на коленях мужа и подает ему красную детальку с улыбкой на руках. Али с не меньшей радостью на лице берет фигурки и собирает. Башенка рушится. Мой любимый мальчик заливисто смеётся и мой взрослый, любимый мальчик начинает собирать еще одну башенку, чтобы сын её развалил и опять засмеялся.

Слёзы катятся по щекам и я лишь мечтаю, чтобы и Али меня не покинул. Чтобы мы вместе растили нашего малыша. Чтобы наш ещё один ребенок увидел любовь папы. Увидел его заботу и поигрался с ним.

Али самый лучший папа. Он достоин быть отцом. Поэтому он и должен выжить. Именно должен. На меньшее ни я, ни его ребенок в моём животике — не согласны.

Глава 30

— Ты пол ночи допрашивала всех любовниц этого ублюдка. Даже его жену к своим ногам доставила. Зачем это тебе? Может, поделишься?

Кемаль ходит из угла в угол. Меряет темную комнату шагами.

Сижу, потирая виски. Кто я такая, чтобы не поделиться своей безумной идеей? Меня должен хоть кто-то подстраховывать.

— На встрече я его убью. Я застрелю его, Кемаль. Слишком многое он себе позволяет.

— У нас план! — мужчина повышает голос.

— Мне наплевать! Он будет покушаться на жизнь моего мужа, когда он в бессознательном состоянии и будет дальше жить? Будет и дальше продолжать трахать своих шлюх, жить припеваючи, гулять, есть, дышать свежим воздухом? Не позволю. Я. Должна. Его. Убить.

— Ты безбашенная. Ума не приложу, как Али с тобой справляется.

— Он не справляется со мной, Кемаль. Али меня любит. — говорю и одновременно себе напоминаю такие очевидные, но тоскливые слова. Сейчас мне сложно без него. — Достань мне все документы, которые этот мерзавец хочет. Я его заставлю их съесть, до звездочек перед глазами.

* * *

— Мой Лев, я рада приветствовать тебя. Наконец я избавлюсь от груза этой семьи. — поклоняюсь и целую руку, прикладывая ко лбу.

Это в знак уважения. Дурак это любит. А я знаю, что он любит.

Рукоятка пистолета мешает передвижению из-за трения между внутренней стороны бедра, но это малость.

Кемаль отключил все устройства, которые проверяют на наличие оружия. Амбалы руками провели по моему телу, но во внутреннюю сторону лезть не стали, что очень хорошо.

Под платьем до колена, цвета янтаря, в чулочке, на левой ноге у меня зафиксирован ствол.

В сумочке, под видом дорогой помады у меня замаскирован нож с острым лезвием. Очень.

— Ты умная женщина, Наз. Мне нравится иметь с тобой дело.

— Мне тоже будет нравиться иметь с Вами дело, когда Вы сдержите своё обещание и избавите меня от этих оков.

— Я только и рад иметь рядом с собой такую женщину. — облизывает нижнюю губу. Наверное, думает, что это должно меня как-то возбудить, но ни капли. Мне лишь противно. И чтобы не вырвать, улыбаюсь шире. — Документы удалось принести.

— Да. — лезу в сумку и достаю сложенные на четыре части несколько листков. Протягиваю мужчине. Он удерживает мои пальцы и наклоняется. Оставляет легкий поцелуй и я уговариваю себя не вырвать руку из его лапища.

Еще совсем немного, Наз. Нужно убедить этого подонка, чтобы отпустил своих людей. Мы должны быть один на один в этом закрытом ресторане на берегу реки.

— Мне нравятся Ваши прикосновения, Дурак Бей. — томно проговаривариваю. И ему совсем необязательно знать, каких мне это стоит усилий.

Он обожает, когда чувствует себя альфа-самцом, который сводит молоденьких девушек и женщин с ума. Я не против подыграть. Это будут последние поползновения в не ту сторону в жизни этого человека.

— Давай на ты, Наз. К чему формальности, если ты поедешь со мной этой ночью? — шепчет в шею, проходясь языком.

Еще чуть-чуть, Наз. Скоро это всё закончится. Он пожалеет о каждом своем прикосновении к моему телу.

— Ты прав. Но я, боюсь, не доживу до отеля, квартиры или прочего места. Давай здесь расплатимся. — Дурак рычит и сжимает мой локоть.

Еще один факт о нём. Любит откровенность и грязные, пошлые слова. Любит похоть и похотливых женщин.

— Иди, припудри носик. Я пока проверю документы. — прикусывает жилку на шее и отталкивает от себя.

По инерции иду в уборную и сразу же захлопываю дверь. Меня потряхивает.

Встаю напротив раковины и смотрю на себя в зеркало. Роняю несколько крупных слезинок и открываю кран с холодной водой.

Держу руки под водой и прикладываю указательные пальцы к внутренним уголкам глаз, отгоняя страх и все эмоции под прочный замок.

Это сложнее, чем мне казалось. Невыносимо терпеть касания чужих людей, в особенности, похотливых кобелей.

Противнее вдвойне, когда осознание, что я в какой-то степени изменяю мужу бьёт током.

Как муж отреагирует, когда узнает — ума не приложу. Страшно. Сейчас всё слишком шатко по всем фронтам.

Минут пять стою, приложив руки под холодную воду. Долго это терпеть не придется. Получится ли действовать плану или нет — станет ясно, когда вернусь к нашему столику. В любом случае Дурак сегодня умрет.

Только какой риск опасности будет для меня — зависит от следующих действий.

Выхожу и походкой от бедра иду к мужчине. Он сидит и попивает алкоголь, улыбаясь документам. Кукуха у него поехала, а сам он не в курсе.

— Иди сюда, красотка. — хлопает по месту рядом с собой и я повинуюсь. Сажусь и поправляю платье на коленях, пока не чувствую дыхание на своей щеке. — Ты большая молодец, Наз. Заслужила получить приятное удовольствие.

Дурак ведет носом по моим волосам. Ощущаю его руку у себя на спине, у молнии замка платья. Мутить начинает, будто прокрутилась на колесе несколько раз.

— Дурак, подожди. — ладошками упираюсь в грудь. Мужчина дышит глубоко и протяжно. — Я не могу так, когда твои люди на каждом углу.

— И что ты предлагаешь? — не останавливаясь, спускается к ключице.

Сжимаю правой рукой до побеления костяшек оббивку дивана, на котором мы сидим.

— Отпусти их. Хотя бы