Только теперь Семин заметил слабое шевеление за стеблями пожухлой травы. Подлетел и увидел змеиное тело, тускло поблескивающее в лунном свете. Чуть позже он расслышал вполне человеческую речь гадины, которую поначалу принял за шипение выходящих из земли газов.

– Шшволочь! Ишь, какая шкурная шволочь! – возмущалась змея, возясь между камней (хвост ее был прикручен болтом к постаменту, и она не могла уползти далеко). – Шам улетел, а я тут штрадаю. Штрадаю, шлезы на шкалу лью. Нищщего, еще, душегуб, вернешься! Шполна расшшшитаемся!

– Ваш символ, говоришь? – Вей-Раста задумалась, подняв лицо к луне и прикрыв глаза. – Очень похоже на почерк дейфов. Так они и поступают: сначала меняют символы, каноны и важные понятия. А потом… Думаю, скоро здесь появится другой символ. И за этим ваш мир станет другим.

– И с горой что-то происходит, – сказал Семин, вновь слыша содрогания, идущие из глубины скалы.

– Знаю. Это меня очень заботит. Фонтан и мухоморы на аллее были обычной шалостью, а здесь уже по серьезному.

– Там тоже что-то нечистое, – Артем махнул рукой в сторону Машука, заметив на склоне маленькие серые огни.

Вей-Раста вытянулась, повисая над кустом сирени, сложив ладони на груди.

– Незаконники, – тихо и уверенно произнесла она, наверное, различив чужие ауры. – Скорее летим!

Семин не успевал за Ларсой, несмотря на то, что она трижды останавливалась и поторапливала его сердитым шепотом. Преодолев больше половины пути, он почувствовал, что воздух уже не держит его так же легко, как прежде. Движение вперед, в стороны и вверх перестало быть увлекательной игрой. В груди появилась отдышка, а в сердце щемящий страх: страх высоты, звезд, луны, теней внизу и того, что может случиться в следующий миг. Еще Семину вспомнился рассказ Каспера Скальпа, как некий магистр и незадачливые ведьмы едва не разбились насмерть после того, как зелье неожиданно прекратило волшебное действие.

– Госпожа Ларса, – негромко окликнул Артем, желая поделиться опасениями. – Мне все труднее лететь. Вниз тянет будто веревкой. Наверное, твое зелье того… В общем, я серьезно побаиваюсь. Чувствую, вот-вот эффект крылышек иссякнет, и я шлепнусь. Потом косточек не соберете, – он приостановился, глядя вниз с огромной высоты: гора Горячая давно осталась позади, а до склона Машука было еще лететь и лететь. Внизу серыми отблесками проступали крыши домов, жутко вздымались к небу черные и острые верхушки елей.

– Ничего не поделаешь, нужно лететь. Поторопись, – ответила Вей-Раста, хватая его за руку и увлекая вперед.

Ее прикосновение придало немного сил. Семин устремился за Стражем, стараясь не думать о трагической истории с магистром Гулькой и его шальными подругами. Он заставлял себя нестись вперед, поглядывая на светлые пятнышки, стайкой кружившие где-то возле Эоловой арфы.

Над Академической галереей Артем снова почувствовал, что воздух не держит его. На этот раз неприятное ощущение стало особенно сильным: казалось, что тело обволакивает мокрая одежда, руки и ноги еле шевелятся от сковавшей тяжести, и по затылку разливается гнетущая боль. Пролетев по дуге над жестяной крышей галереи, Артем попытался не отстать от Вей-Расты, но уже за первым поворотом лестницы, мелькнувшей внизу белыми ребрами ступеней, сдался и немощно окликнул волшебницу.

– Больше не могу, госпожа Вей-Раста. Все, никаких сил, – простонал он, когда Ларса вернулась к нему одним стремительным движением.

– Держись. Старайся, или мы действительно разобьемся, – ведьмочка огляделась в поисках приемлемого места для посадки. Справа лестницу заслоняли густые ветви деревьев, слева был крутой скалистый склон, на котором никак нельзя было закрепиться.

– Давай сюда, – предложил Семин, кивком головы указывая на асфальтовую дорожку над обрывом.

В следующее мгновенье они кое-как перелетели ограждение из толстых туб и тяжело опустились возле углубления в скале, прикрытого стальной решеткой.

– Как ты? – спросила Ларса, заботливо склонившись над Стражем-мучеником.

– Сил нет ни капли. Будто выжали меня в стиральной машине на десять тысяч оборотов. И очень дурственно, – он приподнялся, сел, прижимаясь спиной к неровной каменной кладке. – Хуже с тяжелого похмелья не бывает.

– Увы, для тебя действие зелья кончилось, – сообщила очевидное Вей-Раста. – Значит, скоро оно отпустит и меня, – она полезла в сумочку, зашуршав не то бумагой, не то тонкой сухой кожей. – На-ка, съешь. Это избавит от неприятных ощущений, – ведьмочка вложила в ладонь Семина несколько маленьких зернышек неизвестного растения. – Пожуй их и потом обязательно выплюни.

Они молчали, пока Артем жевал зерна.

Он чувствовал, как за горечью и онемением во рту, в тело капля за каплей возвращается свежесть, отступает дрожь и боль. Вей-Раста все это время придирчиво оглядывала скалу с редкими кустиками травы, ноздреватыми выростами и темными впадинами. Иногда Страж прислушивалась к унылому пению Эоловой арфы и голосам, доносившимся сверху – голосам незаконников, слишком тихим, чтобы понять их смысл.

– Что здесь? Тайный ход в глубь горы? – спросила Ларса, вернувшись к решетке и тряхнув створку двери.

– Так называемый грот Лермонтова, – вставая, пояснил Семин. – Михал Юрьевича.

– Лермонтова… – протянула ведьмочка, стараясь изловить в памяти что-нибудь связанное с этим именем из данного ей Шаром Познания. – Кажется он – ваш знаменитый магистр?

– Не, поэт. Вот здесь сидел он и усиленно писал.

– За этой решеткой? – удивилась Вей-Раста.

– Не знаю точно, давно было, – Семин выплюнул разжеванные зерна, решив, что чувствует себя достаточно хорошо, продекламировал:

– Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом.

Что ищет он в стране далёкой?

Что кинул он в краю родном?

– И что он кинул? – нахмурившись, спросила Ларса.

– Хрен его знает. Не помню я. Он кинул или его кинули, – по рассеянному взгляду Вей-Расты Артем догадался, что она сейчас далека от высокой поэзии. – Это стихи, понимаешь? – попытался объяснить он. – Поэзия такая. А поэзия конкретного ответа на конкретные вопросы не несет.

– Понимаю. Вижу, ты вполне отдохнул. Идти можешь? – Ларса встрепенулась, снова услышав голоса незаконников. – Тогда пошли. Цели у нас вполне конкретные. Здесь есть какая-нибудь дорога вверх или вскарабкаемся по скале?

– Сюда, волшебная госпожа, – вызвавшись быть проводником, Артем направился по асфальтовой дорожке, которая скоро вывела к лестнице, огибавшей склон горы.

Крутой, но не слишком затяжной подъем они одолели быстро. Уже на самом последнем этапе пути, Семин взял ведьмочку за руку и прошептал:

– Смотри! Там что-то происходит. Недобрые происки незаконников? Чувствую, припахивает чем-то ужасно незаконным. Аж мурашки по шкуре!

Он остановился, крепче сжал холодную ладонь Ларсы. Серо-голубое свечение разлилось возле каменной беседки, видневшейся за деревьями.