Его действительно задержали, но это был не человек в форме, а самый обычный мужчина – по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Это был товарищ «медведя», сказавший ему что-то, пока тот держал юного экстремала на руках. Этот тип и схватил мальчика за руку. Джаспер попытался вырваться, но человек держал его крепко, сказав ему:

– Я хочу с тобой побеседовать.

Ничего необычного в таких словах не было. Именно так разговаривала определенная категория взрослых. Джаспер давно заметил, что если таким людям случается столкнуться с неправильным поведением себе подобных, то со взрослыми они обычно ведут себя сдержанно, но когда дело касается детей, от их робости не остается и следа. Для того чтобы сделать выговор маленькому нарушителю, им не обязательно быть чьими-то матерью, отцом или учителем. Поэтому мальчик решил, что высокий бородач с глазками-буравчиками и волосами, связанными в хвост, сейчас заведет волынку о том, понимает ли он, Джаспер, как опасно «зацеперство», и о том, что он мог погибнуть, после чего препроводит его к начальнику станции или сдаст полицейским, патрулирующим подземку. Подумав об этом, мальчик вновь попытался вырваться:

– Отпустите меня, сэр!

Толпа, собравшаяся вокруг них, начала терять интерес к случившемуся, ведь никто не умер, не пострадал и даже не понес заслуженной кары. Только одна женщина сказала:

– Надо бы его примерно наказать.

По толпе пробежал одобрительный ропот, и кто-то добавил что-то вроде: «Кто знает, куда его заведет подобное поведение?» А мужчина, державший Джаспера, произнес:

– По крайней мере, ты должен хотя бы поблагодарить мишку.

В толпе засмеялись. Мальчик пробурчал:

– Ладно. Спасибо вам. Теперь мне можно уйти?

Но человек и не подумал ослабить хватку. Кольцо на одном из его пальцев больно врезалось ребенку в ладонь. Втроем они продолжали стоять на платформе, словно ожидая поезда. Люди вокруг начали расходиться, на их место прибывали другие.

– Ты не слышал? Я хочу побеседовать с тобой, – повторил незнакомец.

– Вы делаете мне больно! – заныл Джаспер.

– Может быть, но если я тебя теперь отпущу, ты тут же смотаешься, а нам обязательно надо поговорить. Не бойся, нотации о твоем поведении я тебе читать не собираюсь.

– Ничего я не боюсь! – возмутился малолетний нарушитель порядка. – Просто не хочу угодить в полицейский участок, вот и все.

– Так же, как и я, – усмехнулся дылда. – Да, так же, как и я. Похоже, мы с тобой придерживаемся единого мнения по этому вопросу, прямо как братья-близнецы.

– Меня не забудьте включить в ваше братство, – встрял в их разговор «медведь».

Подошел поезд. Вагоны опустели и снова заполнились пассажирами. Высокий тип показал Джасперу на зеленый «занавес».

– У тебя бы все получилось, – сказал он. – Никакой опасности не было. Это кажется, что потолок низкий, а на самом деле расстояние там больше двух футов.

Джаспер, уже начавший приходить в себя, посмотрел на уходящий поезд. Сам он не был так уж уверен в полном отсутствии опасности.

– Вам-то откуда знать? – огрызнулся мальчик. – Вас там не было.

На этот раз тип не ограничился улыбкой, а принялся хохотать.

– Ладно, – сказал он сквозь смех, – пойдем.

Когда они взошли на эскалатор, хватка незнакомца чуть ослабела. Наверху же Джаспер и вовсе был отпущен. Если до этого он хотел во что бы то ни стало удрать, то сейчас передумал. Живя в мире, где дети могут подвергнуться всяческому насилию, он прекрасно понимал, как в глазах окружающих выглядит взрослый мужчина, силой удерживающий ребенка его возраста. Очевидно, высокий тип исходил из тех же соображений и именно поэтому и отпустил своего «пленника», и мальчик чувствовал, что тот сейчас всецело в его власти. Когда они вошли в билетный зал, маленький «зацепер» напустил на себя независимый и важный вид. В подземном переходе, лестницы которого вели на северную платформу «Ноттинг-Хилл-гейт», толпились бродяги. «Медведь» зашел в мужской туалет и вышел оттуда уже в человеческом обличье. Нижнюю часть его лица скрывал шарф, а верхнюю – низко надвинутая шляпа. В руке он держал полиэтиленовый пакет с костюмом медведя.

Напарники отвели малолетнего экстремала в пиццерию. Только оказавшись там, он почувствовал, насколько же голоден. «Медведь», который не был больше медведем, занял очередь, а Джаспер с высоким человеком сели за столик в углу. В помещении было жарко, так что мальчик снял курточку и повесил ее на спинку стула. Мужчина напротив него был чернобород и черноус, а его губы казались тонкими и красными. На пальце поблескивало кольцо, сделанное из двух разных металлов. Одет он был в черные джинсы и черно-желтую полосатую футболку, делающую его похожим на осу. На плечи у него было накинуто длинное, черное же пальто, доходящее почти до щиколоток.

Пока они ожидали заказа, он представился:

– Меня зовут Аксель Джонас, а тебя?

– Джаспер, – мальчик немного помедлил, раздумывая, называть ли свою фамилию.

На самом деле, он не был уверен в том, какая у него фамилия. Вроде бы – Эльфик, но в последнее время все называли его Дарн, потому что именно так обычно представлялась его мать. Но потом он вспомнил о Музее транспорта, карманных деньгах и вообще о том, как хорошо относится к нему Брайан, и сказал:

– Джаспер Эльфик.

– Ты можешь звать меня Акселем. А медведя зовут Айвен. Фамилия у него, конечно, имеется, но есть и веские причины ее скрывать.

– А почему он одевается медведем? – поинтересовался мальчик.

– Это его забавляет, – ответил Аксель. – Меня, кстати, тоже.

Джаспер подумал, что тон его собеседника очень похож на ледяной голос какого-нибудь следователя из фильма про шпионов. Но страшно ему нисколечко не было. В пиццерии было много посетителей, на улице тоже полно народу… Стоял яркий, прохладный, свежий осенний денек. Чего ему бояться?

Вернулся Айвен с нагруженным подносом. Он так и не снял ни шарфа, ни шляпы. Джаспер с удивлением обнаружил, что новый знакомый взял всем одинаковую еду и одинаковые напитки. На его памяти такое случилось впервые. Когда ему доводилось посещать с кем-либо из взрослых рестораны или кафе, те всегда заказывали себе пиво, вино, салаты, кофе и тому подобную несъедобную гадость. Айвен же с Акселем взяли пиццы с грибами и пепси-колу, причем у всех троих пицца была одинакового размера.

До сих пор Айвен не произнес ни слова, за исключением шутливой просьбы принять его в их братство. Во время еды он поправил шарф и немного сдвинул шляпу и оказался самым уродливым человеком, какого Джаспер когда-либо видел, а кроме того, еще и самым необычным. Черты его лица вообще не выглядели человеческими, до того они были искажены. Глазки – крошечные, запавшие, широко расставленные. Нос – прямой, но самый его кончик сплющен, как утиный клюв. Расстояние между ним и верхней губой было вдвое больше, чем у нормальных людей, причем посередине красовался вертикальный шрам. Выглядело это так, словно прежде там находился разрез, который потом зашили. Джаспер никогда в жизни не видел ничего подобного. Если Аксель стягивал свои черные волосы в хвост, то жесткие кудри Айвена торчали из-под шляпы во все стороны и цветом действительно смахивали на шерсть бурого медведя.