— Главное до Родоса добраться! Там укроемся. А дальше уже Средиземное море, и имели мы все в виду!..

— Еще неизвестно, пустят ли нас в Родосский порт… — пригорюнился Арон. — Мало ли на каких идиотов нарвемся!..

Как нужно давать интервью в Греции

Лавируя среди стоявших на рейде судов, к Родосу подходили при помощи двигателя.

Ветра в бухте почти не было, и Василий читал Арону вслух лоцию:

— «Главное занятие населения острова Родос — земледелие, скотоводство, добыча губок и кораллов, а также рыболовство…»

— Рыбки, охота… — мечтательно проговорил Арон, направляя яхту в бухту порта, где вдалеке была видна причальная стенка для малых судов, около которой торчал лес яхтенных мачт.

— Совсем зажрался, браток, — заметил ему Василий.

Не успел Арон достойно ответить, как от пирса, далеко выдающегося в море, отвалили сразу два катера — большой и средний, и помчались навстречу «Опричнику».

— Начинается!.. — сокрушенно сказал Василий.

В среднем катере стояли четыре человека в служебной полицейской и таможенной униформе, зато в другом, большом катере было по меньшей мере человек десять-двенадцать самой разнообразной публики.

Арон пришел в неописуемую ярость!

— Ну, бляха-муха, все!!! — сказал он. — Сейчас я кому-то рыло начищу! У меня терпение кончилось!.. Я им, бля, и перловку, и гречку припомню, сукам!..

И когда катера приблизились, Арон и Василий злобно заорали хором свое привычное:

— Ай гоу ту Хайфа!!!

Оба катера вдруг совершенно неожиданно разразились аплодисментами и восторженными разноголосыми криками:

— Ай гоу ту Хайфа!.. Браво!!! Ай гоу ту Хайфа!.. «О-пришник»! «О-приш-ник»!.. Браво!.. Ай гоу ту Хайфа!!!

Василий и Арон растерянно переглянулись. Уже заранее готовые к сопротивлению, скандалу, может быть, даже к драке, со всеми вытекающими из этого полицейскими последствиями, они были потрясены и обезоружены!

А тут еще большой катер стал довольно слаженно скандировать:

— И-ва-нов энд Ра-би-но-виш! И-ва-нов энд Ра-би-но-виш!..

Арон ошалело посмотрел на Василия и тихо сказал ему на ухо:

— По-моему, они здесь все того… Охренели.

Никогда за время своего долгого и многострадального существования, начатого в кровавом тридцать седьмом и возвращенного к жизни спустя пятьдесят три года, на пятом году смутного времени Перестройки, «Опричник» не видел на своем борту такого количества молоденьких роскошных длинноногих красоток!

В вечерних туалетах, в милых домашних платьицах, в купальных костюмчиках и без — с клипсами на торчащих сосочках и узенькой ленточкой на приличном месте полтора десятка манекенщиц и фотомоделек, то и дело меняя позы по возрастающей шкале соблазнительности, лежали на палубе, сидели на крыше рубки, висели на мачте, рискованно оседлывали гик, крутили штурвал, примеряли черные шапочки Арона и Василия на свои прелестные головки, опоясывали свои стройные чресла их ремнями с пиратскими ножами и, томно закатывая глаза, сладострастно открывали хорошенькие ротики, многообещающе облизывали губки и нежно обнимали грязных и заросших, обтрепанных и пропотевших героев этого неожиданного шоу — Василия Петровича Рабиновича и Арона Моисеевича Иванова…

А вокруг бесновались фотографы, репортеры, телевизионщики с видеокамерами, хроникеры с «Арефлексами» и радиожурналисты с микрофонами!..

Обалдевшие от такого напора, Арон и Василий были поставлены на бак «Опричника», на шеи им были повешены гирлянды из живых цветов, головы покрыты лавровыми венками, а в руки каждому были воткнуты по бутылке «Метаксы» и бокалу…

Пирс был украшен огромным плакатом с надписью по-английски — «АЙ ГОУ ТУ ХАЙФА!» и уставлен десятком машин, в том числе и передвижной телевизионной станцией.

Сверкали блицы фотографов, слепили подсветки хроники и телевидения, маленький оркестрик в национальных костюмах играл, конечно же, «Сиртаки», стоял дикий шум и крик, и ошалевших Арона и Василия при помощи двух переводчиков-синхронистов буквально расстреливали вопросами:

— Что вы сделаете со своими миллионами, когда продадите яхту?

— Купим большой дом, заведем солидное дело… — сказал Вася.

— А вы? — комментатор сунул микрофон в физиономию Арону.

— Я лягу на них и буду трое суток спать без просыпу.

По одной из Стамбульских торговых улочек ехал Яцек Штур на своем «фирменном» грузовичке. Внимание его привлекла группа зевак, глазеющих на витрину магазина, где были выставлены работающие телевизоры. С разнокалиберных экранов вещали Арон и Василий в гирляндах цветов и в окружении красоток.

Яцек резко затормозил именно в тот момент, когда комментатор спросил:

— У вас был конфликт в Стамбуле. Чем вам особенно не понравилась Турция?

— Консулами, — ответил Василий. — Советским и израильским.

— А хоть что-нибудь вам там понравилось?

— Да! — твердо сказал Арон. — Шипшандер Яцек Штур!..

В припортовом кабачке у стойки сидели и смотрели телевизор две проститутки — маленькая, спавшая с Ароном на яхте, и большая — любившая Василия в старом американском автомобиле.

На экране телевизора появился крупно флаг «Опричника» — зеленый шелковый платок с золотым драконом. Раздался вопрос:

— Что означает ваш флаг?

— Это флаг любви, — ответил Арон.

Красотки на яхте сладострастно застонали.

— И он нам очень дорог, — добавил Василий.

— В каком смысле? — не понял репортер.

— Он обошелся нам в двести двадцать долларов, — сказал Арон.

Большая проститутка в упор посмотрела на маленькую, и дала ей такую пощечину, что маленькая слетела с высокой табуретки на пол…

В Чанаккале, в огромной редакционной комнате у телевизора торчали несколько сотрудников редакции, в том числе и два репортера, присутствовавших при скандале в бухте. На стене была приколота статья с фотографиями Арона и Васи.

— Но у вас было столкновение и в Чанаккале!.. — терзал Арона и Василия третий репортер. — Каковы ваши впечатления?

— Власти — говно, а журналисты — отличные ребята, — не задумываясь ответил Арон, к восторгу всей редакции…

В Черном море, на пиратском катере Ши Го-сюна, в строгой и большой кают-компании за столом сидели все пираты во главе со старым бандитом-китайцем, выпускником философского факультета Московского университета.

Делили добычу. За иллюминаторами кают-компании катера в полмиле догорала большая торговая шхуна…

Работал телевизор. На экране в эту секунду Арона и Василия спрашивали:

— Вас подозревают в связях с пиратами Черноморского бассейна. Со знаменитой группой Ши Го-сюна. Какова в этом доля правды?