Ночь почти миновала, когда Клодия взяла колоду и, тасуя ее, посмотрела на стопку своих расписок, лежавших рядом с Джулианом.

– У меня новая ставка, – произнесла она, посматривая на него из-под густых ресниц.

– Да?

– Мое содержание на следующий месяц. Ты удвоишь его, если я выиграю.

Это ему кажется, или в ее глазах снова заплясали дьявольские огоньки? Заинтригованный, он поинтересовался:

– А если проиграешь? Какой будет моя награда? Клодия одарила его томной улыбкой и, положив колоду на стол, жестом пригласила его снять карту.

– Если я проиграю, милорд, – тихо сказала она, – награду вы выберете сами.

С чувственным смешком она подалась вперед, опершись на локти так, что ее грудь грозила выпасть из низкого выреза платья прямо у него перед носом. Проведя костяшками пальцев по впадинке между грудей, она хрипло прошептала:

– Любую награду.

Черт возьми, такая ставка его устраивает! Джулиан начал поспешно раздавать карты.

– Твоя очередь, моя дорогая, – сказал он, с удовольствием представляя, какой будет его награда. Прямо здесь, перед камином, чтобы он мог видеть, как ее серо-голубые глаза темнеют от желания.

– Еще карту? – учтиво поинтересовалась она. Джулиан взглянул на свои карты. Два туза и десятка.

– Нет, благодарю.

Дьявольский огонек в ее глазах стал еще ярче, и он представил, как они вспыхнут, когда ее захлестнет волна наслаждения...

– Ну, тогда откроем карты?

Бедная девочка и везучий мальчик. Джулиан положил карты и улыбнулся.

– Двух тузов побить довольно трудно, не так ли? – произнес он извиняющимся тоном.

Ее улыбка померкла.

– Ах ты Боже мой! Двух тузов действительно трудно побить. – Тяжело вздохнув, она выложила сначала одного короля, затем другого. Джулиану вдруг стало душно, и он едва не задохнулся, когда она выложила последнюю карту. Три короля! Не веря собственным глазам, он посмотрел на Клодию.

Она довольно ухмыльнулась:

– Но, думаю, трех королей побить еще труднее, правда? – Она снова склонилась над столом так, что ее губы оказались совсем близко от его губ. – Вот это я называю хорошим развлечением, – сказала она и грациозно встала. С таким видом, словно каждый день обыгрывала мужчин в карты. Джулиан, все еще не веря своим глазам, смотрел на карты.

Клодия, глядя на него, расхохоталась и тут же прикрыла рот рукой.

– Да, и банковский чек тоже будет очень кстати, – добавила она и, продолжая смеяться, выплыла из гостиной. Джулиан уставился ей вслед. Это исчадие ада только что обвело его вокруг пальца! Причем умело и без зазрения совести! Его уже много лет так не обыгрывали.

Черт бы ее побрал, и не единожды, ведь ему так отчаянно хотелось получить награду.

В кондитерской, притулившейся в небольшом переулке, подальше от бойкой Мейфэр, Софи Дейн нервно поправляла перчатки, стараясь, чтобы на них не было складок. Уильяму это очень не нравилось.

Она судорожно потрогала кружевную отделку на воротнике нового платья и снова поправила перчатки.

Уильям опаздывал.

Он велел ей ждать его ровно в три часа. Сейчас уже половина четвертого, а в пять ее ждут к чаю у Энн. Софи вздохнула. Встречаться становилось все труднее! Ей ужасно не хотелось лгать сестрам, но Уильям настаивал, чтобы она никому ничего не говорила об их тайных встречах, поскольку они непременно примут сторону Джулиана. Поэтому Софи сказала Энн и Юджинии, что собирается навестить тетю Вайолет. И если Уильям не очень опоздает, то она, возможно, еще успеет заехать к тете на обратном пути, чтобы ложь была не такой бессовестной.

Стук в окно заставил ее слегка обернуться. Уильям хмуро посмотрел на нее через стекло, потом исчез и появился уже в самой кондитерской. Он был необычайно хорош в темно-коричневом сюртуке. Белокурые волосы безукоризненно уложены, усы аккуратно подстрижены. И Софи в который раз возблагодарила Бога за то, что Уильям влюбился в нее. Она просияла, когда он сел напротив и взял печенье.

– Я думала, ты уже не придешь, – сказала она с радостной улыбкой.

Уильям пожал плечами:

– Я сказал, что приду в половине четвертого.

На самом деле он говорил, что в три, но сейчас у Уильяма столько забот!

– Всего лишь печенье? И больше ничего? – раздраженно спросил он.

– Прошу прощения, – сказала Софи и торопливо налила ему чашку чаю, когда он потянулся еще за одним печеньем. – Ты сегодня, случайно, не заходил к своему знакомому в банке? – спросила она.

Уильям нахмурился:

– Заходил. Он не пожелал удовлетворить мою просьбу о кредите на короткий срок. Это наверняка дело рук Кеттеринга.

У Софи перехватило дыхание.

– Дж... Джулиана? Что ты хочешь сказать?

Уильям поднял на нее полные гнева темно-карие глаза.

– А то, Софи, что твой брат яростно возражает против нашего брака и использует свое влияние, чтобы я не получил даже небольшой кредит. Он вознамерился разорить меня. И все потому, что я люблю тебя.

– Но... но он даже не знает о нас!

Уильям схватил ее руку и нежно погладил ладонь.

– Поверь мне, любовь моя, знает.

– Не может быть! Это так несправедливо! – воскликнула Софи.

Уильям с мольбой посмотрел ей в глаза.

– Конечно, дорогая, но я же пытался объяснить тебе, что он за человек. Для меня самого это непостижимо, но он, судя по всему, скорее лишит тебя счастья, чем расстанется хотя бы с одним шиллингом! – воскликнул он и отпустил ее руку. – Видит Бог, твой брат может себе это позволить, – добавил он раздраженно.

Гнев вспыхнул в сердце Софи. Ей не хотелось верить в это, но она уже убедилась, насколько скупым может быть Джулиан. Она все еще возмущалась тем, с каким подозрением он посмотрел на нее несколько дней назад, когда она попросила у него чуть больше своего обычного месячного содержания. И Уильям разъяснил ей: раньше она никогда не просила денег сверх полагающихся ей, и все же брат пожалел для нее несколько фунтов, что для него – сущий пустяк! Джулиан буквально допрашивал ее, с большим сомнением приняв ее объяснение, что она хочет купить новые дорогие шляпки. Уильям прав, ей повезло, что она имеет такое щедрое приданое и годовое содержание и не будет вечно зависеть от Джулиана. Если бы только она получила разрешение на брак и могла наконец распоряжаться своими деньгами! Честно говоря, ситуация уже казалась ей совершенно безнадежной.

– Ну, будет, Софи, – произнес Уильям. – Я придумаю что-нибудь. У меня встреча с еще одним банкиром в четверг. Ведь не может Кеттеринг распространить свое влияние на все финансовые учреждения города! – Он улыбнулся и положил в рот половинку печенья. – А пока у тебя не найдется несколько лишних фунтов?