не менее, чем большинство пятикурсников. Умный и хитрый, не так ли? Только скромничаешь зачем-то…

Она стояла совсем близко.

— Не хочешь вина?

— Я не пью, ваше величество, — Риан отказался.

— Не отказывайся, — ее голос преобразился, словно удвоился и превратился в хор. — Его изготавливали лучшие виноделы с далеких заморских краев.

Он принял бокал, разглядывая бардовую жидкость. На мгновение почудился темный осадок на дне. Он моргнул. Ничего не было. Но внутренний голос подсказывал, что пить не стоит.

— Прошу прощения, и все же я не поклонник алкоголя.

— Но ты обидишь меня, если не попробуешь хотя бы немного, — настояла женщина, капризно надув губы. — Всего глоток. И Риан пригубил совсем немного. На вкус сладкое, немного терпкое. Вкусное.

— Ну, как тебе?

— Вино хоро…

Он не договорил, потому что ощущения изменились. Комната завертелась, сердцебиение ускорилось. Холодная ладонь коснулась его лица, вызывая мурашки. Риана бросало то в холод, то в жар, и он не мог понять, почему от вина такая реакция. Книги и прочие принадлежности в комнате то теряли очертания, то он с легкостью мог рассмотреть каждую неровность и трещинку.

— Пей еще, дорогой… Еще…

— Не надо! Нет, не надо…

Но жидкость лилась внутрь, и Риан понимал, что жадно глотает ее. Что с ним происходит?

— Достаточно! — голос королевы остановил хаос, который разрывал буквально пополам. — А сейчас продолжай!

Безумие вернулось, но он не кричал и не шевелился. Он мучился, с телом что-то происходило, а он не мог этого остановить, замер на одном месте. Одно Риан понимал очень хорошо — он меняется. Возможно, превращается, но в кого? Во что? Теперь зрение улучшалось, а звуки менялись и искажались.

— Что вы сделали? — вместо слов с губ сорвалось утробное рычание, низкое и глухое.

Что же с ним? Он не человек что ли?

— Необычно, не правда ли? Не пытайся говорить. Пять минут, всего ничего. Это мое изобретение, дорогой портальщик. Немного особого волшебства, моей крови и крови темного волка — интересное сочетание. Раньше на темной стороне превращали с помощью укуса, и невозможно было контролировать укушенного первое время. Ты первый обращенный по новому способу маг за много лет, и тебя невозможно будет вычислить. Вино слегка дополняет вкус и маскирует, зелье действует моментально, закладывает зачатки, которые растут. Голос к тебе вернется, но добавятся некоторые особенности. Например, жажда и жестокость… И желание угодить мне, — он с ужасом посмотрел на нее.

— Не пугайся, обычная верность короне. Да и это лишь проба, все проявится не сразу. Я не придумала идеальный состав, который исключил бы любые ненужные чувства навсегда… Но сейчас, в первое обращение, ты будешь абсолютно иным. Память вернется и останется при тебе, даже любовь к той самой, если она есть.

Риан не хотел, мотал головой, но потихоньку мысли ускользали, растворялись в небытие. Сейчас там царствовала пустота. Кто он теперь? Почему он пошел сюда?

— Ох, и родным ни слова, Риан. Новая сущность будет часто пробиваться. А сегодня я даю особый приказ. Я распоряжусь, чтобы привели твою подружку, ту, что с тобой спасла всех своих однокурсников. Чудовищу пора дать волю, — прошептала она, поцеловав его в губы, и отошла. Тихий щелчок. Он посмотрел на руки и вспомнил чудовищ другого королевства, чьи картинки рассматривал в детстве. Королева превратила его в одно из таких. Обсидиановые когти вместо ногтей на пальцах рук. В отражении чужих глаз Риан увидел свое, но в то же время чужое бледное лицо. Белки глаз по-прежнему белые, но радужка сливалась со зрачком.

— Да, моя королева, — тихо прорычал он и обнажил зубы.

Концы заострились и окрасились в черный цвет. Почти пустой разум начал наполняться иными картинками и воспоминаниями, да не совсем его. То были земли и замок врага, и они восхищали. Нет, его тоже были, но к ним прибавились чужие. Или эти тоже часть его нового? Одна часть сознания твердила, что Эстер необходимо бежать. А другая в предвкушении замерла. Послышались шаги.

— Риан?

***

Хорошо, что Джеймс вел, иначе бы мы столкнулись с кем — нибудь из кружащихся в вальсе по моей вине. Я оступилась, но он прижал к себе, пробежавшись пальцами по линии позвоночника.

— Кхм… Ты нарушил этикет.

Сложно игнорировать предательски горящие щеки.

— Скорее спас прекрасную даму, — замечание ни капельки его не смутило. — Могла бы и «спасибо» сказать.

— Спасибо. И поставил под угрозу свою безупречную репутацию, — парировала я. — Все привыкли, что у тебя никого нет, а ты взбиваешь их душевное равновесие как подушку.

Странный он. Вроде говорит, что я предназначена принцу, но в то же время ясно дает понять, что сам неравнодушен и питает надежду. И все происходит так стремительно, что интересно — какая дурь ударила ему в голову? И почему я не могу отреагировать иначе? В ответ мужчина забавно выгнул бровь.

— Сплетники останутся сытыми, пусть ненадолго. А мне плевать на чужое мнение. Ты не опечалишься, если завтра окажешься сердцеедкой или ценной находкой для лордов, которые ищут выгодную партию? Я считаю, что нет, а знаешь, почему? Они расстроятся, когда ты поведаешь о мечте доучиться на моем факультете. О, и само собой, последующем поступление на службу, а также предложение руки и сердца куда более значимой фигуры в королевстве. Какая девушка откажется стать принцессой, а затем и вовсе королевой? Хотя… со столь высокой мечтой какое тут скорое замужество?

— Надо же, сколько вы помните, — танцующие пары недовольно косились на нас, но ловко избегали столкновения. — Да еще и как обдумали… Но в кое — чем вы делаете слишком поспешные выводы.

Почему — то стало неприятно.

— Разве? В чем? Я сужу о том, что вижу. Слежу за знаками свыше. И еще я тоже видел, как Стоун ушел туда. Пойдем, — он перевел тему, взял за руку и потащил к выходу из бального зала.

— Я не спешу стать принцессой, Риган, — выпалила я, пока момент не упущен. Но есть еще дело. — Хорошо. Применим следящие чары или что — то в этом духе? — пока мы разговаривали, Риан и его провожатый наверняка отошли так далеко, что без магии не обойтись.

— Уже, — Алиса появилась сбоку столь неожиданно, что я вздрогнула, но сосредоточилась и ускорилась, потому что подруга пулей рванула вперед. — Живей!

Мы шли и шли. Внутренности противно сжало, когда путь нам преградила огромная кованая дверь.

— Занятно, — выдавила я.

Риган ободряюще крепко сжал ладошку. Мысли о Риане вытеснили память о том, что наши пальцы переплетены. Приятно как. Но дурнота подступала все ближе к горлу. Сколько требуется, чтобы