– Ах, какая вкуснюшечка! – тоненьким голоском протянула Марго, принюхиваясь к миске с супом. Казалось, она не услышала того, что сказал ей Крот, потому как его слова интересовали ее намного меньше, чем еда. – Сюда бы еще зеленюшки и черного перца!

Крот нервничал и, поглядывая на Марго, играл «молнией» на рюкзаке. Ему не нравилось, что я так легкомысленно отнесся к появлению здесь Марго. Но как я мог отказать ей в помощи, не убедившись, что девушка лжет.

– Скажи, а почему ты решила идти именно в эту сторону? – спросил я, помешивая в миске ложкой.

– Я ничего не решала. Я пошла наобум. С самолета сбросили такую кодлу, что трудно никого не встретить. Скоро все будут друг другу на пятки наступать… Это куриный или грибной? Что-то он какой-то жиденький…

Марго хотелось думать и говорить только о еде. Она была похожа на беспризорную собачку, которая прибилась к людям, пристроилась у очага и, втягивая носом головокружительный запах еды, с нетерпением ждала, когда ей перепадет что-нибудь вкусненькое, чтобы утолить голод и здесь же уснуть со спокойной уверенностью, что она обрела хозяев. И ей даже в голову не приходило спрашивать нас, как мы собираемся распорядиться ею и куда, по нашему мнению, мог запропаститься водитель троллейбуса. Эти и другие вопросы находились вне сферы ее интересов, заполненной лишь супом, костром да мною с Кротом. Наверное, Марго воспринимала нас приблизительно так же, как и парней, которые приглашали ее на виндсерфинг в Австралию.

– Неужели вы не заметили никаких следов вашего напарника? – спросил Крот. Он сел рядом с костром, напротив Марго, глядя на нее через огонь.

– Да какие там следы! – махнула рукой Марго, не сводя глаз с миски. – А сколько его надо варить? Пятнадцать минут? Может, уже готов?

– А где ваш рюкзак? – продолжал допрос Крот.

– Я его бросила. Какой толк таскать его, если в нем не было ничего полезного?

– Вы бросили свой рюкзак? – воскликнул Крот и со значением взглянул на меня, как бы желая сказать: «Обратите внимание на этот момент. Мои опасения подтверждаются». – Но как вы могли! Там ведь было все необходимое для выживания!

Марго презрительно скривилась.

– Ага, все необходимое! Хотела бы я посмотреть, как с моим рюкзаком будет выживать продюсер. Там была только вот эта пленка, бутылка с водой и какие-то тряпки. Хорошо, что я с собой зажигалку прихватила, а то б даже не покурила.

На сей раз я тоже взглянул на Марго с недоверием.

– Ты хочешь сказать, что в твоем рюкзаке не было примуса?

– Какой примус? О чем ты говоришь? Повторяю: пленка, бутылка с водой и тряпки, из которых можно разве что халаты для пациентов дурдома шить.

– Вы, девушка, что-то путаете, – отводя взгляд, произнес Крот. – В рюкзаке Кирилла, например, есть все необходимое: и примус, и аптечка, и альпинистское снаряжение…

– Да, правильно! Я еще в самолете ему сказала, что мне не дали веревку, – напомнила Марго. – Ой, ну хватит меня мучить! Давайте быстрее кушать!

Она сняла миску с примуса, поставила ее перед собой и, обжигаясь, начала работать ложкой.

– А хлеб где?

Крот поджал губы и сложил руки кренделем.

– Мне, конечно, приятно видеть ваш здоровый аппетит, – заявил он, – но дело в том, что запас продуктов, которым мы располагаем, рассчитан на двух человек.

– Понятно, жаба душит, – сделала вывод Марго, но, судя по ее виду, ничуть не обиделась на Крота. – Вы не переживайте сильно. Я, как только найду своего вагоновожатого, так сразу от вас отчалю.

– Сделайте милость, отчальте завтра с рассветом, – поставил условие Крот. – Не забывайте, что это Игра на выживание, и мы с вами соперники.

– Ой-ой-ой, какие мы серьезные игроки! – с иронией произнесла Марго, облизывая ложку. – Боитесь, что я отберу у вас победу? Я, такая нежная и беззащитная, лишенная всего самого необходимого? – Она посмотрела на дно миски, затем перевела взгляд на меня. – Кто-то недавно говорил, что играет не ради денег, а ради женщины. Вот она, истинная цена мужских слов…

Лучше бы Марго съела еще что-нибудь, но помолчала. Крот погасил примус, сказав, что надо экономить бензин. Марго ответила ему, что утром компенсирует бензин дровами. Крот великодушно заявил, что будет вполне удовлетворен, если Марго приготовит завтрак на своих дровах лично себе. Марго отпарировала, что глубоко сочувствует Кроту, коль он получает удовлетворение лишь от экономии бензина.

Мне надоело слушать их перепалку, и я снова устроился под навесом, чтобы продолжить прерванный сон. Крота уже не беспокоило предстоящее дежурство. Он не стал допытываться у меня, боятся ли лесные хищники огня и крепко ли я сплю. Казалось, что появление Марго беспокоит его намного больше, нежели какие-то звери. По-моему, он сгущал краски. Я не видел особых проблем, которые принесла бы с собой Марго. Но где ее клиент? Где водитель троллейбуса? Может, человек получил серьезное ранение при приземлении и нуждается в помощи. А Марго, проявив легкомыслие, махнула на него рукой и пошла куда глаза глядят, вместо того, чтобы шаг за шагом обыскать район приземления. Также не стоило переживать из-за продуктов. Насколько я понял, их запасы были крайне скудными. По всей видимости, организаторы Игры умышленно снабдили команды провиантом лишь на первые пару-тройку дней. В дальнейшем мы должны будем добывать еду самостоятельно. Так что Марго в этом смысле не наносила нам чувствительного ущерба. Уже засыпая, я подумал, что не буду поддерживать Крота в его стремлении избавиться от Марго. Пусть девчонка плетется за нами столько, сколько захочет. Эта любительница острых впечатлений помимо своей воли развеивала тягостные чувства, которые я испытывал, находясь наедине с Кротом.

Крот разбудил меня около четырех часов утра. На этот раз я выбирался из сна мучительно долго, как пытается выбраться из засасывающего его болота обессилевший человек. Я балансировал на грани между сном и реальностью, где смешалась явь и игра моего заторможенного сознания. Крот ныл, что тоже до смерти хочет спать, и запас лучинок закончился, и проклятый дождь не прекращается, а мне так не хотелось выходить из теплого забытья, где была Ирэн, и я улавливал сиреневый запах геля, которым она мылась, и мы с ней объяснялись в любви, и я обнимал ее, прятал свое лицо в ее растрепанных волосах и целовал ее в шею…

– Какие нежности, – сонно пробормотала она. – Лучше бы угостил девушку кофеем…

Тут я пришел в себя, открыл глаза и увидел рядом с собой лицо Марго. Мы лежали с ней в обнимку, и я, кажется, целовал ее в полусне. Я вскочил и потряс головой, прогоняя остатки сна. Тьфу, какая нелепица! Все смешалось в одну кучу – Марго, Ирэн, любовь… Мне было немного стыдно. Сон – коварная штучка. Он навязывает человеку странные роли и заставляет играть их с упоением.

Я приподнял палкой середину навеса, заставляя скопившуюся воду стекать тонкой струйкой, с наслаждением отмыл лицо от глины да сполоснул плечи и грудь. Крот, улучив момент, шепнул мне на ухо: