– Ясно. – Маэль, казалось, поверил моей лжи. – Тогда успокойся, приди в себя. Наверное, все это кажется тебе настоящим безумием. Я пойду заплачу, а ты пока посиди. – Он пододвинул ко мне бутылку. – У нас осталась вода. Хочешь еще чего-нибудь?

Разве что адресок хорошего психиатра…

– Нет, – вздохнула я. – Мне просто надо побыть в одиночестве и собраться с мыслями. Спасибо за приглашение.

– Был рад увидеться, – Маэль взял со стола счет и встал. – Ну тогда… напиши, когда будешь готова продолжить разговор. Или если у тебя появятся вопросы. – Он нерешительно замер. – Или если захочешь, чтобы кто-то сказал, что ты не сходишь с ума. – Он наклонился ко мне со скоростью молнии и поцеловал в щеку. – Хорошо?

Я сумела лишь кивнуть. У меня кружилась голова, а после нежного поцелуя – еще и запорхали бабочки в животе. Я поймала на себе пронзительный взгляд Джеммы и жестом попросила ее оставаться на месте. Нужно дождаться, пока Маэль оплатит счет и уйдет.

Спустя мгновение он снова появился. Помахал рукой на прощание, я помахала в ответ. Я смотрела ему вслед и думала: «Интересно, как отреагируют окружающие, узнав, что мимо них прошел трехтысячелетний полубог?» Маэль уткнулся в экран смартфона, и вскоре его черные волосы исчезли в толпе… Через секунду Джемма телепортировалась за мой столик. По крайней мере, мне показалось, что она телепортировалась. Раз – и она уже сидит рядом, попивая свой латте макиато. Вскоре к нам присоединилась и Джиджи.

– Ну и? – спросила Джемма, поднимая солнцезащитные очки на лоб. – Чего он хотел?

– Почему он преследует тебя? – наклонилась ко мне Джиджи. – Не терпится узнать, почему он так ужасно себя вел.

Собравшись с мыслями, я попыталась найти ответ на этот вопрос. Наверняка Маэль что-то такое говорил… В конце концов, ради этого мы и встретились! Но нет. У меня нет ни ответа, ни причины… Я подняла взгляд. Джемма с Джиджи выжидающе смотрели на меня. Неловко признаваться, но моя роль в игре Маэля все еще остается для меня загадкой.

– Джиджи, ради всего святого, хватит хмуриться! Смотреть на тебя уже не могу! – заявила Джемма, подталкивая нас с Джиджи в очереди. Она напоминала маму-утку, опекающую двух непослушных утят: меня, по глупости забывшую задать Маэлю самый важный, ключевой вопрос, и Джиджи, которая впадала в прострацию каждый раз, когда ее бывший выкладывал в ««Инстаграм»» новый снимок.

– Что будете заказывать? – поинтересовалась Джемма приказным тоном.

Джиджи печально пожала плечами, а я вздохнула:

– Все равно.

– Три порции спагетти, – сказала Джемма толстой поварихе. Та окинула ее скептическим взглядом и заявила:

– Зря ты столько ешь. Едой проблемы не решить.

– Две порции предназначены для этих печальных особ, – Джемма кивнула на нас с Джиджи.

Повариха ухмыльнулась, демонстрируя лошадиные зубы.

– Все ясно, – сказала она и плюхнула в приготовленные тарелки спагетти.

– Я не голодна, – пробубнила Джиджи.

При виде манипуляций поварихи у меня тоже пропал аппетит.

– Лучше заткнись, – покачала головой Джемма, но ее ласковая улыбка не сочеталась с резкими словами. Она протянула деньги сварливой Мелисанде. Джиджи тем временем гипнотизировала взглядом воздух, а я выслеживала Маэля в «Вотсапе».

Джемма усадила нас за маленький столик в дальнем углу столовой. Мы припозднились с обедом, поэтому в помещении было тихо и безлюдно. Большинство учеников торчали у трибун на спортивной площадке, наслаждаясь последними теплыми деньками. Недовольно рухнув на стул, Джиджи схватилась за телефон – видимо, хотела в сотый раз взглянуть на последний пост Джеймса.

– Покажи, – сказала я и мягко улыбнулась. До чего странно видеть Джиджи такой подавленной! Мне хотелось поддержать ее. Джемма говорила, что Джиджи рассталась со своим бойфрендом еще полгода назад, прямо перед переездом сюда. Но она все еще страдала по нему. Я с любопытством посмотрела на экран телефона.

Снимок из отпуска в Греции, сделанный в пляжном кафе. Джеймса я узнала сразу – однажды Джиджи показала мне его фотографию, которую бережно хранила в кошельке. Джеймс – настоящий красавчик, ничего не скажешь. Светлые волосы, симпатичное лицо, спортивное тело… Но, присмотревшись к его друзьям, я с подозрением прищурилась. Двое на заднем плане держались за руки и посылали в камеру воздушные поцелуи. Третий стоял за Джеймсом, показывая знак победы и прижимая указательный палец к пухлым губам.

Вдобавок ко всему некий Томас оставил под снимком комментарий: «Вы такие милые!» и добавил к нему сердечки.

Интересные дела…

– Это он? – на всякий случай спросила я, чтобы убедиться наверняка.

Джиджи кивнула.

– А где вы познакомились?

– В кружке по плетению макраме.

– Вы познакомились в кружке по плетению макраме? – переспросила я. Интересно, а Джеймс вообще интересуется девочками? Взгляд Джеммы все мне сказал.

Джиджи тихо фыркнула:

– Какая теперь разница? – Она схватила телефон, склонилась над сумкой и вытащила небольшую косметичку. – Я в уборную.

Стоило Джиджи отойти за пределы слышимости, как я вопросительно посмотрела на Джемму.

– Знаю, о чем ты думаешь, – отозвалась та. – Все так думают.

– Но… Как сочетается рассказ Джиджи с этим фото?

– Джеймс расстался с ней более полугода назад. Видимо, понял, что девушки его не интересуют. Думаю, он боялся, что причинит Джиджи боль, если расскажет про свой каминг-аут. Он был ее первым парнем, она очень его любила.

– Бедняжка… Мне так ее жаль… – Я тяжело вздохнула. Прекрасно понимаю, что чувствует Джиджи! В конце концов, я тоже обманываю себя, не желая взглянуть правде в глаза и признать: Маэль познакомился со мной не потому, что я ему понравилась, а потому, что хотел втянуть меня в свои махинации.

– А как у тебя дела? – спросила Джемма, словно прочитав мои мысли. – Как держишься?

Хороший вопрос. После встречи с Маэлем я почти всю ночь просидела в интернете, пытаясь подтвердить его рассказ. В понедельник я спала на ходу, и весь день прошел как в тумане. Потом мы с девочками сходили в школьную библиотеку, надеясь найти какую-нибудь информацию. Родители удивились, увидев у меня на столе кипы распечатанных статей о богах и титанах, на что я ответила, что пишу реферат по греческой мифологии.

Факты говорили следующее: научный мир считает греческую мифологию исчезнувшей религией, а ее богов и мифологических существ – придуманными персонажами легенд и преданий. Нигде не сказано, как выглядит кровь гекатонхейров и могут ли темные боги превращать цветы в прах, а значит, придется поверить Маэлю на слово.

Царь Мидас и его жена Гермодика действительно существовали. Мидас якобы обладал даром превращать в золото все предметы, к которым прикасался. О людях ничего не говорилось. Его дочь Агада в юном возрасте удалилась служить в храм, и с тех пор никто ее больше не видел. Если я всего за несколько кликов нашла эту информацию в «Википедии», то что говорить о Маэле? Я не смогла отыскать доказательства его истории. Скорее наоборот.