Но нет, только не сегодня!

Когда уедет обратно к себе домой, то пусть хоть с кем…

Блять, от этой мысли бешусь еще больше. Нет, не хочу, чтобы она с кем-то трахалась, кроме меня.

Поднимаюсь на нужный этаж, подхожу к двери и колочу в нее. Тишина. Никто не торопится открывать.

— Ксения, открывай! — рычу я.

Наконец слышу какие-то звуки, и дверь распахивается:

— Матвей Александрович? — удивленно округляет глаза.

Отодвигаю ее в сторону и решительно вхожу в номер. Прохожу по нему, даже заглядываю в ванную. А потом поворачиваюсь к девчонке и смотрю на нее. А она в свою очередь глазеет на меня с таким удивлением и недоумением, что я даже усмехаюсь.

Да знал я, что она не будет… Сглатываю. Это же Леха, перед ним никто устоять не может, если он решает затащить кого-то в постель…

Но не Ксюша… Она может устоять… Еще и в глаза чем-нибудь напрыскает…

Улыбаюсь от этого осознания и воспоминания.

— Матвей Александрович, что вы здесь делаете? — тихо уточняет она.

А я понимаю, что выгляжу сейчас полным идиотом.

Идиотом, который ворвался к девчонке в номер, ревниво все проверил, разве что в шкаф не заглянул, а теперь стоит и тупо лыбится…

— Почему ушла?

— Я… устала. Еще и голова разболелась. Ева была не против. Тем более они с Маратом тоже сейчас сбегут… — и даже слегка улыбается при упоминании о молодоженах.

— Дождалась бы меня. Я тебе провел бы…

Что я несу? С какой стати ей меня ждать? Она убегает от меня, как от огня…

А сам медленно иду к ней. Меня к ней прямо тянет, как магнитом.

— Что вы делаете? — шепчет и пятится.

— Хочу тебя поцеловать, — гипнотизирую ее серьезным взглядом и надвигаюсь на нее.

Один поцелуй. И отпущу ее…

Ксюша упирается спиной в дверь и замирает. Смотрит на меня своими большими голубыми глазами и даже не моргает.

Медленно подхожу. Мягко провожу пальцами по ее скуле, веду ниже, по чувствительной шейке… Она судорожно сглатывает и продолжает смотреть на меня, не отрываясь. А я в свою очередь рассматриваю ее, каждую черту ее красивого, нежного лица… И не понимаю, почему именно рядом с ней кровь бешено бурлив в жилах…

От моих прикосновений на ее шейке начинает пульсировать венка, и нежная кожа покрывается мурашками…

Медленно наклоняюсь, не разрывая нашего зрительного контакта, и мягко касаюсь губами ее губ. Легкий поцелуй… И слышу рваный выдох… Внимательно вглядываюсь в красивое личико. Губки приоткрыты, зрачки расширенны, взгляд слегка поплывший…

Возможно, все дело в шампанском, которое она пила на свадьбе… Но вот мне кажется, что не только оно сейчас влияет на ее реакции…

Опять судорожно сглатывает и на какую-то секунду опускает глаза на мои губы…

— Распусти волосы, — хрипло шепчу ей.

— Что? — едва слышно переспрашивает и удивленно смотрит на меня.

— Распусти волосы… — шепчу, невесомо касаясь губами ее виска.

Скольжу ниже по скуле, мягко целую шейку…

Ксения нерешительно заводит руки себе за голову и начинает доставать шпильки. В этот же самый момент ее шикарные локоны рассыпаются по плечам и спине.

Она хочет опустить руки, но я их задерживаю у нее над головой. Нежно целую ее в сладкие губки, скольжу ниже на чувствительную шейку…

И она даже прикрывает глаза от наслаждения… И меня это заводит похлеще самого крутого секса…

Завожу руку ей за спину и нащупываю молнию. Хочу уже потянуть ее вниз… Но именно в этот момент у Ксюши оживает мобильный.

Она распахивает глаза и шепчет:

— Мне надо ответить. Вдруг, это срочное…

Нехотя отступаю на шаг, она поспешно идет к столу и сразу же отвечает на звонок:

— Здравствуйте, теть Лид… Что-то случилось?

Молчит пару секунд и оседает на стул. По щеке скатывается слеза, потом вторая. Она судорожно их вытирает и сбивчивым голосом спрашивает:

— Когда? А… что говорят врачи? Я… я сейчас приеду… Точнее, как только смогу…

Отключается и начинает плакать. А потом вскакивает и, продолжая всхлипывать, достает сумку из шкафа.

— Ксения, что случилось? — спрашиваю.

— Бабушка… — шепчет и опять всхлипывает. — У нее инсульт… Забрали в больницу…

Запихивает в сумку вещи… А я подхожу к ней и прижимаю ее к себе:

— Ксюш… — и что тут скажешь? — Все будет хорошо. Слышишь?

И заглядываю ей в глаза:

— Я полечу с тобой. Помогу всем, чем смогу.

Она всхлипывает у меня на груди:

— У меня больше никого нет. И если с бабушкой что-то случиться, то… — и опять всхлипывает, не в силах договорить фразу.

— Все будет хорошо, девочка моя… — глажу ее по волосам и прижимаю к себе.

Параллельно достаю телефон и даю распоряжение, чтобы подготовили вертолет. Звоню так же Никите Сергеевичу, родственнику Марата. У него лучшая клиника в Москве. Обговариваю возможность транспортировки пациента.

— Ксюш, собирайся, — говорю девчонке.

А сам звоню своему помощнику, даю ему распоряжение выйти на заведующего больницей, в которую увезли бабушку Ксюши.

Через два часа мы уже на месте. Ксюшу оставляю сидеть в коридоре, а сам иду все выяснять.

Нужна операция. Врачи могут ее провести, но для лучшего результата надо более современное оборудование, которого здесь нет. Значит, не зря я подключил Никиту.

Выхожу с заведующим в коридор. Ксюша сидит вся бледная. Видно, что пытается быть сильной, но предательские слезы все равно текут по ее щекам… В этот момент хочется прижать девчонку к себе и держать так, пока ей не станет легче…

Но сделаю это позже. Сейчас надо еще уладить некоторые вопросы.

— Ксения Сергеевна, — обращается к ней заведующий, — надо, чтобы вы подписали некоторые бумаги.

Она кивает и без вопросов идет с нами в кабинет. Все молча подписывает и растеряно слушает все разъяснения заведующего.

Выходим из больницы и уезжаем. Все, процесс запущен. Бабушку уже транспортируют в Москву. Никита все берет под свой контроль. И нам надо лишь ждать.

Летим обратно. Притягиваю девчонку к себе, обнимаю. Кажется, что пытаюсь забрать у нее часть ее боли. Знаю, что это такое… Сам через это прошел в свое время.

Только тогда не удалось спасти…

Крепче прижимаю Ксюшу к себе. И она не сопротивляется, просто всхлипывает иногда и утыкается лицом мне в грудь.

А потом засыпает… Мягко целую ее в макушку и понимаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы ей помочь…

Через два часа мы уже сидим в клинике, ждем, когда закончится операция.

— Спасибо… — шепчет Ксюша и смотрит на меня такими глазами, что хочется опять прижать ее к