Поэтому и аудиенцию у него было не выбить, Громослав предпочитал перекладывать любое человеческое общение на бояр.

— Разумеется. Вот только если тема окажется несущественной и недостойной, чтобы отрывать великого мудреца от его раздумий, то подобного просителя немедленно казнят. Таков новый закон. Раньше многие ходили, выпрашивали. Потом перестали. Сейчас тишина…

— А что так? Многих казнили по новому закону?

— Ну, почитай, девять из десяти. Так что, мил человек, лучше бы твой вопрос оказался важным и интересным. Очень на то надеюсь…

Зеленый замолчал, а Джуба крепко призадумался. Все происходящее начинало ему не нравиться. Подвиг идет за подвигом, а конца-края не видно. Он и под воду спустился, и к царю почти попал, но это только начало. Что если морской гад решит, будто дело Джубы недостойно траты его времени? Тело Игги разорвут на части гиппокампами? Грустная гибель. Нет, надо было пускать перед собой Кудра, как главного претендента. Если уж помирать, то ему. Но теперь-то поздно…

По мере продвижения по городу маленькие, неказистые домики сменяли большие, с изыском устроенные. Видно было, что они идут от менее богатых районов к процветающим.

И, как главное доказательство сего постулата, вдалеке показался дворец.

Джуба прежде считал, что многоярусный терем Громослава это дворец мирового лидера. Теперь же, узрев обиталище Морского царя, он переменил свое мнение.

То был даже не дворец, а целый город. Он высился и ширился, простирался и располагался, находился и был сам по себе твердыней.

Десятки выходов и входов, множества снующих по своим делам слуг и придворных, которых издали можно было отличить по цветным камзолам и пошловатым манерам.

Сотни тысяч разноцветных кораллов, великолепных раковин украшали каждый элемент дворца. Тут же были видны и туннели для морских подданных, которые сновали туда-сюда безостановочно.

В водных проходах охрану блюли русалы, здесь же под куполом безопасностью царя и его близкого круга заведовали люди. А кто, как не они, смогут лучше защитить, обезвредить нападавших, понять угрозу…

— И что, верхним жителям здесь такое доверие? — поинтересовался, словно между делом, Игги.

Жаба пожал узкими плечами и ответил.

— В том секрета нет. Служат они не за страх и совесть, а за близких своих. За жизни их. В охрану набраны лишь те, у кого семья в заложниках. Живут те в иных кварталах, туда так просто не попасть. Если вдруг кто-то неповиновение проявит, беда… придут за его семьей и покарают всех, без разбора. Их жилые сектора затопят, а потом придут рыбы. Они не имеют жалости.

Игги слушал и сжимал кулаки до крови. Вот, значит, как здесь дела обстоят! Угнетают людей наших, шантажом держат, жен, матерей, да детей взяв в заложники. Ироды треклятые!

А что же те другие? Ходят, улыбаются? Видно, их не коснулась история с заложниками, вот и служат довольные…

На входе во дворец он низко поклонился суровым мужчинам, уже зная их беды. Те ловкими пальцами проверили его карманы и приказали оставить меч-кладенец.

— Люди добрые! — сказал Игги. — Неужто позволите вы человеку доброму, да без оружия перед чужим царем предстать? Это ж позор несусветный! Разве мало у него охранников там, в залах? Уж не уберегут ли они своего царя от одного-единственного супостата?

Трое стражников переглянулись между собой, а потом и пропустили внутрь с оружием. Мол, прав ты, человек, пусть за жизнь царя отвечает ближний круг охраны… а порешат его, так и поделом…

Зеленый терпеливо ждал, пока Игги осмотрят, и на результаты проверки даже глазом не повел.

Дворец подавлял своим блеском и богатством. Повсюду на стенах самая дорогая золотая порча, мраморные полы, алебастровые вазы, чаши, сосуды с благовониями, источавшими ароматы сквозь пористые стенки. На стенах и потолках искусная лепнина, изображавшая подвиги Морского царя и разных чудовищ. Доспехи в полный рост, но не привычные Джубе, а особые, сродни тех, что он видел на русалах.

И стража на каждом шагу в караулах. Практически каждый стражник косился на меч-кладенец, висевший в ножнах у пояса Джубы, но отнимать оружие более никто не пытался.

— Как вести себя с царем вашим? — спросил совета Игги.

Зеленый повел на него правым глазом, подумал и ответил:

— Повелитель наш считается величайшим мудрецом среди всех живущих царей: морских, земных, небесных. Если ты сможешь удивить его интеллектом своим, неожиданной ученой загадкой, неким забытым секретом, то есть у тебя шанс выжить сегодня. А уж в конце разговора обмолвись и о деле своем, как о чем-то незначительном и несущественном…

— Благодарю, Зеленый!..

Чем ближе подходили к залу для аудиенций, тем выше и плечистее стражники стояли у дверей. И уже то были и не люди, а иные неведомые Игги диковинные создания.

Головы у них были рыбьи, а тела великанские, тролльи. В руках она держали глефы, и видно было, что рыбо-человеки умеют ими пользоваться. На морды у них были натянуты маски с хоботом-отводом, ведущим к резервуару с водой за спиной.

И все так же, как и на улице, во дворце в простеньях были оборудованы каналы для рыбьих подданных царя. Там была своя охрана, своя иерархия, и, как Игги был уверен, в случае опасности, любое внутреннее помещенье мгновенно могло быть затоплено, чтобы в дело вступили живущие в воде.

— Приближаемся, богатырь, соберись с мыслями! — негромко предупредил жаб, и Игги был ему за это благодарен.

Он постарался успокоить дыхание, сосредоточиться и сконцентрироваться. Все же сейчас он предстанет перед самым первым мудрецом мира, и от того, как он преподнесет себя, зависит и его судьба, и судьба многих других людей.

Рыбо-люди распахнули высоченные, в несколько ростов, двери очередного зала. Зеленый тут же вырвался вперед, заскочил внутрь, встал чуть справа и сообщил громко и звучно:

— Человек из верхнего мира, герой-богатырь, посланник царя Тридевятоземельского, Игги Джуба!

Немного пафосно, решил Джуба, но в целом, сойдет. Он шагнул вперед, ступив на красно-белую дорожку, ведущую к высокому трону, стоявшему в дальней части большого зала.

Игги ожидал увидеть множество придворных, слуг, охранников, но в зале находился лишь сам царь, сидевший на высоком троне, инкрустированным жемчугом всех цветов, кораллами и цветами.

Да и сам зал выглядел, хоть и богатым, но безжизненным. Чувствовалось, что здесь давно уже никого не принимали. Растения в кадках повяли, летны и банты потускнели. Где-то вокруг, наверняка, была и охрана, и Джуба понимал, что любое движение — и ему смерть.

Но Игги интересовал в первую очередь сам царь. По мере того, как он приближался к трону в сопровождении Зеленого, он мог все отчетливее разглядеть Морского повелителя и составить о