— Берегите «Мэри»…

Обмякнув, Котов валится в бок. на дверцу. Очевидно, «бак» опустел: машина по инерции ещё катится метров триста и останавливается посреди шоссе. Рокот двигателя переходит во что-то похожее на храп, как-будто она заснула после перепоя.

Омоновцы окружили машину. Вопреки ожидаемым сложностям. дверцы открылись легко: после пьянки машина явно потеряла бдительность. Два неподвижных тела вытащили и уложили на расстеленный брезент.

Тина склонилась над Борисом, похлопывала по щекам, трясла за плечи.

— Борис!.. Борис, миленький!.. Пожалуйста, очнись!.. Ну, пожалуйста!..

Она стала делать ему искусственное дыхание, рот в рот. Он открыл глаза и еле слышно произнёс:

— Какой… чудесный… сон.

И снова потерял сознание.

Подъехала «Скорая помощь». Тина торопила врачей:

— Скорей капельницу!.. Скорей!.. Он обескровлен!..

— Всё будет хорошо, — успокаивал её врач, — мы привезли кровь, его группу.

Капельница сработала: когда они подъезжали к больнице, Борис снова открыл глаза.

— Как вы… меня нашли?.. Ведь вы… не должны были… быть здесь…

Счастливая, что он пришёл в себя, она нежно погладила его по щеке.

— Вы посмеивались над моей любовью к детективам, а они мне помогли. Ведь там всегда преступник назначает свидание, а потом, чтобы сбить сыщиков со следа, неожиданно меняет место встречи в противоположном конце города. Я это учла… А вы молодчина!.. Как вам удалось остаться живым?!..

— Это потом… А сейчас слушайте… парень в Мытищах, у него в подвале… производство в Словакии, под землёй… на выпуске… ещё десять машин… есть заказчики… Все документы… у посредников… под сейфом… под паркетом… Надо найти и остановить… И предупредить Интерпол… туда готовят следующую партию…

Они подъехали к больнице. Бориса вынесли, положили на носилки.

— Сейчас вам сделают переливание крови, и вы быстро встанете на ноги. Только умоляю: хотя бы месяц после этого не пейте… Ну, хотя бы неделю!..

Носилки быстро покатили по коридору. Тина бежала рядом.

— Дальше вам нельзя, — предупредила медсестра. — Сюда пускают только доноров.

— Наклонитесь, — попросил Борис.

Тина поспешно склонилась над ним.

Он прошептал:

— Только, пожалуйста… не давайте мне свою кровь… — Попытался улыбнуться. — А то я стану… такой же занудой… как вы… — Ему было плохо, но он пытался сохранять улыбку, хотя она уже больше напоминала гримасу. — И немедленно… запатентуйте… мой метод… борьбы… с этими вампирами…

Из маминого дневника:

«… Я верю, что мы приходим в эту жизнь, чтобы понять её, переосмыслить и помудреть… И когда это происходит. Бог забирает нас к себе. А потом мы опять возвращаемся на Землю и проходим этот путь с начала. А может, именно сейчас надо бы оставлять нас жить дальше, уже с этой приобретённой мудростью, с этим пониманием. Господи, ты ведь знаешь эту банальную истину: чтобы оценить своё богатство, надо стать нищим… Мы бы больше не совершали глупостей, не растрачивали бы такое дорогое и такое короткое время нашей жизни…

Я схожу с ума: я начинаю учить Бога!»…

Когда Борис утром открыл глаза, ему показалось, что он на совещании: помимо Тины в палате находились Лукоперец и капитан Рябой.

— С добрым утром! — приветствовал его полковник — Кто рано встаёт, тому начальство премии даёт! — поднялся и торжественно произнёс. — За раскрытие особо опасного заговора, вы награждены почётной грамотой МВД, тринадцатой зарплатой и недельным отпуском для поправки здоровья!..

— Служу России! — слабо отсалютовал Борис. И сразу спросил. — А старший лейтенант Валежко?

— Она награждена только грамотой, — сообщил полковник. И виновато объяснил — С деньгами туго.

— Ничего, я с ней поделюсь.

— Перестаньте о глупостях. Как вы себя чувствуете?., — тревожно спросила Тина. — Нет головокружения?

— Немножко есть, — ответил Борис. — Но, думаю, это от успеха.

— Имеете право! — Лукоперец пребывал в состоянии праздника: сам генерал поздравил его с успешной операцией. — Здорово вы их раскрутили!

— Парень жив?

— Да, — ответил Рябой, — только очень голоден: этот мерзавец не давал ему ни есть, ни пить.

— Мы всё проделали в ту же ночь! — Полковник просто сиял… Радость переполняла его. и он спешил поделиться ею с Борисом. — Отвинтили от пола сейф, вытащили документы из-под паркета — там все данные по заказчикам, посредническим фирмам, копии договоров, номера банковских счетов… Сообщили в Интерпол, они благодарили, начинают действовать… А наши словацкие коллеги уже обнаружили этот подпольный завод и уже произвели первые аресты… — Достал из «дипломата» две бутылки апельсинового сока. — Вам это сейчас необходимо — мои внучки его обожают!.. Поправляйтесь, а мы пойдём…

Тина явно не хотела покидать Бориса, но не знала, как поступить. Он пришёл ей на помощь:

— Товарищ полковник, прикажите старшему лейтенанту остаться и подробно доложить мне о ходе операции.

Лукоперец сегодня являл образец понимания и благодушия.

— Согласен. — Повернулся к Тине. — Приказываю остаться и поухаживать за больным майором!.. — Пошёл к дверям, остановился. обернулся. — Да. чуть не забыл: я выпустил не один, а два приказа. В первом — благодарность за отличную операцию, во втором — выговор за проведение этой операции в нетрезвом виде… Да, да!.. Пьянству бой!..

И, пока Борис не успел отреагировать, быстро выскользнул из палаты. Рябой задержался, спросил у Тины:

— Вас подвести? Я могу подождать внизу.

Вместо Тины поспешно ответил Борис:

— Не тратьте время, капитан, она не нарушит приказ полковника!

Рябой козырнул и ушёл. Борис, наконец, смог спросить о самом главном:

— Вы были у мамы?

— Конечно, — ответила Тина.

— Ну?!.

— Операцию сделали, опухоль удалили, но… — Она замялась. — Есть проблемы…

— Понятно.

Он закрыл ладонями лицо. Лежал молча.

— Боря, — позвала она его. Он не отреагировал — Боря, вы меня слышите?.. Операция прошла хорошо, но врач сказал…

Он открыл лицо и прервал её.

— Я догадываюсь… А теперь послушайте меня: к вечеру, когда здешние врачи разойдутся, подгоните такси и отвезите меня к маме.

Она испугалась.

— Это невозможно!.. В таком состоянии!

— Тина! Если не будет машины, я туда поползу на карачках… Вы меня понимаете?..

— Понимаю. Хорошо. Я подъеду за вами… Но вас сёстры не выпустят…