– А может, он полагает, что, избавив тебя от меня, он никоим образом не доставит тебе неудовольствия?

– Джованни! – Лукреция взглядом молила его прекратить такие речи. Она ужасно не любила сцен.

– О да! – Джованни не обращал внимания на ее взгляд. – Он хочет, чтобы ты вернулась к нему, он не может без тебя жить, разве не это он постоянно твердит? Ты думаешь, я дурак и не понимаю, почему он отдал такой приказ?

– Да, мы с отцом любим друг друга, это правда. Джованни злобно захохотал:

– Вы с отцом любите друг друга! Да над вашей любовью вся Италия смеется! Папа – возлюбленный отец мадонны Лукреции, и единственное его желание: держать свою дочь… у себя под рясой!

– Джованни, ты сошел с ума! У тебя истерика!

И это было правдой: Джованни действительно перепугался до истерики. Он понял, что Папа крепко держит его в своей паутине. Миланским родственникам нет до него никакого дела, тесть хочет от него избавиться и отсылает прямо в логово врагов его семейства. Что с ним будет, что будет?

– Я отказываюсь подчиняться приказам Папы, – объявил он. – Неужели он думает, что я не понимаю, ради чего все это?

– О, Джованни, – ответила Лукреция, – я бы не советовала тебе ослушаться отца.

– Ну да, конечно, ты бы посоветовала мне другое: «Поезжай в Неаполь, Джованни, прими это назначение. Ты – Сфорца, кровный враг неаполитанцев, но поезжай, поезжай… Потому что мой отец хочет тебя устранить, чтобы я вернулась к нему… жила подле него, а слухи росли, росли, росли…»

Он снова истерически расхохотался, лицо его исказил страх.

Она попыталась успокоить его, но он только вопил:

– Я не поеду! Слышишь? Не поеду!

Плохие вести, как известно, в одиночку не ходят. Из Каподимонте, родного города Джулии, пришло сообщение, что ее брат Анджело тяжело болен и семья уже не надеется на его выздоровление.

Джулия очень любила свою семью, в особенности братьев Анджело и Алессандро.

Она сразу же отправилась к Лукреции. Та была поражена: никогда еще за время их знакомства она не видела на лице подруги такого отчаяния.

Джулия объяснила, в чем дело, и Лукреция воскликнула:

– Дорогая моя, как мне жаль! Мы должны молиться за его выздоровление!

– От меня требуется большее, чем молитвы, – ответила Джулия. – Мне надо ехать к нему. Иначе мы с ним друг друга больше никогда не увидим!

– Но ты помнишь, что приказал отец? Мы не имеем права покидать Пезаро без его разрешения.

– Мой брат умирает, неужели это тебе не понятно? А что, если бы при смерти были Чезаре или Джованни? Ты бы не поехала?

– Но это же не Чезаре и не Джованни, – спокойно возразила Лукреция. – Это всего лишь Анджело.

– Он для меня такой же брат, как для тебя Джованни и Чезаре!

Однако Лукреция не могла с этим согласиться: Джулия не понимала, насколько тесны связи в семействе Борджа. Да и Папа рассердится, если узнает, что Джулия отправилась из Пезаро к своей семье.

– К тому же, – напомнила Лукреция, – Орсино находится в Бассанелло, это недалеко от Каподимонте. А ты знаешь, что отец не любит, если твой муж находится где-то поблизости от тебя.

– Я не собираюсь встречаться с Орсино.

– Но он сам может приехать к тебе. Ах, Джулия, если ты дорожишь любовью моего отца – не езди в Каподимонте.

Джулия молчала: она разрывалась между желанием повидать брата и желанием во всем потакать Папе.

Джованни отправился в Неаполь. Лукреция попрощалась с ним без особых сожалений. За эти последние дни она окончательно убедилась в том, что ее муж – слабак, а ей нравились мужчины сильные, похожие на отца и братьев.

Джованни, озлобленный и растерянный, решил, что, поскольку он не может сотрудничать с врагами своей семьи, он будет лишь притворяться, что служит им, а сам станет передавать в Милан все сведения о передвижениях и планах неаполитанской армии. Конечно, шпионить – очень опасно, и если его замыслы раскроют, ему несдобровать. Но что еще он может сделать? Как еще сможет сохранить связь со своей семьей? Он был мелким правителем мелкого сообщества и не мог жить без поддержки семьи и Папы.

После отъезда Джованни дворец погрузился в уныние. Развлечения кончились – у девушек не было к ним охоты. Они целыми днями просиживали в комнатах Лукреции. Лукреция возилась с Лаурой, а Джулия все глядела в окна – не покажется ли посланец из Каподимонте?

И вот посланец прибыл, и весть, которую он доставил, была горестной. Анджело Фарнезе при смерти – в этом уже не было никаких сомнений. Он высказал пожелание увидеть напоследок возлюбленную свою сестру Джулию, которая принесла семейству столько благ. Это решило все.

– Я сейчас же выезжаю в Каподимонте, – объявила Джулия. – Мне необходимо попрощаться с братом.

– Ты не можешь ехать, – стояла на своем Лукреция. – Отец будет недоволен.

Но Джулия была тверда, и в тот же день она, Лаура и Адриана отбыли в Каподимонте.

Лукреция осталась совсем одна. В чужом ей Пезаро.

А в замке Бассанелло тоже было не до веселья. Орсино Орсини, как и Джованни Сфорца, был человеком слабым. Джованни не мог забыть, что он принадлежал к захудалой ветви рода, и завидовал своим более богатым родичам, Орсино же не мог забыть, что он мал ростом, что он заикается и что даже покорные служанки неохотно оказывали ему соответствующие услуги.

Он часто пребывал в тоске, ему было ужасно жалко себя. Ему казалось, что все над ним насмехаются – ведь он женат на одной из самых прекрасных женщин Италии, но это только видимость: она ни единого дня не принадлежала ему, еще не став его супругой, она превратилась в любовницу Папы Римского.

Он так и слышал, как люди говорят: «Да он всего лишь Орсино, существо ничтожное».

А мать только усугубляла эти унижения. «Не глупи, Орсино, – твердила она. – Только подумай, какие благодеяния принесла нам Джулия. Богатства! Земли! Разве не выгодно иметь такую жену? А если тебе нужны женщины, так их кругом полно».

La Bella Джулия! Прославившаяся по всей Италии. Любовница Папы Римского! Мать папского ублюдка! Женщина, которой запрещено и близко подходить к Орсино, ибо это может разгневать могущественного любовника!

Орсино лишь сыпал проклятиями.

– Я положу этому конец! – вопил он. – Она сейчас в Каподимонте, вдали от Папы, и, клянусь всеми святыми, я отберу ее у любовника. Она станет моей женой по-настоящему!

Он стоял у окна и разглядывал маленькую деревушку, в центре которой высилась церковь. Он глядел на тихую долину, по которой катил свои воды Тибр. Какой мирный пейзаж! Но недолго еще ему наслаждаться покоем. Его семья поддерживала неаполитанцев, и он командовал бригадой неаполитанской армии. Вскоре ему предстоит отправляться в армию. Так что он уедет от Джулии далеко-далеко, и даже если Папа узнает, что любовница его приехала в Каподимонте повидаться с умирающим братом, он, по крайней мере, будет знать, что Орсино Орсини в этих краях нет.