– Что ты задумал?

– Хочу сделать компас и определить направление, в каком меня вел Лобский.

– Компас?! – восторженно воскликнула Марго и даже подпрыгнула. – Молодец! Правильно!

Мне нужна была тонкая медная проволока с изоляцией. Для начала я обыскал свои карманы, затем рюкзак и, наконец, подошел к Марго. Я рассматривал ее грудь долго и очень внимательно.

– Что ты так на меня смотришь? – на всякий случай уточнила она и невольно тронула пуговицу на рубашке.

Замечательные у нее бусы, веревочки и кулончики. Много золота, много янтаря и агата. Но весь этот мусор в условиях выживания мало пригоден.

– Ну-ка, не шевелись! – приказал я и коснулся пальцем бус, сделанных из кусочков черного дерева. Резные негритянские головки были расположены парами и смотрели друг на друга, выпятив толстые губы, а между ними – тонкие, как спички, перемычки, похожие на обглоданные косточки.

– Это я в Камеруне купила, – сказала Марго. – Нравится?

– Очень, – признался я и поскреб ногтем по «косточке». То, что надо! Каждая «косточка» была обмотана сверху кусочком лаченой медной проволоки. Я сковырнул ее кончик и стал осторожно разматывать.

– Ты варвар, – решила Марго.

– А с кем лучше, с варваром или с Лобским? – спросил я и, не дыша, поднял к глазам Марго бесценную проволочку. Ее концы я зачистил ножом и столь же бережно намотал спиралями на медицинскую иглу. Осталось подсоединить к концам проволоки батарейку и намагнитить иглу током.

Пока я занимался этим делом, Марго вылила остатки кипяченой воды во фляжку и тотчас, прильнув губами к ее горлышку, отпила как минимум половину.

– Жажда мучает? – спросил я.

– Да, после кофе всегда пить хочется.

– Набери полную фляжку из лужи и брось в нее кристаллик марганцовки.

– Из лужи? – недоверчиво переспросила Марго и выразительно посмотрела на батарею мобильника, которую я сжимал в руке. Наверное, она хотела сказать, что вода из лужи не так вкусна, как ледяная пепси-кола, которую очень скоро нам доставят сотрудники службы сервиса. Но я кинул на девушку такой колкий взгляд, что она лишь молча кивнула и пошла искать чистую лужу.

Вот о чем я не подумал, когда решал, уйти нам с Марго или нет. На двоих с Кротом у нас был один примус и одна фляжка для воды. Допустим, примус я оставлю Кроту без всякого сожаления. Разжечь костер для меня не проблема, и уж тем более приготовить на нем еду. Но как быть с фляжкой? Взять ее с собой? Трудно предсказать погоду, не видя неба из дремучего леса, но вполне может статься, что дождей больше не будет. Значит, Крот вряд ли найдет лужу или соберет воду пленкой, что мы до сих пор с успехом делали. Забирая фляжку, я обрекал Крота на пытку жаждой. От этих мыслей мне вдруг нестерпимо захотелось пить. Я стал смотреть по сторонам, прикидывая, что бы приспособить под емкость для воды.

– У тебя с собой случайно нет полиэтиленового пакета? – спросил я.

– Вряд ли, – ответила Марго и, похлопав по многочисленным карманам на брюках, стала вынимать из них все содержимое. Я присутствовал при этом процессе, словно милиционер при досмотре личных вещей, но Марго меня совсем не стыдилась, даже когда положила рядом с пудреницей и записной книжкой розовый кондом в прозрачной упаковке.

– Молодец, что предпочитаешь безопасный секс! – похвалил я Марго, взял резинку и зачем-то посмотрел сквозь нее на свет. – Жертвуешь этой штукой ради нашего с тобой общего блага?

Марго, боясь неправильно истолковать мои слова, на всякий случай уточнила:

– Смотря что ты имеешь в виду под нашим благом.

– А вот что…

Я вскрыл упаковку, вынул кондом и осторожно размотал его.

– Ну-ка, подай фляжку!

– Ты хочешь налить в него воды? – догадалась Марго. – Но у него это… вкус банана.

– Вкус банана воду не испортит, – заверил я.

Марго стала лить воду тонкой струйкой. Кондом, покачиваясь, оттягивался, принимая форму огромной капли.

– И как мы это понесем? – спросила она.

– Найди в рюкзаке пару новых носков.

Марго достала носки (две тысячи раз был прав Морфичев, когда велел мне купить пять пар!), сорвала с них ярлычок и собрала один из них в гармошку, как делают мамаши, чтобы легко надеть носок на непослушную ножку ребенка. Затем осторожно натянула его на резиновую тару. Я завязал горловину бечевкой. Получилась мягкая матерчатая фляжка, в которую запросто можно было влить два литра воды.

– И где ты этому научился? – уважительно спросила она, взвешивая импровизированную фляжку в руке.

– В Афгане, когда служил в отдельном батальоне спецназа, – ответил я, – нам эти резинки с продпайком каждый месяц выдавали. По десять штук старшим офицерам, по двадцать младшим, и по сорок – рядовому составу. Женщин, сама понимаешь, в батальоне не было. И каждый использовал их в силу своей фантазии. Кто-то надувал и раскрашивал, как воздушные шарики. Кто-то делал отличные рогатки. Кто-то натягивал на ствол автомата, чтобы ни вода, ни песок не попадали. А я в них шароп хранил.

– Шароп? А что такое шароп?

– Что-то вроде самогонки из кишмиша… Ладно. Идти так идти. Сгоняй-ка еще за водой! Надо и нам сделать приличный запас, и Лобскому полную фляжку оставить.

Обрадовавшись, что все-таки уговорила меня уйти, Марго вприпрыжку побежала за водой. Я тем временем отсоединил проволочку от батареи и снял ее с иглы. Тот конец иглы, который был рядом с «минусом», должен будет показывать на север. Срезав кусочек коры, я придал ей форму пробки и насквозь проткнул иглой. Этот необыкновенный поплавок я опустил на поверхность воды, предварительно налив ее в алюминиевую миску. Поплавок тотчас пришел в движение, развернулся по своей оси и замер. Прекрасно! Стороны света определены. Остался пустяк – вычислить направление, по которому вел меня Крот.

Я расчистил от листьев небольшую площадку, поставил в середине миску с поплавком, обозначил стороны света и стал выкладывать из маленьких веточек шкалу градусов. В этот момент я услышал восторженный писк Марго.

– Ты только посмотри, какая прелесть! Ты только взгляни на это чудо! Ой, мамочка, я такую лапочку в жизни не видела!

Я выпрямился, взглянул на Марго, и мне показалось, что волосы на моей голове зашевелились от ужаса. Марго шла ко мне и несла маленького, размером с кошку, тигренка. Она держала зверька обеими руками за тельце, и малыш смешно растопырил лапы, выпустив коготки и демонстрируя нежные розовые подушечки. Его открытое брюшко отливало чистой белизной, шерстяной писюн стоял торчком, пушистый полосатый хвост раскачивался из стороны в сторону, а круглые желтые глаза с белым ободком смотрели весело и озорно. Тигренок тихо урчал, возмущенный столь фамильярным обращением с собой, и шевелил маленькими круглыми ушами.

– Марго, – сдавленным голосом произнес я, кидая очень нехорошие взгляды на кусты. – Ты с ума сошла… Немедленно оставь его! Ты соображаешь…