В программках, где были записаны участники забега, указывалось, что это новая порода — «Русская легкоупряжная». Как вы понимаете, доверия к неизвестной породе ни у кого не было. В это время дворяне вообще преклонялись перед всем иностранным. Чего далеко ходить, у императора в конюшне в основном были английские лошади. С недавних пор туда ещё два наших тяжеловоза затесались.

На Бархата, кроме Лёшки и Куроедова, никто не поставил. Потому и получилось у них на двоих восемнадцать с чем-то там тысяч. Неплохо заработали при условии, что призы в этом году участникам скачек не давали, подразумевая, что победитель сделает ставку на своего коня и получит выигрыш. И это они получили половину от общей суммы. Вторую часть как-то там передадут отцу Нестору на постройку парохода.

Конфликт возле кассы удалось притушить, деньги получал Алексей по двум квитанциям — за себя и Куроедова.

— Что случилось? — невольно заволновался я, не увидев Куроедова.

— Ксенофонт Данилович коня продает, — отмахнулся Алексей.

— Императору?

— Не… кажется, Голицын перехватил инициативу.

— Государь не выскажет претензий?

— Гера, да откуда я знаю?! — возмутился друг. — Стоим ждем.

— За деньгами следи, — намекнул я на огромную сумму выигрыша.

Соваться с восемнадцатью тысячами куда-то в толпу мы не рискнули. Куроедов и сам разберётся. В конце концов, Бархат его конь, и за сколько он продаст — не наше дело.

— За сорок тысяч сторговал, — заявился где-то через час довольный Куроедов.

Дед плёлся следом и вид имел менее счастливый.

— Устал? — спросил я у него.

— По ноге хлестнули, — пожаловался он на участников заезда. — Я, собственно, и гнал Бархата, чтобы от этих аристократов уйти вперед. Нечестно играют.

— Главное, нас заметили, — продолжал радоваться Куроедов.

Про то, что нас давно заметили и обсуждают в Москве, я не стал напоминать. Программа минимум давно была выполнена. Впереди ещё бега, но на них император не прибудет. Его кроме старца Самарского, никто не интересовал. Пророчества он услышал, проповедь о здоровье тоже. Справочник и брошюру по гигиене ему подарили, можно обратно в Петербург уезжать.

Непонятно, что там с художниками теперь будет. Совсем недавно Николай I запрещал то, что начали снова пропагандировать. На самом деле эти метания императора сильно удивляли. С одной стороны, он поклонник английского консерватизма и тут же наряжает придворных дам в наряды, напоминающие национальные русские сарафаны. Рассказывали, что особо потешно смотрелись польские пани с русских кокошниках. Захотелось государю поляков принарядить, и никто не осмелился возразить.

Собственно, мода и наряды меня волновали в последнюю очередь. Главное, чтобы по медицинскому справочнику возражений не возникло. В предисловии к нему писалось, что это собрание известных болезней, симптомов и рекомендуемых методов лечения. Типа мы собрали и записали нечто известное, никоим образом не претендуя на авторство.

Поступить так с периодической системой химических элементов я не мог. Таблицу и краткие пояснения уже отпечатали. Нужно это всё тоже выставить и подать «просвещённой публике». Я спешил, пока мы на слуху. Кто осмелится возражать при том, что сам Николай I поощрил. Что я не удостоился личной аудиенции, упоминать не будем. Попадать под пристальное внимание сильных мира сего особого желания не было. Мы бы и с выставками не совались, вот только для нас это единственный способ заявить о новых пигментах красок и, соответственно, заработка.

— Больше никаких лошадей не продаём, даже Куроедову, — обозначил Лёшка свою позицию.

— И лучше пару лет из поместья не высовываться, — дополнил я. — Тебе дом нужно строить. Свадьбу когда планируешь?

— Следующей весной, — ответил друг. — Как вернёмся, устроим помолвку по всем правилам. Ну и строительство, соответственно. Ты не в курсе, чем Софья вообще увлекается?

— Откуда? — удивился я.

— Вдруг она с Елизаветой переписывалась?

— У них немного разные интересы. Лиза — дама замужняя, а Софья ещё недавно ребёнком считалась.

— Может, позавидует твоей супруге и тоже начнёт книжки сочинять? Полезное это дело для дам.

— Полезное, — согласился и тут же напомнил: — Куроедов намеревается детективы писать.

— Адаптируем что-то из Шерлока Холмса, — предложил друг. — На обратном пути можно черновик написать. Сейчас не стоит голову забивать, у нас завтра состязания в бегах.

Мне казалось, что на скачках было много людей, но, как оказалось, конные бега — действительно популярное развлечение у москвичей. Зрителей пришло тысяч пять. Хорошо, что я категорически отказался брать на себя контроль за ставками. Голицын не сильно настаивал.

Какой-то его помощник подходил ко мне в пятницу и я честно ответил, что думаю на этот счёт. Нужны программки, нужны билеты с номерами, заездом, нужен не один кассир, а несколько, к ним охрана и контролёры. Делать это всё наспех не стоит. При государе опозорились, но там зрителей было на порядок меньше. Посмотреть на бега соберётся много москвичей. Ставки они, возможно, будут делать, вопрос — сколько? Если по рублю, а потом высчитывать по итогам заезда, это слишком сложно.

Насчёт сложности я ничуть не сгустил краски. На скачках участвовали сразу десять всадников. Бега же происходили парами. По прямой дорожке пускали одного участника, через какое-то время второго. Кони бежали до отметки, где переходили на шаг, разворачивались и рысили обратно. Время отмеряли по каждому коню и после сравнивали. Поскольку было от тридцати до сорока участников, получалось небыстро. А если конь травмировался, падал всадник или случалось какая проблема, то заезд следующей пары задерживался.

Митька Рыжий перед соревнованиями ночевал в конюшне вместе с кобылой. Куроедов ему ещё троих охранников выделил. Каких-то непредвиденных ситуаций не случилось. Лошадь была здорова. Митька тоже. Хотя попытки напоить его вином со стороны других конюхов неоднократно предпринимались. Но сурового вида мужики с дубинами разом отвадили тех «друзей». Как я уже упоминал, в это время народ бесхитростный. Многоходовые комбинации не умеет устраивать. Мы, к примеру, могли запросто сделать укол снотворного любому коню соперников и следов бы не нашли. Другой вопрос, что не хотели играть нечестно.

Как потом выяснилось, нужно было к тем поверяльщикам времени подойти. Я вообще не пошёл смотреть бега. Вляпавшись три раза в конский навоз и один раз в отходы человеческой жизнедеятельности, отказался занимать зрительские места. Народ на бега собрался простой, незамысловатый. Могут и раздеть в толпе. Дед с Лёшкой контролировали лошадь и Митьку. Куроедов выяснял что-то у судей.

После он доказывал, что время подтасовали.

— Ласточка должна быть первой! — возмущался Ксеноновый Данилович.

Сами мы время не фиксировали и ответить, за сколько пробежала кобыла, не могли. Вполне вероятно, что кобыла показала пятый результат. Митька возница не самый опытный. Мог растеряться, переволноваться, где-то ошибиться. И вообще у нас задача продемонстрировать новую породу в России. С этим мы успешно справились. Уж я-то точно знаю, что в будущем эти кони покажут себя.