Таисия Титовна поправила его рукав и развернула коляску.

– Извините…

Охранник поспешил распахнуть дверь и вышел первым. Из коридора снова донеслось поскрипывание колес.

– По-моему, он действительно болен, – сказала Полина.

Помолчав, Сергей Дуло ответил:

– По-видимому – да.

– Тогда непонятно, для чего мы сюда приехали?

– Проверить одну догадку. Но, как видно, я ошибался.

В его кармане зазвонил телефон. Следователь вытащил трубку.

– Слушаю тебя, Филиппов… Да, я был сегодня в Балашихе. Дома ее нет, не приезжала. Не думаю, что мать врет. Ты сделал, что я просил? Тогда скинь фотографии мне на «мыло». Как там «Асфальтович»? А Рахимов? Уж точно, не так страшен черт, как его малютка… До связи.

По дороге в Москву они заехали в интернет-кафе. Получив по электронной почте обещанный Филипповым снимок, распечатали его на принтере.

– А знаете что? Поехали-ка сейчас к вашему Терехе… – предложил Дуло. – Где он живет?

– В Подмосковье, на Вишняковских дачах.

– Дорогу знаете?

– Давно не была, но, думаю, вспомню.

– Не хотите сначала позвонить?

– Ирина вчера звонила. Виссарион Иосифович сказал, что ждет нас в любое время.

– Тогда в путь.

Двор внутри решетчатой ограды был полностью завален снегом. Узкая тропинка вела к покосившемуся крыльцу. Из будки вылезла тощая дворняга, потянулась и дружелюбно замахала хвостом.

– Кузька… – Полина потрепала его за ухо.

– Помнит? – спросил Дуло.

– Он всех так встречает. – Полина улыбнулась. – Ни дня на цепи не сидел, бегает по двору, а за ворота не выходит. Там собаки деревенские, порвать могут.

– Хорошая псина… – Сергей осторожно погладил Кузьку.

– Не бойтесь, он воспитан в интеллигентной семье.

– А когда хозяева уезжают в Москву?

– Берут его с собой. Виссарион Иосифович скорее свою мамочку забудет.

– Мамочку? – Сергей удивленно взглянул на Полину.

– Жену.

– Звучит как-то неинтеллигентно…

– Все зависит от того, кто сказал.

Со стороны дома прозвучал радостный вопль:

– Полина!

На крыльце стоял щуплый старик. Полина побежала по тропинке вперед, Кузька с энтузиазмом рванул за ней. Дуло пошел следом.

– Явилась, бандюга противная! – Старик прижал Полину к груди, потом чуть отступил в сторону и оглядел ее, будто любуясь. – Красавица… Какая же ты красавица, Поля! – Затем строго посмотрел на Сергея. – Муж?

– Пока нет.

– Циля! – прокричал старик в глубину дома и снова обнял Полину. – Циля, приехали!

В дверях появилась толстая женщина. Черные с сединой волосы львиной гривой рассыпались по плечам. Круглое лицо улыбалось, отчего усики на верхней губе топорщились и казались приклеенными.

Она обняла Полину, после чего протянула руку Сергею:

– Цецилия Павловна.

– Сергей Дуло.

– Мы вас со вчерашнего дня поджидаем.

Старик подтолкнул гостей к двери:

– Идемте в дом.

Миновав прихожую, они оказались в большой кухне, которая одновременно выполняла функции гостиной. В одном углу стояли диван и кресла, в другом – беленная известью печь. Было слышно, как сгорая трещат дрова и постанывает печная тяга. Рядом с окном был накрыт стол. Пахло дымом, едой и настоящей деревней.

Они сидели за столом друг против друга. Виссарион Иосифович излучал радость встречи, желание выпить и вдоволь поговорить. Цецилия Павловна сновала между столом и печкой, выставляя жареный картофель, аппетитно пахнущие лепешки и запеченное в горшке мясо. Кроме прочего, на столе были маринованные грибы, квашеная капуста с бордовой клюквой, огурцы и соленые помидоры. Бутылочка водки запотела сразу, как только ее достали из холодильника.

Заметив, как Сергей уставился на еду, Цецилия Павловна широко заулыбалась и немедленно положила в его тарелку картошку и мясо.

– Вы ешьте, ешьте, Сережа, не дожидайтесь, пока разольют. Сначала нужно перекусить.

– Ну, за встречу! – Старик торжественно поднял руку с наполненной стопкой. – Не каждый день такая радость. Дай бог, чтобы почаще видеться!

Все потянулись к нему, чокнулись, а потом выпили. Посыпались воспоминания, и на время отступили тревоги и опасения…

После ужина Цецилия Павловна принялась мыть посуду. Она категорически отказалась от помощи Полины, сославшись на то, что все привыкла делать сама.

– Было бы преступлением мыть посуду такими наманикюренными пальчиками. Иди-ка лучше о деле поговори…

Полина вернулась за стол.

Взявшись за бутылку, Виссарион Иосифович вопросительно посмотрел на Сергея.

Тот покачал головой:

– Спасибо, мне хватит, я за рулем.

Профессор отставил водку.

– Так что там у вас случилось? Рассказывайте…

– Погибла женщина, супруга известного политика Дмитрия Бекешева. Есть версия, что имело место ритуальное убийство. Ирина Костомарова считает, что к этому причастна секта ассидов. Хотелось бы понять, насколько обоснованно такое предположение, существуют ли в настоящее время подобные секты, их происхождение и связь с так называемой ересью Невидимых.

– Я говорил с Ириной по телефону. Можете показать фотографии?

– Конечно. – Следователь выложил на стол папку. – Вот, прошу…

Профессор кивнул жене:

– Мамочка, принеси мне очки! Сблизи, мамочка, оно все виднее…

Надев очки, профессор перебирал фотографии. Морщины на его лице углубились, румянец спал, глаза погрустнели. Наконец он отложил фотографии и, сорвав очки, швырнул их на стол:

– Мерзавцы…

Цецилия Павловна оставила посуду и тихо опустилась на стул рядом с мужем.

– Что скажете? – спросил Сергей Дуло.

– Без сомнения, это ритуальное убийство.

Следователь протянул бумажный лист.

– Взгляните на снимок, который я получил сегодня. Он сделан в подземелье, там, где убили женщину.

Виссарион Иосифович снова надел очки:

– Несмотря на то что снимок плохого качества, могу определенно сказать: здесь начертана пентаграмма. В народе ее называют «ведьминой ногой».

– В центральной части фигуры изображение почти стерто, – сказала Полина и придвинулась ближе.