— Нормально, давно партнерствуем, а что?

— Так, размышляю. Можно ли на них ставку делать, как на серьезных работодателей. Не кинут ли, не разорятся ли? А то, может, начать работу подыскивать.

В итоге разговор Сергею так ничего и нет дал. Особый талант надо иметь или специальную подготовку, чтобы в разговоре вытянуть из человека необходимую информацию. Из гостиницы с шумом в голове Резенков вышел уже за полночь. Он так и не понял, связан ли с преступниками Корень, или у него действительно тут чисто коммерческие интересы. Ситуация была слишком серьезной, чтобы рискнуть и поговорить со старым приятелем в открытую. Сам он, может, против Резенкова и ничего не имеет, может, даже по старой дружбе и помог бы. Только вот в криминальном мире так не делается, там решают и приказывают другие, а они люди безжалостные.

Правда, остался в душе у Сергея смутный осадок. Сложилось впечатление, что Шурик тоже его в ходе разговора как бы прощупывал, пытался понять. А может, это было просто любопытство. И почему-то вспомнились брошенные напоследок слова Корня о том, чтобы бросал Серж эту столярку да поискал бы себе другую работу. К чему он это сказал? Знал про Хохла или от чистого сердца желал лучшей работы?

Корень пил наравне со всеми и старательно делал вид, что тоже еле держится на ногах и с трудом соображает. Старенький дачный домик ничем не отличался от соседних домов. И вообще эта часть поселка Сосновое сохраняла дух девяностых годов, а то и восьмидесятых. Тогда было гораздо дешевле купить сборно-щитовой домик, который рабочие поставят за три дня, чем связываться с покупкой кирпича, заливкой фундамента. А еще и цемент, и песок, и все это долго и грязно. В этой части Соснового жили не самые состоятельные люди.

Хохол сидел в расстегнутой до пояса рубашке и откровенно клевал носом. Четверо парней, которых Батон отрядил ему в охрану, рады были дорваться до дармовой выпивки и безмятежного существования. От них ничего особенного и не требовалось, кроме как в случае чего, если такое случится… короче, на всякий случай. А никто ведь серьезно и не беспокоился за жизнь Коли Хохла. Опасность была чисто гипотетическая со стороны ментов, которых Магомед обещал приструнить. Да еще более гипотетическая опасность со стороны самого Магомеда, который мог затеять какую-то свою игру, чтобы убрать Хохла со сцены. Но этого опасался только один Батон. В результате Хохол не столько «лег на дно», сколько просто на время убрался из Верхней Лебедянки и проводил время в постоянных пьянках. А то, что на него откровенно начали ворчать жильцы соседних домов, Хохла совсем не беспокоило.

Корень пьяно пошарил руками по столу, роняя пустые стаканы.

— Братва, а что, водяры больше нет?

— Ее сколь ни бери, а все равно второй раз идти придется, — проговорил кто-то из парней заезженной шуткой.

— Ну и пошли. — Корень тяжело поднялся из-за стола. — Еще добавим, на утро надо оставить. Ох и хреново будет утром! Я уже чувствую. Ну, кто со мной?

Поднялись сразу двое, те, кто был покрепче. Они сразу стали закуривать, деловито застегиваться и непонятно чему ржать. Дебилы, снисходительно усмехнулся Корень, выбираясь из-за стола. Его в самом деле немного вело, но он свой организм знал хорошо. Водка его не брала очень долго. Чуть замедлялась реакция, немного немели губы, и приходилось изъясняться, тщательно выговаривая слова. Это потом, после примерно семисот граммов выпитого, опьянение навалится головной болью и сонливостью. Но голова все равно останется ясной. Сейчас он просто разыгрывал опьянение.

На улицу они вывалились шумно, потолкались у калитки, уронив одного из парней. Это вызвало огромное веселье, почти на всю вечернюю улицу. Парни шли по бокам от Корня и распинались, какой он нормальный пацан, как они его уважают. И Хохол его тоже уважает, просто он сейчас сказать этого не может.

Формально Корень приехал в самом деле для того, чтобы договориться о распилке большой партии древесины. Вроде как для строящегося коттеджного поселка. Хохол не помнил, чтобы Корень чем-то таким занимался раньше. Он просто знал, что Корень с Магомедом знаком, они в хороших отношениях. А то, что Корень был близок с Фомой, не знал даже сам Магомед. Просто Корень крутился около них с какими-то своими делами, часто пересекался в барах, на боулинге.

Хохлу польстило, что Корень приехал к нему в его нору, где Хохол временно пытался скрыться от мира. Он ведь мог вполне решить свои дела с Баржой и Фофаном. От такого поступка Корня Хохол даже как-то в размерах увеличился за столом, переполненный сознанием собственной важности и значимости. А уж его четверо шестерок-охранников, те вообще увивались возле веселого и заводного гостя, всячески демонстрируя свои симпатии.

Навстречу пьяной троице шел местный парень с двумя девчонками. Переулок был узкий и разойтись трудно.

— Гляди, — Корень шутливо шлепнул своих спутников по плечам, — телки! И как раз две! А чего их не взять в нашу компанию?

«Шестерки» сразу завелись, восприняв шутку как пожелание так полюбившегося им авторитетного нового дружка. Они просто обязаны были ему угодить. Да и девок полапать они были не прочь.

Корень сам не стал подходить и со стороны наблюдал, как его спутники полезли к девкам со скабрезными предложениями. Как он и ожидал, парень за своих девчонок сразу вступился. Девчонки взвизгнули, один из «шестерок» получил в челюсть и грохнулся на забор спиной. Второй моментально разъярился и стал глупо махать руками и ногами, изображая из себя каратиста. Корень улыбался и всячески подзадоривал молодого урода. Потом противники сцепились и повалились в траву.

Корень подождал, пока страсти накаляться, а потом схватил своего дружка за рубашку и стал отдирать от противника. Сделать это удалось не сразу и ценой разорванной рубашки, и местный парень умудрился-таки дать пьяному в нос. Корню пришлось приложить много усилий, чтобы дать возможность местному парню с девчонками уйти.

— Ты как, живой? — крутил он избитого дебила, который сморкался кровью и изрыгал матерные ругательства.

Он пнул второго, который наконец очухался и стал подниматься с земли, озираясь по сторонам.

— Чего смотришь, дуй к нашим, видишь, дружбана покалечили, кровища хлещет из него!

Паренек, оглушенный хорошим ударом, от которого он не совсем еще отошел, наконец, стал соображать. Покалечили кореша, правильно, надо за своими бежать и мочить тут всех. И он, пошатываясь и придерживаясь то и дело за забор, поспешил назад. Корень занялся избитым. Он успевал и удерживать его от преследования обидчика, и подогревать злость. Заодно он его же рубашкой пытался вытереть с лица кровь, размазывая ее и по лицу, и по шее, и по груди. Так он будет выглядеть убедительнее.

Через пару минут прибежали еще двое, правда, без самого Хохла. Это неважно, без него тоже можно обойтись, ведь все знают, что эти четверо придурков его дружки. Корень как можно ярче описал подлое нападение местных, которые совсем не уважают городских и которым надо преподать урок и объяснить, кто тут хозяин.

Когда все четверо, включая и избитого и окровавленного, ринулись по переулку искать обидчиков, пиная с грохотом по пути заборы и издавая матерные вопли и страшные угрозы, Корень старательно отряхнул руки и направился назад в дом.