– Итак, ты вернулся без гроша?

– Почти. Человек, на которого я рассчитывал, так и не появился дома. Я ждал его до полуночи и заходил сегодня утром. Скорее всего, он узнал о моем появлении и затаился.

– Так ты ничего не раздобыл?

– Ничего.

Рита презрительно усмехнулась:

– Ты, видимо, был недостаточно мил с ней, раз она отправила тебя без денег.

– Заткнись! Ревнивая дура! Надо же искать выход из создавшегося положения.

Она вскочила с дивана.

– Грязное животное!

Мне хотелось избить ее.

– Ради Бога, Рита, не устраивай сцен. Я знаю, о чем ты думаешь. Но это совершенно не так. Я провел весь вчерашний и сегодняшний день в поисках денег.

– И всю ночь тоже, я полагаю?

– Черт возьми! Неужели нельзя переменить тему?

Она злобно смотрела на меня, но я выдержал ее взгляд.

– Успокойся.

– Если я узнаю…

– Только и слышу об этом в последнее время. Лучше скажи: что будем делать с банкнотами?

– Придется потратить. Ты возьмешь их с собой в Лондон.

– Нет и нет! Вдруг Эмми все же записала их номера?

– Тогда вытащи из колодца Генри и посмотри, нет ли на нем бриллиантов. Боишься покойников?

– Я должен быть уверен, что не зря проделаю эту работу. А ты, между прочим, могла бы узнать, где он прятал бриллианты.

– Я?

– Да. Ты можешь спросить об этом у Эмми. Съезди к ней завтра, расскажи ей свою историю, спроси, не оставлял ли ей деньги Зерек, попытайся одолжить денег у нее. Скажи, что видела, как он прятал в пальто билеты по пять фунтов. Надо выведать, знает ли Эмми о них.

Рита с подозрением уставилась на меня.

– Действительно, почему бы мне не сделать это.

Позже, уже вечером, я поднялся в свою спальню, чтобы взять последнюю пачку сигарет. Когда я открыл ящик, то сразу увидел, что здесь кто-то рылся в мое отсутствие. Я открыл другие ящики. То же самое. Я осмотрел комнату. Страшное подозрение зародилось в душе. Я запер дверь, подошел к кровати, снял покрывало и приподнял край матраца. Там я спрятал кинжал, которым она убила Бориса.

Кинжала не было!

Я надеялся, что Рита уедет утром поездом в 8.55, но она заявила, что не поднимется в такую рань и поезд в 11.15 ее вполне устроит. Рита хотела сразу отправиться в офис, переговорить с Эмми и тут же вернуться.

Я никак не мог дождаться ее отъезда. У меня было очень мало времени на то, чтобы выудить пальто. Как минимум час.

Рита не торопилась. Кормила птиц, чистила клетки, убирала комнаты. Стрелки моих часов медленно ползли по кругу.

– Если ты не хочешь опоздать, тебе бы лучше поторопиться…

– С чего это ты хочешь побыстрее спровадить меня? – Она прекратила чистить кофеварку и бросила на меня подозрительный взгляд. – У меня еще много времени.

– Ничего подобного. Я просто беспокоюсь. Если Эмми…

– Иди и не мешай мне.

Я пошел в сарай и принялся колоть дрова, так как понимал, что если не займусь чем-либо, то сойду с ума. Холодок пробегал у меня по спине при мысли о том, что мне придется заглянуть в колодец, где на глубине тридцати футов покоится Зерек.

Около 10.40 Рита, наконец, вышла из дома, одетая в меховое пальто и черные брюки. Ее волосы цвета меди были повязаны зеленым шарфом. Она была очень эффектна в этом наряде, но мне было не до ее прелестей. Я боялся Риту, а когда спишь с женщиной, которую боишься, это последнее дело. Я был рад, что она уезжает, и надеялся больше никогда ее не увидеть.

Я вышел из сарая и открыл ворота.

– Через два—два с половиной часа я вернусь.

– Действуй решительно, Рита, заставь ее говорить.

– Рассчитывай на меня. – Она насмешливо улыбнулась. – И поработай в мое отсутствие.

Каким-то образом я заставил себя улыбнуться в ответ.

– В половине двенадцатого заедет молочник, а около двух – булочник. Ты слышишь, Фрэнк?

Проклятье! Я совсем забыл о них. Я почувствовал, как напряглись мускулы моего лица, но Рита, слава Богу, не смотрела в мою сторону.

– О'кей. Удачи, Рита!

– Удачи, Фрэнк.

Она рывком выехала на дорогу, переключила передачу, и вскоре урчание мотора затихло.

Я побежал к сараю, где спрятал крюк и бечевку, которые привез из Лондона. У меня был еще час до прихода молочника, надо торопиться. Быстрым шагом я направился к колодцу – первый раз с тех пор, как я утопил там пальто.

Некоторое время я стоял, глядя вниз, на поверхность воды. Мне вдруг показалось, что жернов оторвался и труп всплыл на поверхность. Запах из колодца вызвал у меня тошноту… Я привязал крюк к бечевке и осторожно опустил его в воду. Вскоре крюк достиг дна. Я подергал бечевку и понял: крюк за что-то зацепился. За что?

Я вытер пот, заливающий лицо, и попытался тянуть. Никакого результата. Это значит – я зацепил Зерека.

Закрыл крышку, сел на край колодца, размышляя, что же делать. Нужно было как-то освободить крюк, чтобы сделать новую попытку.

Я вернулся в дом и выпил полбутылки виски. Да, я терял дорогое время, но виски придало мне храбрости, руки перестали дрожать. Однако теперь к колодцу не пойти – нужно ждать молочника.

Показался его фургон. Поставив бутылки у ворот, молочник уехал.

Найдя в сарае длинный гвоздь, я изготовил новый крюк и привязал его к веревке. И вот я вновь у колодца. Снял крышку…

– Привет. Что вы там делаете?

Мое сердце перестало биться. Я едва сохранил равновесие.

– Чего вы так испугались?

Я медленно разогнулся и бросил взгляд через плечо. Он стоял в нескольких ярдах от меня, его сутана казалась очень белой – ее выбелило зимнее солнце. Длинный нос покраснел от холодного ветра.

– Надеюсь, я не помешал вам? Я звонил, но никто не ответил. Пришлось пойти поискать вас.

Я ничего не ответил – был просто не способен вымолвить хотя бы слово.

– Что-то уронили?

Надо было врать. Я несколько раз открыл и закрыл рот, наконец, выдавил из себя:

– Да.

– Будьте осторожны, это очень опасно. Вы можете упасть в воду. Может быть, я могу помочь вам?

– Все в порядке. Ничего не надо.

– Я подумал, что вы уронили в колодец вещь, ведь не собираетесь вы пить эту воду. Здесь очень плохая вода. Я не удивлюсь, если на дне лежит собака. Помню, когда я был в Найроби, в колодец упала лошадь. Конечно, тот колодец был много больше. Вот это была трагедия. Представляете, как трудно было ее оттуда вытащить.