А в свадебном саду даже и не догадывались, что шутка двух оболтусов была понята и смысл ее принят к сведению; остальная публика восприняла ее как безобидный сатирический свадебный розыгрыш и весело посмеялась. Только недоумевала, кто же такие эти парни.

Ввиду присутствия множества молодых женщин в зале трактира все же устроили танцы, и, когда в полночь заландеровский спецпоезд прибыл забрать мюнстербургских гостей обратно в город, дом и сад остались ярко освещены, и дивная июньская ночь полнилась песнями и музыкой.

К народно-политическому свадебному торжеству, которое вскоре было у всех на устах, Мартина Заландера дополнительно подтолкнуло Арнольдово письмо; ему хотелось прогрессивным делом лаконично ответить на, как он выразился, чванливое всезнайство сына, хотя фактически получилось весьма многословно.

Теперь нежданно-негаданно возникло последствие, о котором он вовсе не думал. В тех местах, где состоялся праздник, один из членов Большого совета по причине домашних неурядиц подал в отставку прямо посреди срока своих полномочий, и, чтобы обеспечить ему замену, требовались новые выборы. Подыскивая подходящего кандидата, вспомнили про демократа Заландера, а поскольку он однажды взял самоотвод, отрядили к нему ходатаев, чтобы те уговорили его согласиться. Застигнутый врасплох, Мартин попросил немного времени на размышление, очень уж они наседали; он действительно искренне намеревался еще раз серьезно взвесить, стоит ли делать такой шаг, а в особенности разобраться, какое значение все это возымеет для него лично.

Мартин не принадлежал к числу поборников освобождения и равноправия женщин в общественной жизни и, сколь ни высоко ценил собственную жену, никогда прямо не спрашивал ее совета и мнения касательно социальных проблем. Тем самым он оставался верен своей позиции. Однако весьма охотно допускал влияние, какое она оказывала как бы ненароком, когда он говорил практически обо всем, что его волновало, большей частью размышляя вслух в ее присутствии — за утренним кофе, за обедом, перед сном и на прогулках. Тогда она могла по собственному выбору высказаться о любом предмете, выразить свои эмоциональные оценки или возражения, а не то и промолчать. В последнем случае он делал вывод, что вопрос ей неинтересен, и потихоньку прекращал свои раздумья вслух. Если же она высказывалась одобрительно или, наоборот, критически, в особенности о тех или иных персонах, он в свою очередь мог воспользоваться тем, что полагал умным и правильным, и оставить без внимания то, что вытекало, к примеру, из логической ошибки либо из недопонимания. Действуя так, он не лишал себя вспомогательных источников, струящихся в душе здравомыслящей домохозяйки, и отдавал ей заслуженную дань.

Вот и теперь, взявши время на размышление, он отправился к супруге, для начала сообщил ей о полученном предложении и добавил какие-то незначительные фразы. Потом ушел, но при первом удобном случае вернулся и принялся большими шагами расхаживать по комнате, на сей раз излагая целый ряд соображений.

— До сих пор, — с расстановкою говорил он, — я кое в чем участвовал и кое-что делал, держа ответ исключительно перед моею совестью и действуя соответственно от случая к случаю. Теперь, однако, все стало бы по-другому. Коль скоро я намерен приносить пользу, в Совет я войду не затем, чтобы молчком сидеть на стуле, а при голосованиях вставать или оставаться сидеть. Опять-таки, пожелав выступить, я не могу просто болтать почем зря, я должен изучить документы и выстроить речь на их основе; это единственно честное ораторство, создающее влиятельность! Знание — сила! Ладно, допустим, я соглашусь! Тогда я войду в комитеты и комиссии, а коли и там стану так работать, на меня взвалят еще и отчеты, стало быть, придется просиживать чуть не ночи напролет, кропать бумаги, ровно конторщик какой.

Тут г-жа Мария перебила его, вернее, воспользовалась одной из многих коротких пауз:

— И ты настолько разберешься во всех документах, точнее, в их содержании, что сможешь об этом писать и говорить?

— Потому-то я и сказал, — отозвался Мартин, безостановочно расхаживая по комнате, — что должен их изучать.

Еще через несколько шагов он все-таки остановился перед женой, которая сидела за столом и чистила для кухни последние прошлогодние яблоки, ведь, по ее словам, служанка обходилась с ценными плодами так бесцеремонно, что от них ничего почти не оставалось.

— Впрочем, — продолжал он, — ты, верно, имела в виду не изучение документов, а то, что вообще понимают под ученостью. Тут, конечно, в точности не проверишь, да и Большой совет не академия. Напротив, дело идет о том, чтобы не рваться выступать по вопросам, которых досконально не знаешь, а присмотреться к экспертам и ориентироваться на них, коли они представляются достойными.

Таким образом, в подобных случаях, — он опять принялся мерить шагами комнату, надобно изучать не документы, а скорее людей, когда, к примеру, два одинаково почтенных специалиста высказывают противоположные точки зрения на дорогостоящее спрямление речного русла, на строительство и оборудование кантональной психиатрической лечебницы, на закон об эпизоотиях. В таких случаях я бы не стал занимать место в экспертной комиссии, а, как любой другой, ограничился голосованием, смотря по впечатлению, какое себе составил… и ведь мог бы проголосовать неверно! — со вздохом добавил он. — Спрашивается только, вправду ли позитивный результат, какого полагаешь возможным достигнуть, перевешивает бездействие столь значительно, что оправдывает усилия, и что же я должен возразить?

Он перечислил способности, каковые, как полагал, может использовать или приобрести, прежде всего в воспитании, в экономике и государственном бюджете, образовании и соблюдении демократических прав, дабы все это функционировало надлежащим образом, а также во многом другом. Но поскольку жена ничего более не спрашивала и не говорила, в конце концов оборвал свои не слишком связные размышления и, взглянув на часы, поспешно ушел.

Еще через день он написал в тот избирательный округ, что согласен стать их кандидатом.

С наилучшими намерениями Мартин Заландер предвкушал новый этап своей жизни. После выборов, где за него проголосовало подавляющее большинство, он немедля прочитал и запомнил устав Совета и все связанное с этим в Конституции и других законах. Потом заказал переплетчику карманную записную книжицу, на первой странице которой тщательно, по порядку записал выдержки из годовых доходных и расходных разделов бюджета, государственных финансовых отчетов и т. д., чтобы таким образом наглядно иметь при себе главные статьи всех отраслей государственного управления и в любую минуту располагать возможностью справиться касательно экономического баланса в кантоне.

Сделавши это, он изучил печатные отчеты за последний период и постарался составить себе представление о положении дел в Большом совете — о нерассмотренных запросах, требованиях и предложениях, о приостановленных законопроектах, задолженностях по отчетам и запросам правительства и проч., а для этой цели отвел другой раздел записной книжки, занеся туда лаконичные пометки и оставив достаточно места для продолжения.