Эти осторожные слова напомнили Джейсону, что она действительно знает некоторых его «друзей», которых незачем поощрять. Кроме того, были и другие, которые могли навязаться в нежелательные знакомые.

Ленор нахмурилась, обдумывая стоящую перед ней задачу:

— Думаю, мне надо подготовить список гостей. Это возможно?

Джейсон внезапно испытал озноб.

— В общем-то он уже готов, — сказал он.

Ответом было молчание. Обдумывая аргументы в свою защиту — в конце концов, у них всего три недели, — он тем не менее отлично понимал, что у нее есть причины сердиться.

— О? — произнесла Ленор без малейших признаков гнева.

Джейсон быстро посмотрел на нее. Но не смог разглядеть в спокойном взгляде раздражения. Чего, разумеется, быть не могло. Его потрясло, что она закрылась от него, спрятала чувства и он не может с этим ничего поделать. Он резко отвернулся, сосредоточившись на дороге.

— Сначала свой список представил ваш отец. Джек и ваша тетя его дополнили, а я целиком продиктовал его секретарю.

И снова наступило болезненно-напряженное молчание.

— Не будете ли вы любезны попросить вашего секретаря, кажется, его зовут Комптон, сделать мне копию?

— Завтра я заеду за вами еще до бала и привезу копию списка. Мы съездим на прогулку и обсудим приглашенных. — Джейсон чувствовал, что говорит отрывисто, на грани самообладания. Не то чтобы он имел право на нее сердиться, но она вела себя с ним, как ледяной айсберг, холодно и чрезвычайно спокойно. Она имела полное право устроить сцену и требовать извинений за его высокомерную деспотичность. Но вместо этого она повела себя так, словно его проступок не имеет значения, он сам не понимал, почему это так вывело его из равновесия.

Ленор с безмятежной улыбкой смотрела на проезжающие мимо кареты и мысленно благодарила судьбу за свое мастерство светского лицедейства, которое много лет оттачивала до совершенства. Парк — не лучшее место ввязываться в горячий спор. Хотя она и позже не собиралась обсуждать с будущим мужем его оплошность. Он очень логично и убедительно доказал, что действует совершенно разумно, а она не желала терпеть поражение. Кроме того, существуют другие способы настоять на своем. Для ее уязвленной гордости его раздраженный тон явился бальзамом. Ей вспомнилось, как чувство вины превращало братьев в разозленных медведей. Эта мысль не могла не радовать.

— Думаю, мы можем начать с членов светского общества и прямо сейчас. Вон та леди перед нами в зеленой шляпке, кто она?

Решив избегать неловкого молчания, Ленор принялась расспрашивать жениха о тех, кто попадал в поле зрения, пока примерно через полчаса он вновь не свернул на Грин-стрит.

Экипаж леди Агаты Колбатч с грохотом катился по Парк-лейн. Сжимая полы бархатного плаща, Ленор хранила на лице выражение безмятежности, однако чувствовала непереносимое внутреннее напряжение. Шелковое платье полностью скрывал темно-зеленый плащ, также заказанный Эверсли. Несмотря на прекрасную погоду, было довольно прохладно, и необходимость согреться не удивила. К приезду герцога она уже ожидала его в своем плаще.

Рядом с ней, сияя великолепием, восседала леди Агата в синем, как ночь, бомбазиновом платье и черном тюрбане с павлиньим пером. Ее аристократические черты светились живостью, черные глаза ничего не упускали из виду. Она явно собиралась насладиться предстоящим вечером. Ленор сглотнула, избавляясь от нервной дрожи, и осторожно бросила взгляд на Эверсли. В строгом черном костюме, с изысканным шейным платком цвета слоновой кости, ее жених был воплощением элегантности. На правой руке поблескивал тяжелый перстень с печаткой, из жилетного кармана свисала золотая цепочка.

Лицо герцога скрывалось в тени, но, оказавшись в полосе уличного фонаря, Ленор посмотрела на него и обнаружила, что он пристально смотрит ей в глаза. У нее перехватило дыхание. Джейсон успокаивающе улыбнулся ей. Ленор ответила такой же улыбкой и, отвернувшись, подумала: неужели ее чувства настолько прозрачны.

Желая отвлечься, она мысленно прошлась по списку членов семьи Монтгомери, с которыми ей вот-вот предстояло познакомиться. Спасибо Агате, она сумела выучить основных родственников. Не понаслышке зная тетушек Джейсона, она имела некоторые сомнения насчет социальных различий, с которыми предстояло сегодня столкнуться. Кроме того, существовала иная проблема, созданная ею самой, которая дополнительно нервировала.

Верный своему слову, Эверсли действительно повез ее в парк на прогулку, вооруженный копией списка гостей, где значилось три сотни имен. Она пожалела несчастного Комптона, которому пришлось переписать его менее чем за сутки. По предложению Агаты Ленор ограничилась друзьями семьи, включенными в список, и оставила на потом разъяснение семейных связей. Присланный утром подарок от герцога и ее застенчивое выражение благодарности сгладили оставшуюся неловкость.

Подарок совсем ее озадачил. Они с леди Агатой как раз вернулись из удачного похода по магазинам — шляпки, перчатки, туфельки и сапожки отняли у нее практически все утро, не оставив времени на размышления о несправедливом поступке жениха. Вернулись и обнаружили, что в их отсутствие Хигсону доставили адресованный Ленор сверток. Сорвав обертку, она нашла внутри полусапожки из мягкой козлиной кожи — темно-красные, под цвет мантильи. И такие же перчатки, но уже из свиной кожи. Довершала подарок соломенная шляпка с длинными вишневыми лентами. И никакой карточки.

Агата восторженно причитала.

Какие бы сомнения насчет личности дарителя Ленор ни терзали, когда она примерила сапожки в своей комнате, они тут же развеялись — идеально по ноге.

Тренчер захихикала, но потом призналась, что вчера вечером на кухню заглядывал один человек по имени Моггс, который, как известно, работает на Эверсли. И он интересовался размером ее обуви.

Произошедшее произвело на Ленор глубокое впечатление. Ей стало не по себе от мысли, что Эверсли перевернул чуть ли не весь Лондон или, скорее, полночи не отставал от бедного сапожника только ради того, чтобы она не сердилась. А в ответ на ее благодарность он лишь коротко отмахнулся, будто его усилия ничего не стоили. Очень и очень странно.

Всю дневную прогулку Ленор не сводила глаз с секретарских каракулей и бомбардировала герцога вопросами. Несмотря на определенное сопротивление с его стороны, ей все же удалось выудить удовлетворительное количество ответов.

Впереди показались яркие огни Пикадилли. Ленор плотнее завернулась в плащ, стараясь подавить нервную дрожь.

Десять минут спустя они остановились у дома Этлбриджей на Беркли-сквер. Джейсон выбрался из кареты, помог выйти своей тетушке, а потом и невесте. Когда Ленор спускалась по ступенькам, ее плащ чуть приоткрылся, острый взгляд герцога успел ухватить проблеск чего-то серебристо-зеленоватого. Он сжал губы и мысленно понадеялся, что Лафарж не изменила своим высоким стандартам. После своего промаха со списком он не нашел бы в себе храбрости возражать, даже если бы Ленор надела передник.