— Джейд, успокойся.

— Успокоиться? Когда я разговаривала с ним в четверг вечером, у него все было в порядке, а теперь он валяется пьяный! В полдевятого утра! Что, черт возьми, происходит? Прежде чем отключиться, он все повторял, что ему очень жаль. О чем он сожалеет?

— Просто оставайся с ним. Я уже в машине. Буду через двадцать минут и отвезу его домой.

— Вы даже не объясните мне, что происходит?

— Объясню позже.

Он вешает трубку.

Я кладу телефон на стол и, собрав все бутылки с алкоголем, уношу их в уборную. Это мужской туалет, но здесь никого нет. И даже если кто-то появится, я все равно не уйду, пока не избавлюсь от всего спиртного.

Я выливаю в раковину водку и виски. Отворачиваюсь, чтобы не чувствовать вонь, но этот запах повсюду. Он проникает в меня, вновь оживляя образы из моего детства.

Эта картина мне слишком знакома. Отчаянные попытки Джейд избавиться от алкоголя. Мне будто снова шесть лет, и я, пока мама не видит, выливаю в раковину ее алкоголь. Я надеялась, что тем самым заставлю ее бросить пить, но это ее никогда не останавливало. Она просто била меня в наказание, а затем снова шла в винный магазин.

Выбросив пустые бутылки в мусорное ведро, я начинаю опорожнять бутылку рома и еще одну бутылку водки. Запах рома настолько сильный, что меня чуть не выворачивает наизнанку.

В комнате Гаррета я беру чистое полотенце и бегу в ванную, чтобы намочить его холодной водой. Когда я возвращаюсь, Гаррет все еще в отключке. Я протираю его лицо холодным влажным полотенцем. Так я обычно делала для своей мамы, когда была маленькой и боялась, что она не очнется после пьяного обморока. Иногда она приходила в себя, иногда нет, и тогда я пугалась до чертиков. Я была уверена, что она умерла. Знаю, Гаррет жив, но видя его таким неподвижным, я испытываю тот же панический страх.

Черт, как же я ненавижу это! Гаррет вынуждает меня вновь переживать худшую часть моей жизни, возвращая к воспоминаниям, которые я так старалась забыть.

Гаррет приходит в себя и отталкивает полотенце.

— Джейд? — Он щурится, будто свет из окна причиняет ему головную боль.

— Да, это я. Давай переоденем тебя в другую одежду. От этой ужасно пахнет.

Гаррет медленно садится и поднимает руки. Стянув с него футболку, я бросаю ее на пол и достаю из комода чистую. Гаррет начинает заваливаться, но я удерживаю его и умудряюсь переодеть.

— Гаррет, что бы там ни случилось, мы справимся. Нет ничего, с чем мы бы не справились. — На самом деле, я говорю это скорее себе, чем ему. — С нами случались вещи и похуже.

— Я буду скучать по тебе, Джейд. — Его голова падает мне на грудь, а руки обнимают за талию. — Я уже очень скучаю.

— Почему ты будешь скучать по мне? Я же здесь.

— Потому что все кончено, — тихо произносит он.

— Что кончено?

— Ты должна уйти.

— О чем ты? Я никуда не пойду.

Я прислоняю Гаррета к стене, чтобы достать из холодильника бутылку воды. Не сводя с него глаз, я быстро беру воду и снова сажусь рядом.

— Вот, попей.

Я подношу бутылку к его губам, но голова Гаррета откидывается назад, и он едва успевает сделать глоток.

— Гаррет, выпрямись. Сделай пару глотков. Тебе станет легче.

Резко выпрямившись, он выбивает пластиковую бутылку из моей руки. Она падает на пол и, несколько раз подпрыгнув, разбрызгивает по всей комнате воду.

— Что ты делаешь? — Я тянусь за бутылкой, но Гаррет сильно, до боли хватает меня за запястье. — Гаррет, прекрати!

Я вырываюсь и поднимаю бутылку.

— Просто уходи! — кричит он на меня.

— Куда? — кричу я в ответ, с грохотом ставя бутылку на комод. — Я не понимаю тебя! Что происходит? Почему ты себя так ведешь?

— Они сказали, что если ты не уйдешь, то они…

Гаррет откидывается на стену и так сильно ударяется о нее головой, что раздается глухой стук.

— Ты себя покалечишь! — Я подбегаю и поддерживаю его, не давая упасть. — Просто посиди спокойно. Твой отец будет здесь с минуты на минуту.

— Ненавижу его, — бормочет он. — Этот ублюдок должен был мне рассказать.

Его голова склоняется набок и опускается мне на плечо.

— Что рассказать? Вы поссорились? Все дело в этом?

— Он сказал, что не знал, но он, черт возьми, всегда лжет.

— То есть, отец солгал тебе? Насчет чего?

Я не знаю, почему не бросаю попыток разговорить его. Гаррет только и делает, что выдает разрозненные слова и фразы, в которых трудно уловить смысл.

— Мне жаль, — шепчет он мне в плечо.

— Да, ты уже говорил, — тоже шепотом говорю я.

Мы сидим на кровати, прислонившись к стене. Я просовываю в его руку ладонь и чувствую, как мое сердцебиение медленно восстанавливается. Уставившись на полку, прибитую над столом, я фокусирую внимание на корешках книг и, чтобы отвлечься от происходящего, мысленно проговариваю их названия: «Основы бухгалтерского учета», «Микроэкономика», «Введение в финансовый анализ».

Я перечитываю названия снова и снова, но мой разум отказывается распознавать слова. Они словно на иностранном языке. Я сдаюсь, и мои мысли снова возвращаются к Гаррету.

Он молчит. Я чувствую, что должна что-то сказать, но не могу придумать, что именно, и снова пытаюсь понять, что могло случиться. Похоже, он поругался с отцом. Но они часто ссорятся, и из-за этого он бы не стал напиваться. Произошло что-то еще, и судя по всему, произошло вчера.

Гаррет устраивается удобнее у меня на плече, его дыхание замедляется, и я решаю, что он уснул. Но затем чувствую, как его большой палец кружит по моей руке.

— Я собирался жениться на тебе, Джейд.

Отлично. Он сообщает мне это, будучи в стельку пьяным. Как романтично. И кстати, почему в прошедшем времени?

— Если приведешь себя в порядок, то может быть еще сможешь взять меня в жены.

Я опускаю глаза на наши соединенные руки: по сравнению с его большой ладонью моя рука кажется такой маленькой.

— Нет! — Он выпрямляется и выдергивает свою руку из моей. — Все кончено! — кричит он на меня, а потом понижает голос до шепота. — Все кончено.

Он смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, хочет, чтобы я поняла.

— Ничего не кончено. — Я снова тянусь к его руке. — Ты просто пьян и несешь чепуху.

Внезапно дверь распахивается, врезается о стену, и в комнату врывается Пирс.

— Гаррет, вставай! — Он подходит и рывком поднимает сына на ноги.

— Прекратите! — Я