Последователь, который готов выйти вперед и высказать свое собственное мнение, демонстрирует ту самую активную жизненную позицию, в которой и заключается суть лидерства.

Уоррен Беннис

История полна примеров обычных людей, которые следовали за харизматичным лидером и делали чудовищные вещи. Возьмем ли мы Гитлера, которые призывал свой народ к геноциду, или Джима Джонса, который вдохновил своих последователей на массовое самоубийство, — эти и другие лидеры эксплуатировали естественную и нормальную склонность большинства из нас: склонность следовать за лидером.

В основе этой человеческой особенности лежит потребность услышать от кого-то, что правильно и что неправильно. В многочисленных экспериментах психологи выявили человеческую потребность подчиняться харизматичной фигуре, подчиняться воле большинства или даже ничего не делать — в надежде, что другие будут действовать за нас. Но мы всегда можем сделать собственный выбор и не следовать за кем-то слепо, не соответствовать чему-то бездумно. Мы можем сделать выбор и открыть глаза, думать только за себя и действовать, только когда считаем необходимым. И несмотря на то что порой подчинение чужому мнению может быть все-таки правильным решением, только на нас лежит ответственность за выбор, когда следовать за кем-то, а когда взять инициативу на себя.

В 1950‑х годах, когда Иосиф Сталин был главой Советского Союза, Никита Хрущев был лидером Коммунистической партии[74]. После смерти Сталина Хрущев посетил США и встретился с журналистами в Вашингтонском пресс-клубе.

После краткого представления участники задавали ему вопросы в устной и письменной форме. В одной из записок было написано: «Вы сегодня говорили об отвратительном правлении вашего предшественника, Сталина. Вы были одним из его ближайших помощников и коллег в те годы. Что же вы сами делали все это время?»

Хрущев замолчал и посмотрел на аудиторию. Его лицо покраснело, он был в ярости. Он сделал глубокий вдох, а затем крикнул слушателям: «Кто задал этот вопрос?» Прошло несколько секунд, и он снова закричал: «Кто спросил об этом?» Никто не ответил, и в пресс-клубе наступила полная тишина. Повисла долгая пауза, затем Хрущев тихо сказал: «Вот и я делал то же самое». В Вашингтоне не было никакой угрозы ГУЛАГа, Хрущев не мог причинить вред кому-либо, кто участвовал в этом мероприятии, и все же репортер, который задал вопрос, боялся встать и взять на себя ответственность за свои слова.

Это совсем непросто — встать и повести людей за собой, особенно когда у такого поступка есть цена, социальная, материальная или какая-то другая, которую придется заплатить. Поэтому мы часто стремимся слиться с большинством, стараемся рационализировать свое бездействие, смотрим в другую сторону.

Вот почему так мало информаторов, которые готовы раскрыть сведения о коррупции, так мало смельчаков, у которых хватает мужества плыть против течения, и так мало реальных лидеров, готовых взять на себя ответственность. Если вы хотите жить в лучшем, более высокоморальном и справедливом мире, вы должны вести людей за собой, неважно где — на сцене или в зрительном зале.

Разделяйте человека и проблему: тогда вы сможете объединиться в команду и атаковать проблему совместно, а не нападать друг на друга.

Марелиса Фабрега[75]

Горькая правда жизни состоит в том, что нам иногда приходится говорить людям неприятные вещи, которые им не хочется слышать. Выговор ли это нашим детям, разбор недочетов в работе сотрудников или недовольство чем-то, что сделал наш близкий человек. Эти разговоры никогда не бывают легкими — ни для говорящего, ни для адресата. В таких ситуациях психолог Хаим Гинотт рекомендует помнить, как важно отделить человека от его поведения. Будьте в необходимой степени жестки, когда речь идет о самой проблеме, но с людьми при этом обращайтесь со всей возможной мягкостью.

И хотя нельзя полностью устранить неприятные ощущения, связанные с подобными разговорами, вполне возможно свести их к минимуму и, что не менее важно, можно повысить вероятность того, что у неприятной беседы будет хороший результат.

Билл Дойл был моим тренером по сквошу в Гарварде. Во время первого года обучения я совершено не умел играть в команде. Тренировки казались мне тяжким бременем; это была неизбежная рутина, а не то, что я действительно хотел бы делать. Я был одним из лучших игроков среди высших учебных заведений в стране, так что я знал, что команда нуждается во мне и что мое место в команде никуда не денется. Но ситуация все больше и больше раздражала меня, и я понимал, что Биллу и другим игрокам не нравится мое поведение.

Примерно в середине игрового сезона Билл сказал, что хотел бы со мной поговорить. Это не было для меня неожиданностью, и я отправился на встречу с ним, ожидая ссоры, которая дала бы мне возможность хлопнуть дверью и никогда больше не играть в команде.

Но у Билла на этот счет были другие мысли. Он начал разговор так: «Тал, мы с другими игроками действительно хотим, чтобы ты играл в команде, но не ценой развала команды». Он объяснил мне, что мое поведение подрывало боевой дух игроков и это было несправедливо по отношению к ним. Тихим и приятным голосом, но очень решительно он сказал мне, что у меня есть выбор: «Либо ты в команде, со всеми полагающимися привилегиями и обязательствами, либо ты уходишь. Я приму любое твое решение». Я этого не ожидал. И сказал Биллу, что мне нужно подумать. А через несколько часов сообщил ему, что таки хочу быть в команде.

Игра в сквош в течение трех следующих лет оказалась для меня самым важным опытом за время учебы в Гарварде. Даже сегодня некоторые из моих лучших друзей — бывшие товарищи по команде. Благодаря Биллу я усвоил несколько важных уроков о том, как быть частью команды, и о том, как быть лидером, разделяя человека и его поведение.

Уверенность в контроле над собственной жизнью является более надежным катализатором счастья и благополучия, чем любое из объективных условий жизни.

Ангус Кэмпбелл[76]

Я могу жить как жертва, всегда обвиняя кого-то другого в своих несчастьях, и испытывать при этом постоянную тревогу и неудовлетворенность. Или же я могу сделать выбор и стать активной действующей силой, предпринимать какие-то действия, чтобы добиться позитивных изменений. Я могу идти по жизни, жалуясь на своих родителей, своего начальника, своего супруга, свое здоровье, свои финансы, общее невезение, — или же могу использовать все эти и прочие обстоятельства, чтобы сформировать из них ту жизнь, которую я действительно хочу иметь.