотала стройное, загорелое тело кружевным шелковым платком и прошла к стойке ресепшена.

– Мне нужно позвонить в Россию, – сказала она на ломаном итальянском молоденькому менеджеру за стойкой.

Тот кивнул и слегка смутился при виде полуобнаженной красотки в солнцезащитных очках, но не сильно. Красоток тут, в общем, хватало, а дама была, если присмотреться, лет под сорок. Он достал трубку радиотелефона, спросил номер ее комнаты и объяснил, как звонить. Разговор по межгороду стоил тут, из бара, баснословных денег, но в этом и было преимущество Лериного положения. Она могла об этом не думать.

– Алло, Света?

– О, Лерка? Привет. Как ты там, в Риме? – ответила ей подруга.

Слова были приветливыми, но голос ее показался Лере каким-то серым, безрадостным, бесцветным. Тут, в Риме, в облаках, синеве неба и море солнца, Лера и представить не могла, как можно быть несчастной, но Света была. И это отчетливо сквозило в ее голосе.

– Слушай, я вот по какому поводу. Бенька мне звонил. Он сказал, что Кирюшка пока попросил у него пожить.

– Что? А мы его обыскались, думали, загулял или опять… решил выкинуть фортель, – Светлана тараторила без передыху.

– Получается, что да, решил выкинуть фортель, – подтвердила Лера.

– А у Бени тоже телефон почему-то не отвечает, – пожаловалась Света. – Не понимаю, чего Кирюшке не хватает? Все же вроде помирились! Зачем ему убегать?

Лера напряглась. Боже мой, как же летит время. Неужели же уже настал тот миг, когда наши дети сбегают от нас? Но только не ее Беня. Слава богу, сын ее любит, несмотря ни на что. Да и чего бы ему ее не любить, при такой-то заботе.

– Беня уехал в Карелию, на пару недель. Они же с Мишкой давно собирались, – напомнила ей Лера. Свету явно била нервная дрожь.

– Да. Точно. Я забыла.

– А Кира просто, наверное, выпендривается. Трубку не берет. Или вообще дрыхнет. В общем, они договорились, что он поживет до сентября. А там, может, типа… квартиру снимет.

– Что? Зачем?

– Беня, кстати, сказал, что Кира куда-то на работу устроился. Чуть ли не в «Макдоналдс».

– Господи, какой бред! – всплеснула руками Света. – Ладно, спасибо, что позвонила. А то я тут думала, у меня инфаркт будет.

– Ты с этим не шути, никаких инфарктов, – нахмурилась Лера. Уж кто-кто, а она знала, что такие вещи действительно могут случаться. – Ты давай не переживай, все образуется. Он – пацан, ему надо выбраться из-под материнской юбки.

– А из-под отцовского ремня ему не надо выбраться? – раздался чей-то голос.

Значит, Костя все тоже слушал. Господи, как могла Светка выйти за него замуж? Как могла прожить с ним столько лет? И как может она его любить? Как она вообще может любить мужчин? Они же самцы и предатели по большей части. Лера могла только пользоваться мужчинами, умела делать это виртуозно. Но любить? Нет, любила она только сына.

– Костя, успокойся. Кира тоже очень переживает. В общем, я вам сказала, а вы там как хотите. Не наделайте глупостей. Немного самостоятельности парню не помешает. Вы только имейте в виду – с ним все в порядке. Он у Бени.

– Мы поняли, – хором ответили бесцветными голосами Смешарики.

Лера повесила трубку и с чувством выполненного долга вернулась обратно к бассейну. И, раз уж все так сложно в мире, она заказала себе коктейль.

Кабинет психолога располагался на первом этаже обычного шестнадцатиэтажного дома. Чтобы попасть в него, нужно было позвонить этому так называемому психологу на мобильный телефон. Домофон в этот якобы кабинет проведен не был. Психолог – маленького роста пухлая женщина с каким-то нереально тихим и слабеньким голоском – сказала, что никак руки у нее не дойдут провести домофон. Надо кому-то позвонить, а кому – она не знает. Все это было как-то… непрофессионально, что ли. Чем она может помочь его жене, если не может провести домофон? И вообще, психолог выглядела так, словно только на минуточку заскочила сюда между детским садом, школой и продуктовым магазином. Никакая.

Константин, хоть и был инициатором всего этого, уже и сам был не рад, что затеял эдакое дело. Просто… он вообще не знал, что еще делать. Все начало разваливаться на части: его дом, его семья… А его сын сбежал, побросав в спортивную сумку «Адидас» какие-то шорты, книжки и все свои диски. Как будто диски чем-то ему в жизни могут помочь. Надо было начинать с чего-то, хотя бы привести в чувство жену. Диван, что ли, выкинуть? Дачу запереть? Устроить скандал, потребовать ясности? Константин по-прежнему пребывал в уверенности, что у его жены просто появился другой мужчина, но как бы он ни пытался подтвердить этот факт, факт не подтверждался. Эсэмэсок неприличного содержания в телефоне не было, в сумке не было никаких презервативов, электронка была чиста – только деловые письма. Платье, которое висело на холодильнике, тоже ничего не значило. Она ни разу его никуда не надела, да оно бы на нее и не налезло, а если бы и налезло, смотрелось бы глупо. Значит, все было в порядке, и на его мужскую честь никто не посягал. Уже легче, но в таком случае почему он никак не мог решить эту проблему с женой? Жена была на даче, платье – на холодильнике в Москве, в пыли. Заставить жену с этой самой дачи вернуться было невозможно. Когда заканчивались реальные, имеющие хоть какой-то смысл объяснения и отсрочки, жена говорила:

– Просто оставь меня пока в покое. Я потом приеду. В сентябре.

– Ты – в сентябре, Кирилл – в сентябре. Что происходит?

– Ничего, – в очередной раз ответила она.

После сотого «ничего» Константин предложил пойти на семейную психотерапию. Правда, сначала он всерьез обдумал вариант, который предлагала мать, Ольга Ивановна.

– Чистить ее надо. К бабкам. Порча на ней.

– Что это? – опешил Константин. – Порча? Что, жучок завелся, что ли?

– Дуралей ты, сына. Ешь картошку. Надо дом святить. А потом вести ее к народной целительнице. Чакры чистить. Я знаю одну, она в пятом поколении ведьма, любую порчу снимет. Заодно увидит, если у нее кто есть.

– Мать, ты в своем уме? Светку – к ведьме? Это же Светка моя! – грохнул по столу Константин.