бежали по небу. Казалось, что они задевают верхушки деревьев, склонившихся под порывами шквалистого ветра. Тревожно грохотало на крышах домов оборванное железо. Ветки и мусор остервенело несло через дворы. Ветер хлестал по лицам прохожих крупными каплями дождя. Сверкнула молния. Загрохотал гром, словно радуясь, что, наконец, пришло и его время. Оглушительным треском заставил одиноких прохожих пригнуться.

— Как я не люблю такую погоду, — опасливо озираясь, ворчал Дольф.

— Да брось. Обыкновенная гроза, — Мушек весело вскинул руки. — Смотри, какая прекрасная гроза.

— Прекрати. Что может быть хорошего в этом безобразии.

— Как что? Да ты только посмотри, какое буйство природы. Как здорово. Дождик сильнее, сильнее поливай! — прокричал Мушек и весело засмеялся.

— Хватит. Не понимаю, как можно любить такую скверную погоду, — проговорил Дольф, всё время опасливо озираясь по сторонам.

— Это я не понимаю, как можно не любить такую прекрасную погоду, — Мушек повернул своё мокрое и счастливое лицо к спутнику.

— По мне лучше жить где-нибудь под землёй, только бы не видеть всего этого.

— Ты что червяк что ли? Как можно жить под землёй?

— Представляешь: тихо, спокойно. Никакой грозы, ни ветров, ни ураганов, ни жары, ни холода.

— Тепло и тихо, как в гробу. Брр. Ужас какой-то, — Мушек брезгливо передёрнул плечами. — Даже подумать страшно. Нет ничего лучше хорошей грозы, трескучего мороза, жаркого солнца…

В этот момент небо снова раскололось от грохота, заставив их ещё раз пригнуться.

— Ну-ну… — проговорил Дольф, с усмешкой поглядывая на Мушека.

Глава 1

Прошла без малого тысяча лет.

— Никодим, — строго сказала мать, глядя на чумазого сына, входящего в дверь. Она всегда называла его полным именем, когда была очень сердита. — Опять ты ходил к метро?

Сын, виновато улыбаясь, остановился у двери и по-детски, исподлобья поглядывал на неё.

— Ну, ма… — примирительно сказал он.

— Что ма? Зачем ты туда ходишь? — не успокаивалась женщина. — Ты что, хочешь, чтобы они тебя утащили?

— Да брось! Кому я нужен? — парень подошёл к матери и обнял её за плечи.

— Сколько раз я тебя просила? Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!

— …

— Иди мыться, горе моё!

Ник, именно так обычно звали его все друзья, схватил со стола кусок пирога и пошёл в ванную. Быстро стянув с себя грязную одежду, встал под душ и с наслаждением подставил тело под упругие струи горячей воды.

Он уже несколько раз ходил не только к метро, но и заходил в фойе. С друзьями, как всегда, гуляли у входа в это страшное подземелье.

Вход в метро был огорожен трёхметровым бетонным забором. По верху забора по натянутой проволоке был пропущен ток. Точнее должен был быть пропущен. Но сколько помнил себя Ник, это была только имитация. Может когда-то система и работала, но, как говорится, «не в этой жизни». Так же, как и система видеонаблюдения. Да и сам забор давно уже не представлял собой непреодолимую преграду, коей он должен был служить. Бетонные плиты местами разошлись, и образовавшиеся проёмы были наскоро заколочены обыкновенными досками.

Но парни, подстёгиваемые любопытством, всегда могли найти лазейку, чтобы проникнуть внутрь. Самые смелые проходили настолько далеко, что могли заглянуть вглубь шахты. Там, глубоко внизу, как им рассказывали старшие, живут метряки. Сказания наделяли их самыми страшными и невероятными свойствами. В городе, при одном воспоминании о метряках у людей портилось настроение. Откуда они взялись, никто толком не помнил.

Только когда люди изобрели быстрый способ перемещения на поверхности земли, они забросили метро. Тогда освободившееся пространство стали заполнять естественные первопроходцы — бездомные и, скажем, не совсем лояльные к полиции люди. Естественно, что весь криминал ушёл под землю, в метро. Тогда-то его огородили бетонным забором и системами видеонаблюдения.

Но затем случилось нечто такое, что изменило жизнь не то, что города — цивилизации. Вечные разговоры учёных то ли о глобальном похолодании, то ли потеплении, которые постоянно доставали всех с экранов видеопанелей, на которые обыватели обычно не обращали внимания, реализовались. Проще говоря, тряхнуло так, что высокоразвитая цивилизация откатилась в своём развитии лет, эдак, на двести. Вопрос стоял вообще о выживании. Многие, испугавшись последствий, ушли под землю. Спрятались в метро и бомбоубежищах, отгородившись от внешнего мира. Со временем, когда выходы были открыты, это уже были два независимых общества. Но процент взаимопонимания был настолько низким, что общения не получилось.

Люди верхнего мира и подземного мира, снова разошлись и теперь уж навсегда. Не было общения. Не было информации и понимания. Их место заполнили предрассудки. Жители верхнего мира, забывшие про блага цивилизации, в просторечии получившие кличку «светляки» стали думать, что под землёй живут собратья домового или лешего, поэтому дали им подобное название — «метряки». Эти обитатели подземного мира никогда не появлялись на поверхности. Мало кто знал, как они выглядят, и поэтому со временем люди стали их бояться, как всегда боятся незнакомого, чуждого.

Ник вспомнил, как в первый раз они пошли в метро с Дроном. Пробравшись по еле заметной тропинке, заросшей кустарником, к обнаруженному ими пролому в ограждении, они осторожно пролезли в лаз и оказались внутри. Пол, покрытый толстым слоем земли и мусора, позволял парням чувствовать себя настоящими первопроходцами. Они передвигались осторожно, боясь поскользнуться. Купол входного павильона исчезал в таинственном полумраке, и от него отражалось гулкое эхо. По кругу, вдоль стен стояли маленькие сгнившие домики, предназначение которых вряд ли кто мог вспомнить. Ник знал, что трогать здесь ничего нельзя, так как всё при малейшем прикосновении могло просто развалиться, превратившись в труху, за давностью лет. Целью их путешествия была шахта. Она манила своим чёрным зевом, словно приглашая заглянуть внутрь. Туда, вниз, вели несколько лестниц, причём одна из них уже провалилась. Оставшиеся, очень скоро пропадали в темноте. Казалось, что они ведут в само чрево Земли. Подойдя к лестницам, парни осторожно посмотрели вниз. Чёрная глотка шахты дыхнула им в лицо сыростью и запахом земли.

— Ух, ты! — восхитился Дрон. — Аж, дух захватывает!

— Да брось, — с деланным спокойствием ответил Ник, — Ерунда.

— Интересно, эта лестница где-нибудь заканчивается? — спросил Дрон, напряжённо всматриваясь в темноту.

— Конечно.

— Вот узнать бы где! — мечтательно произнёс Дрон.

— А ты возьми и спустись! — ответил Ник, не отрывая глаз от черноты.

— Ты чё, рехнулся?

— Почему? — и Ник подошёл к лестнице и занёс ногу над первой ступенькой. — Смотри, я пошёл. Ты со мной?

Ник обернулся, чтобы посмотреть какова будет реакция Дрона. Он совсем не собирался спускаться вниз и даже вставать на ступеньку. Но ему очень хотелось покрасоваться перед другом, показать свою смелость. Он