стопочками кровати.

Такая оперативность в реализации намеченных планов не могла не радовать, ибо я прекрасно осознавал, что от снабжения зависит очень многое — в том числе и скорость получения вожделенного результата.

Кроме этого заметил, что в противоположной стороне уже строится навес. Строители на время обеда прекратили работу, чтобы шум не мешал приёму пищи съёмочной группы и актёров и ушли отдыхать.

На краю поляны у одного из домов расположились повара.

Перед ними на трёх совмещённых столах стояли семь огромных двадцатипятилитровых термосов.

В двух из них были первые блюда: гороховый суп и щи. В двух других — второе: в одном картошка, в другом котлеты. В следующем термосе был овощной салат. Далее шёл термос с кофе, и седьмой был набит ватрушками с творогом.

Кроме того, рядом с последним термосом стояли два ящика с фруктами — один с яблоками, другой с бананами.

Конечно же, наверняка кто-то из наших граждан, попавших в этот райский уголок мира, мечтал попробовать экзотических блюд и фруктов. Но по всеобщему решению начальства от такой неразумной идеи мы решили отказаться.

И связано это было в первую очередь с опасениями, что у наших граждан после употребления незнакомой пищи могут случиться расстройства желудка или даже отравления. Опасения эти были взяты не с потолка, организмы людей и так были ослаблены акклиматизацией, так что ещё больше подвергать их другим нагрузкам было бы крайне опасно.

Среди коллектива была проведена разъяснительная работа, после которой все товарищи и граждане полностью согласились с руководством.

Рядом соседствовали столы со столовыми принадлежностями: тарелки, кружки, вилки, ложки и подносы.

Столы же для приёма пищи, вместе со стульями были расположены посередине поляны.

На каждом столике стояла табличка, на которой большими буквами была написана цифра и буква. Эта нумерация означала, что непосредственно данный стол закреплён именно за этим классом. Такой подход был с успехом использован в клинском лагере и показал себя с наилучшей стороны. В столовой никогда не было толчеи или же недовольных, которым не удалось сесть туда, куда они бы хотели.

Коллектив быстро расселся на привычные для них места, и их непосредственный воспитатель — товарищ Корнеев, стоя рядом с поварами и сверяясь со списком, назвал первую партию на получения довольствия.

Первыми, естественно, пошли ученики 1-го «А» класса. Но направились они вначале не к столовым приборам, а к рукомойнику, который был организован в пятидесяти метрах левее посёлка между двух пальм. Он представлял собой стоящий на железной треноге большой жбан с краником внизу. Сверху в ёмкость наливалась вода, которая после использования сливалась в большое ведро. Вариант, конечно, был чисто «деревенский», но никто не роптал, ибо для этого времени это было абсолютно не в диковинку.

После того как гражданин помыл руки с мылом, он сушил их под одной из специально установленных электросушилок. Эти сушилки были установлены для того, чтобы избавиться от мороки с полотенцами.

«Гигиена! Гигиена! И ещё раз — гигиена! Ибо без гигиены — болезни и тунеядство!» — вот какой лозунг исповедовал сторож Корнеев, который после успешного применения данного тезиса под Клином с успехом использовал его и на другом конце Света.

Процесс получения довольствия был довольно прост и ничем не отличался от формирования заказа в советских столовых. Граждане, выстроившись в одну шеренгу, по одному, в порядке общей очереди, подходили к столику, на котором лежали металлические подносы и, взяв один из них, брали столовые приборы. После этого они подходили к раздаче, где дородные повара с не менее дородными половниками накладывали порции выстроившимся соотечественникам. Те, получив положенную порцию, отправлялись обедать, после чего, естественно, убирали за собой и вновь мыли руки в рукомойнике.

В отличие от большей части населения светлого будущего, которая, как правило, привыкла формировать заказ через терминал или интернет, получая его уже в собранном виде либо на подносе, либо в пакете, для людей этого времени такой способ получения заказа был вполне обыденным.

Всё было очень дисциплинированно, спокойно, без суеты, и я находился в прекрасном расположении духа.

После употребления пищи у коллектива оставалось полчаса на отдых. Однако перед тем, как отпустить людей отдыхать, я вновь напомнил о технике безопасности: никакие незнакомые фрукты не есть, в море купаться не ходить.

— А когда можно будет искупнуться? — тут же раздались выкрики с мест.

И хотя выкрики были неорганизованны, понять людей было можно. Попасть из заснеженного СССР на «юга» и не искупаться — это явный моветон.

— Товарищи, данный вопрос сейчас находится на стадии обсуждения. Думаю, завтра уже будет всё решено. Так что прошу подождать.

Услышав вполне ожидаемое недовольное «у-у», поднял руку и, показав на стоящие вокруг домики, рассказал о возможном переселении из гостиницы сюда.

— Данное переселение, товарищи, будет происходить по желанию. И начнётся завтра.

Это известие вызвало в коллективе здоровый ажиотаж. Мгновенно все стали между собой совещаться и обсуждать данную новость.

Видя это, я попросил всех желающих не спешить, хорошо этот шаг обдумать, посоветоваться между собой и принимать данное решение, опираясь исключительно на здравый смысл и желание.

Также напомнил:

— Товарищи, примите во внимание — те, кто будет жить тут, всегда смогут, в случае изменения желания, если им вдруг, например, тут что-то не понравится подать заявку и их вернут в гостиницу.

Это известие обрадовало коллектив, и я продолжил:

— Короче говоря, кто хочет жить здесь, должны до сегодняшнего вечера обратиться к коменданту этого нового лагеря — товарищу Корнееву, который будет составлять списки на заселение.

Зря я, наверное, это сказал. У части актёров огонёк в глазах, который было загорелся, мгновенно потух, будто бы на него неожиданно вылили ведро воды.

Я хмыкнул и ещё раз напомнил гражданам, что жду задействованных актёров на съёмочных площадках через полчаса, тем самым заканчивая свою речь.

Взял со стола красное яблоко, со смаком откусил его, развернулся и не спеша пошёл на своё рабочее место, где собирался устроить послеобеденный отдых.

По дороге меня догнал Минаев.

— Саша, ты, что, действительно решил всё доверить сторожу?

— А что Вам не нравится?

— Как что? Во-первых, ты должен был посоветоваться с нами! Я надеюсь, ты не забыл, что мы начальники этого проекта? И мы отвечаем за всех наших граждан.

— Да отвечайте вы на здоровье за что вы хотите. Я-то тут причём? — зевнул я, продолжая шагать к своему шезлонгу, в предвкушении сна. — Корнеев нормальный тип. Курсантов он держит в узде. Они его слушаются. А значит,